Убер замер. «Ангел?» Он почесал затылок, виновато усмехнулся. «Если бы». Повернулся к девочке:
Что? Как ты меня назвала?
Мика вдруг закричала:
Так ты придешь в гости?
Убер засмеялся. Вот женщины. Никогда не отступают.
Хорошо.
Мика очень серьезно кивнула:
Обещаешь?
Да.
Женщина заворчала. Кто она ей, бабушка?
Оставь человека в покое! Простите ее, она назойливое дитя.
Убер усмехнулся.
Я тоже.
Что? Женщина недоуменно подняла брови.
Я тоже весьма назойливое дитя. Не обращайте внимания, я шучу.
Женщина осталась стоять с открытым ртом. Убер помахал ей и девочке, повернулся, закинул баул с вещами на плечо и пошел.
* * *
Нэнни посмотрела, как он уходит, повернулась к Мике. Нахмурилась, покачала головой.
Ты чего привязалась к этому головорезу? Он же страшный, как убийца какой-то. У меня аж мурашки по всей руке от его взгляда. Вылупит голубые глазищи и смотрит.
Мика почесала руку, затем затылок. Прикусила губу.
Мика! прикрикнула Нэнни.
Он сам сказал, произнесла Мика торжественно. Посмотрела Нэнни в глаза. Он тот, кто смотрит сверху.
Нэнни вдруг сообразила. «О, только не это».
О нет.
Ангел, сказала Мика.
Нэнни вздохнула. Зная характер Мики, можно даже не пытаться. Переубедить упрямую девчонку невозможно.
О боже, сказала Нэнни. Боже, боже. Мне нужно выпить чаю. Мика, хочешь чаю? Она на секунду отвлеклась. Вкусного Когда ж это мучение закончится? За что мне это?!
Глава 3
1. Чечен
На платформе скучал охранник. Высокий, почти одного роста с Убером. В черном полувоенном комбинезоне и кожаной байкерской куртке. Куртка крутая, оценил Убер. На пять баллов. «Мне нравится». Охранник заступил Уберу дорогу, встал, положив руки на ремень. Скинхед остановился, опустил мешок на платформу. Видимо, сегодня по-простому ничего не будет. Эх.
Охранник бесцеремонно смотрел ему в глаза. Вблизи он оказался поменьше ростом, зато крупнее телом, плотнее. Кавказский тип, горбатый нос, небритость, «я такой охуительный» в глазах.
Стой, сказал охранник зачем-то.
Убер спросил равнодушно:
Я тебя знаю?
Охранник протянул руку, но Убер просто стоял, глядя на него и молча улыбаясь.
Меня зовут Чечен, сказал охранник гортанно.
Убер поднял брови.
И?
Если охранник смутился, то ненадолго. Он с силой скомкал волосатыми пальцами ткань куртки на плече Убера, попытался зажать мышцу. Скинхед никак не реагировал на боль. Охранник нахмурился.
Меня надо бояться, сказал охранник медленно, с отчетливым акцентом. Ты слышал про чеченцев? Мы страшные. Нас до Катастрофы все боялись.
Убер помедлил, спросил с интересом:
Очень страшные?
Вопрос сбил охранника с толку. Он захлопал глазами.
Э В каком смысле?
Убер склонил голову на плечо.
Мне надо знать. Насколько чечены страшные?
Пауза. Охранник схватился за оружие. Расстегнул кобуру с пистолетом.
Ты че, совсем оборзел?!
Убер поднял руки. Открытыми ладонями. Показал, что безоружен.
Тихо-тихо, сказал он. Подожди, друг, не заводись. Я хочу понять. Понимаешь, для самоуважения. Одно делобояться просто потому, что боишься. Это обидно. Совсем другоеиметь вескую причину для страха. Просто скаживот вы, чечены, страшные насколько: охуеть как страшные или не охуеть?
Чечен задумался. Думал он мучительно долго, Убер даже успел немного заскучать. «Вот медленный газ».
Ну сказал Чечен наконец. Охуеть как.
Убер покачал головой:
Правда? Ты меня убедил. Я потрясен. Теперь не буду спать ночами. Буду с трудом удерживать контроль над мочевым пузырем. И конечно, много-много пиздетьскорее всего, от нервов. Слушай, ты, вонючее чудовище
Чечен вскинулся:
Че сказал?!
Убер мгновенно перехватил его руку на своем плече, заломил. Безжалостно и быстро, очень профессионально. Ладонью зафиксировал локоть охранника, нажал. Чечен согнулся пополам, едва не уткнулся носом в бетон платформы. Рука его оказалась задрана вверх, пальцы дрожали от напряжения.
Аааа! закричал он сдавленно.
«Ну, шума нам не надо».
Убер быстро ударил его локтем под ребра, охранник упал на колени. У него перехватило дыхание, крик оборвался. Несколько секунд соперники молчали. Убер отступил на шаг и с интересом наблюдал, как Чечен пытается прийти в себя и отдышаться.
Чечен со свистом втянул воздух, поднял голову. От боли у него на глазах выступили слезы.
Я тебя убью, сука. Убью! Все равно убью!
Он даже не заметил, что заговорил без акцента. Скинхед поднял брови.
Я понял.
Чечен закричал:
Убью, с-сука, понял?!
Убер кивнул:
Понял, понял, не нервничай.
Ты не знаешь, с кем связался! закричал Чечен. Он брызгал слюной, все больше распаляясь: ЯЧечен!
«Какой ты на хрен чечен, балда? Ты кто угодно, только не чеченец. Как называется в природе, когда безобидный жук маскируется под страшного ядовитого убийцу, под хищника, чтобы его не сожрали? Забыл. Было там какое-то слово»
Убер заговорил размеренно и успокаивающе:
Не волнуйся, я запомнил. Тыбольшой и страшный чечен, тебя надо бояться. Как скажешь. Считай, это вбито в мою подкорку. Навсегда. Просто мне сейчас некогда. Честное слово, чувак. Обещаю, я скоро вернусь и буду бояться как следует. Договорились? Мэр где? Там? Скинхед мотнул головой в конец платформы.
С-сука, выдавил Чечен. В глазах стояли слезы. Я тебя все равно достану!
Убер посмотрел ему в глаза. Чечен замолчал.
Все? спросил Убер.
Да. Тут Чечена, видимо, осенило, кто с ним великим мог так бесцеремонно обойтись. Его лицо просветлело. Ты ты сталкер, что ли?
Диггер, сказал Убер.
А! Он помедлил. Это же как сталкер?
Почти, только с двумя «г».
Чечен захлопал глазами.
Я смотрю, тебе все понятно, сказал Убер. Умище-то не скроешь. Ну, бывай, чудовище. Увидимся еще. Береги себя.
Убер закинул мешок на плечо и пошел. Чечен с ненавистью смотрел ему вслед. Потянулся к пистолету и скривился от боли. Рука, безжалостно вывернутая Убером, болела и едва слушалась. Убер остановился, повернул голову. Чечен убрал руку от кобуры. Его трясло от злости.
Убер пошел дальше.
2. Знакомство с мэром
Кабинет мэра «Обводного» располагался в торце платформы, рядом с панно «Обводный канал, начало XX века». Скинхед постоял, разглядывая изображение, хотя уже видел его. Интересно, что бы сказали фабриканты того века о том, что сейчас происходит?
Убер прошел между рядов, на стене висел указатель. «Мэр налево». Убер развеселился. Наш мэр всегда идет налево. Сколько он себя помнил, ему всегда не хватало терпения не выеживаться перед властью. Или хотя бы держать рот на замке.
Дверь была в конце длинного прохода вдоль платформы. Серая, унылая.
Убер постучал.
Входите, сказали оттуда. Убер толкнул дверь, наклонил голову, чтобы не врезаться в низкую притолоку, и шагнул через порог.
Выпрямился, огляделся. На вкус скинхеда здесь всего было слишкомкакие-то безделушки, статуэтки, лампы, занавески. В углуУбер на мгновение вздрогнул, рука дернулась к ножучучело медведя.
В комнате было темновато. Только фонарик раскачивался под потолком, освещал желтоватым светом столешницу и руки человека над бумагами. Человек работал. Писал что-то неровным крупным почерком.
С какой целью здесь? спросил человек, не поднимая головы. Голос дребезжал и гудел, словно чуть расстроенная гитарная струна. Лицо его все еще было в тени. Убер прищурился.
Случайно.
Человек поднял голову.
Прибыли туннелем? спросил дежурно.
Нет. Убер помедлил, усмехнулся. По поверхности.
Молчание. Мэр молчал, видимо, переваривал новую для него информацию.
Один?!
А сколько надо? удивился Убер.
Мэр выдвинулся вперед, на свети Убер наконец-то его рассмотрел.
Лет сорок пятьпятьдесят. По меркам метровполне солидный возраст. Правильное, но жестко-дряблое, сильно морщинистое лицо, седые пряди, седые намеки на бороду.