Очередь, выпущенная с того места, где располагался пулемёт Парка, почему-то прекратилась. С участка Рикера не стреляло вообще ничего.
Эванс, перескочивший на третье кресло, попробовал и чёртов лазермощный луч оказался словно поглощён чёрным теломбез малейшего для того ущерба. Эванс заорал:
Да что за скотину ты на нас послал, Парк?! Почему его ничто не берёт?!
Парк не ответил, и Эванс, обернувшись, увидел, что тот лежит у казённика своего оружия навзничь, широко раскинув рукипохоже, потерял сознание. Зато вот Рикера нигде видно не было, и Эванс было совсем подумал про товарища по оружию нехорошо, как тот, словно чёртик из коробочки, выскочил из люка. На плече тащил тубус, в руке болталась укладка с гранатами. Схватив гранатомёт, Рикер мгновенно привёл его в боевую готовность, коротко зыркнув на Эванса:
Заряжай!
Эванс, двигавшийся теперь достаточно уверенно и быстро, мгновенно зарядил.
Отходи!
Эванс отпрыгнул подальше, зажав уши руками и открыв рот. Рикер выстрелил.
Граната попала точно в центр туловища приблизившегося уже шагов на пятьдесят монстра. Тот взглянул недоумённо на дыру, образовавшуюся в груди. Но больше сделать ничего не успел!
Чудовищный взрыв был такой силы, что Эванса оглушило, и кинуло словно могучей рукой на поверхность крыши! Спустя пару секунд на голову и тело посыпались куски туловища: крупные и мелкие. Один попал на открытый участок руки: Эванс заорал благим матом, и поспешил стряхнуть его на поверхность крыши: кусок обжигал, словно раскалённое железо! Рядом заорал тоже грохнувшийся на спину Рикер: ему попало на щёку и лоб! Эванс перекатился, и поспешил рукавом кевлитового комбеза стряхнуть куски с пузырящейся кожи горе-стрелка! Рикер заткнулся. Но тут же снова открыл глаза, и заорал:
Заряжай!
Эванс, пошатываясь, и морщасьв голове гудело! встал на ноги.
В пятидесяти шагах, а, вернеевсего в сорока, поскольку он неверно оценил расстояние, на которое успел приблизиться к ним чёрный качок, валялись на песке огромные чёрные ногидаже сейчас при взгляде на них мороз шёл по коже: каждаябольше слоновьей! Вокруг чернело как бы гигантское пятно: из мелких, и покрупнее, шматков туловища, и дымился сам песокочевидно, на него пролилась странная кровь огненноносной твари.
Других свидетельств того, что они только что едва избежали явно мучительной смерти, не имелось. Эванс обернулся к порывающемуся встать Рикеру:
Сиди уже. А лучше лежи. Ты его прикончил.
Чего? хмурящийся Рикер склонил голову чуть набок, и Эванс понял, что тот его просто не слышитпохоже, контузило взрывом!
Эванс не стал мудрить, а показал кулак с опущенным вниз пальцем. Рикер понял:
А, прикончился?
Эванс кивнул. Рикер с явным облегчением опустился снова на спину, морщась и кряхтя:
Проклятье! Не слышно ни хрена И всё тело болитсловно весь день играл в чёртово регби
Эванс спустился вниз. Взял шприц с кардиоэринитом. Набрал в одноразовое ведро воды из крана, поднялся наверх. Дал напиться привставшему для такого дела Рикеру. Воткнул шприц в грудину Парка, вдвинул поршень. Парк не пошевелился.
Пришлось встать на колени, и некоторое время поделать искусственное дыхание, чередуя с непрямым массажем сердца через грудину. Эванс уже начал было отчаиваться, как Парк вдруг вздохнул. И вылупил на него глаза. Эванс удовлетворённо кивнул:
Ну-ка, садись. он сам помог напарнику, И попей: помогает.
Парк затряс головой, морщась. Эванс сам поднёс ведро к его рту, наклонил Вода полилась по подбородку и груди, но и в рот попала. Парк принялся отплёвываться. Затем заморгал, замычал: похоже, очухался!
Что? Как?! Вы Эванс! Это ты?
Да. Надеюсь. Теперь спроси, для соблюдения традиций, как в тот раз: «Где я?»
Смешно. Твой тупой и плоский юмор сейчас как раз то, что я хотел услыхать. От его привычности на душе сразу становится теплее. И спокойней. Значит, мы в безопасности. Относительной. Ладно, юмористы хреновы. С Балрогом-точто?
А-а, так эта хреновина называется Балрогом? Хм. Не слыхал. Похоже, и Рикер не слыхал. Поэтому он и придумал, как его прикончить: можешь полюбоваться на то немногое, что осталось.
Кряхтя, и держась за грудь, Парк сел. Одышка его тоже мучила, но Эванс посчитал, что чем раньше тот лично убедится, что с тварью покончено, тем ему будет спокойней. Эванс помог напарнику подняться на ноги. Заметил при этом, что всё тело Парка сотрясает мелкая дрожь. Но Эванс и не подумал приколоться по этому поводу: когда тебя посещает, да ещё вот так: среди бела дня, твой самый страшный страх, не до смеха. И не до подколок.
Они подобрались к парапету.
Вид валяющихся на песке массивных гигантских ног впечатлил Парка. Он пошкрёб затылок. Покачал головой:
Спасибо, ребята. Как вам это удалось?
Рикер догадался. Пока я пытался притормозить его продвижение из плазмомёта, лазера и пулемёта, он сбегал за гранатомётом. Применил ультралиддитовую. Разрывную.
Чёрт! Да тут было не больше тридцати метров! Как вы сами-то живы остались?!
С трудом. Рикер вон до сих пор ни хрена не слышит. И лежит.
Парк подошёл, встал над спасителем:
Спасибо!
Чего?
Парк плюнул в сторону, покачал головой, подкатив глаза к небу. Потом придумал: показал большой палец, похлопал.
Рикер осклабился:
Ладно, чего уж там Не благодари. Я ведь не только тебя спасал. Но и себя! А то, понимаешь, разные закомплексованные напарнички понавыдумывают всяких страстей и монстровспасай потом их от них! Ну, и, как уже говорилсебя!
Внизу первым делом Эванс всобачил Парку ещё одну дозу сердечного. Диагностировать предынфарктное состояние не смог бы в данном случае только совсем уж тупой. На вопрос, как он себя чувствует, Парк хмыкнул: «Да уж получше, чем Балрог!»
Только теперь они смогли более-менее добросовестно и подробно просканировать тело Эванса.
Как он и предполагал по весьма ощутимо улучшившемуся самочувствию, больше никого «паразитического» внутри него не осталось. Проверили и остальных. Порядок!
Ворчащий что-то насчёт «безответственности и непозволительном пренебрежении к своему здоровью» Парк воткнул Рикеру в задницу универсальнуюот контузии.
Рикер, потиравший поясницу, буркнул:
У нас есть что-нибудь от шишек, синяков и растяжений?
Мазь под названием Фунилгон. Её же выдают всем спортсменам. И солдатам.
Чёрт. Правда. Рикер поморщился, словно чем-то расстроен, Странно. Вот сейчас, когда ты сказалвспомнил. Из курса. А до этогокак отшибло! Забыл напрочь!
Э-э, не бери в голову. Контузия. А вот её, кстати, полечим хлористым калием. Потому что твои симптомы указывают на лёгкое сотрясение мозга. Тоже надо лежать.
Ладно. Лежать-то яв первых рядах. А ты-токак? Очухался от переживаний?
Более-менее. Сам за собой не знал, что так боюсь этого гада До инфаркта. Едва увидел воочию, что ничто его не берётчто-то перед глазами поплыло, марево какое-то, как бывает над раскалённым песком в пустыне Ноги подогнулись, а руки отнялись. И грохнулся я в обморок. От обилия Впечатлений. А проще говоряс перепугу!
Инфаркт, конечно, дело серьёзное. Эванс поморщился. И от стрессов или ужаса тоже бывает. Ну, если вспомнить курс, впихнутый в нас. Но с сиденья в обморок ты грохнулся не обязательнос перепугу, Парк. Эванс снова вздохнул, Вон: стоящие на карауле перед Букингемским дворцом королевские гвардейцы ничего не боятся. А в обмороки падают похлеще всяких нервно-чувствительных дамочек Причёмрегулярно. От усталости и неподвижности. Ну, и от напряжения. Нервного. Ну а насчёт бояться
Было тут чего бояться.
Вы, напарнички у меняте ещё гады. Словно сговорились. Подобрали себе для персональных комплексов, фобий и страхов самых мерзких и противных тварей! Тут, по-моему, даже наши хозяева признают ваше первенство в этом вопросе: недаром же нам этих монстров дали уже после всего того, что понавыдумывали они.
Это точно. Никто не создаст себе более страшных чудовищ, чем сам человек.
Вот именно поэтому и существуют на теле общества такие паразиты, как всякие психотерапевты да психоаналитики. Рикер сплюнул. Похоже, накипело, И ни хрена ведь не помогают по большому счёту! А только загоняют наши страхи вглубь, в дебри подсознания!