Мэтлок выключил радио.
До чего же надоел мне этот дурацкий референдум.
И вам, и всей остальной стране, шеф, согласился Тейлор. Но закрывать на него глаза мы тоже не можем. Он происходит.
По второму разу все это никому и не надо было, посетовала Клегг сзади. Я думала, мы избираем правительство, чтобы оно управляло, а не доставало нас каждые пять минут, чтоб мы за них решали.
Вот именно, блин, сказал Мэтлок.
Ну не знаю, проговорил Тейлор. Если они и впрямь подумывают отколоться от Королевства, кажись, это чересчур важно, такое на откуп горстке политиков оставлять нельзя, правда же? Разве не так должна выглядеть демократия? Когда политики слушают народ.
Господи! воскликнул Мэтлок, качая головой. Ты вообще себя слышишь, Бэрри? Зачем в таком случае избирать политиков, если они тут же пинают мячик обратно в толпу?
В толпу, шеф? переспросил Бэрри. Несколько снобски это, вам не кажется? Слегка дискриминирующе. Не очень политкорректно.
Мы знаем, как выглядит толпа, Бэрри! огрызнулся Мэтлок. Мы их пасли достаточно. Ты в самом деле хочешь, чтобы толпа принимала ключевые решения о будущем этой страны?
Ага! Чего ж нет-то?
Ты серьезно? переспросил Мэтлок. Если предоставить принимать любые важные и трудные решения народу, он первым делом вернет казнь через повешение.
И это будет плохо? спросил Тейлор.
По-моему, шеф совершенно прав, вставила Клегг с заднего сиденья. Да кто вообще этот народ? Народ, к которому политикам полагается прислушиваться? Ячеловек, и я не согласна ни с одним идиотом из тех, какие звонят на радио. И я уж точно не хотела, чтобы какой-то там референдум разрушил Королевство.
Немцы конституционно запрещают референдумы, продолжил Мэтлок. И знаешь почему? Потому что Гитлер считал их полезным инструментом.
Тейлор пожал плечамиясно было, что ему этот разговор наскучил.
Клегг воткнула наушники в уши.
Все это чушь, и херня будет происходить, хоть ты убейся.
Мэтлок кипел.
В молодости, в 80-е, он был очень даже политизирован. Даже антиэлитарен. В полицию вписался, поскольку считал, что это хорошая стартовая площадка для карьеры в политике. И даже после того, как решил, что ему нравится быть полицейским, он по-прежнему считал себя эдаким радикалом. Молодым констеблем он дежурил на улицах во время мятежей, вспыхнувших из-за подушного налога с избирателей, и переживание это получилось для него по-настоящему противоречивым, потому что с протестующими он был, по сути, согласен.
Но теперь Теперь! Все зашло так далеко вправо, что приходилось отстаивать статус-кво! Как раз то, в чем он сомневался в студенческие годы, конституционное правительство, массовая пресса, судьи и судыоказалось под угрозой! Этот дурацкий референдумпопросту очередной шаг в постепенном крушении всякого даже подобия нормального общества. Веры хоть во что-то. Разверзлись хляби мелкого национализма и негласного расизма. Отвратительно.
И лично он винил во всем гребаных скоттов.
Вот кто все это развел, пытаясь развалить прекрасно обустроенную страну, выигравшую две мировые войны, породившую Битлз и изобретшую паровой двигатель. Зачем? Не понимали они, что ли, что неизбежным результатом шотландского национализма станет национализм английский? Сколько национализма в силах переварить один маленький остров? Мэтлок где-то прочитал, что независимости стоит добиваться Лондону, раз у него такая мощная экономика. А чего не Найтсбриджу тогда? Или трем верхним этажам Осколка? Мэтлок заметил про себя, что на самом деле довольно удивительно, до чего много времени понадобилось, чтобы все настолько опаскудилось. В пору первого шотландского референдуматеперь это все казалось другой эпохой и другой странойМэтлок ожидал, что обидчивая Англия тут же проделает нечто подобное и вякнет: Да и пошли вы все, раз так. Но, если не считать добродушных подначек, Англия, в общем, не обратила внимания. Теперь же, конечно, после катастрофического очковтирательства с Брекзитом, который не удовлетворил ничьих устремлений, Англия дорвалась. Повсюду теперь эти дурацкие флаги святого Георгия. В точности как в свое время Эдинбург с Глазго были увешаны на всех углах долбаными дебильными андреевскими крестами. Флаг Королевства уже нигде, кроме Букингемского дворца, не поднимали.
Как оно все к этому скатилось?
Десять лет назад Королевство было относительно преуспевающей европейской державой с олимпийской командой мирового уровня и завидной репутацией в смысле общей терпимости. А нынче страна, единая с 1707 года, не имела ни малейшего понятия, кто и что она есть.
Как вышло, что все так стремительно испортилось?
Желал ли кто-нибудь подобного кавардака?
Будто кто-то сознательно раскачивал лодку.
Но это уже паранойя.
В теории заговоров Мэтлок не верил.
6. #НеСтолбиНочлегУМракобеса
Фредди и Джейкоб Уайтли-Энфилд нажали на Отправить. Их отпуск испорчен. Им создали жутчайшие неудобства и чудовищно унизили. В десять часов вечера не дали воспользоваться полноценным бронированием и вынудили поселиться в Тревелодже в Пенрите. Это совершенно отравило им недельный поход по Озерному краю.
Джокэм и Бренда Макрун, христианская пара, владевшая гостевым домом Махонький закут, предложила им раздельные комнаты по той же цене, однако, что неудивительно, Фредди и Джейкоб, приехавшие отпраздновать свой медовый месяц, пожелали двухместный номер, который Фредди забронировал.
Состоялась перепалка. В ужасно напряженном, полуучтивом, зверски английском смысле. Голоса пытались оставаться спокойными, но подрагивали от избытка чувствс обеих сторон.
Простите, но дискриминация однополых пар противозаконна.
Мы просим вас уважать наши религиозные воззрения и либо спать порознь, либо найти себе проживание в другом месте.
Ни за что. Мы забронировали здесь номер, потому что хотим завтра взойти на Грейт-Гейбл.
Подтверждая ваше бронирование, мы не знали о его особенностях.
Просим уважать нашу половую ориентацию.
Просим уважать нашу веру. Мы христиане-евангелисты и считаем, что гомосексуальностьгрех.
Это отвратительно и оскорбительно.
Мы за вас помолимся.
Нахер нам не сдались ваши молитвы.
Пожалуйста, уходите.
Фредди и Джейкоб, потрясенные и подавленные, вынуждены были вернуться в машину и искать себе жилье. Добраться до Тревелоджа получилось не сразу, поскольку 4G среди холмов был ужасен.
(Джокэм и Бренда Макрун оказались верны своему слову: они вышли в сеть, вернули депозит Уайтли-Энфилдов, после чего преклонили колени у себя в домике и помолились за двух грешников.)
Когда Фредди и Джейкоб наконец прибыли в Тревелодж, было уже слишком поздно даже для бокала вина, что уж говорить о еде. Они расстроились напрочь. И пусть по натуре они оба милейшие люди и устраивать драчки им неприятно, они все-таки сочли, что подобное обращение не должно сходить людям с рук. Подумали, не сообщить ли полиции, но, по правде сказать, не желали еще больше портить себе отпуск. А потому написали разносный отзыв на сайте ТрипЭдвайзора и повторили его в Твиттерес тегом #НеСтолбиНочлегУМракобеса.
7. Телефонист-разводчик
Малика, пообедав с мамой, вернулась на работу и с удивлением обнаружила в конторе Сэндвич-коммуникаций Томми Черпа и Ксавье Аррона, двух самых шумных поборников кампании Англия на выход. Она знала, что Англия на выходклиенты Сэндвича, более тогокрупнейшие клиенты, но компанейскость, с какой ее начальник Джулиан водил их по конторе, намекала скорее на партнерские отношения.
Как-то странновато это.
Очевидного родства у этой троицы не отмечалось. Не то чтобы прямо-таки родились для этой дружбы. Черп и Арронгромогласное бычье с золотым сердцем. Мультимиллионеры-самородки, чванные и нарочитые. Прямая противоположность сверхкрутому Джулиану Картеру, основателю и генеральному директору Сэндвич-коммуникаций. Про себя Малика дала Джулиану кличку Телефонист-разводчик, потому что ему нравилось описывать свою работу прямо как в старые добрые времена у телефониста: разводишь штекеры из одного гнезда в другоеи получается совершенно новая парадигма торговли, миллион раз в секунду.