Нет, ваша честь. Если он не заговорит, мы должны обратиться к вам.
Константин вскинул руки с видом самой невинности. Этот жест обнажил на мгновение алую подкладку рукавов его мантиисловно некая огненная птица явилась перед Жнецом Анастасией, готовая ее проглотить.
Ну вот, видите? сказал он. Никаких намерений причинить вреда этому юноше. Я знаю, что в мире, не знающем боли, сама угроза причинить боль способна заставить виновного сознаться в дурных поступках. Но этот молодой человек держится за свою историю, несмотря на самые серьезные предупреждения. Это убеждает меня в том, что он говорит правду, и, если бы вы позволили мне закончить допрос, вы бы также убедились в этом.
Грейсон был уверен, что то чувство облегчения, которое он испытал, ощутили, как электрический разряд, все стоящие перед ним. Говорил ли Константин правду? Грейсон не мог судить. Жнецы всегда были для него тайной за семью печатями. Они словно парили над миром людей, смазывая шестерни механизма, который заставлял этот мир вращаться. Грейсон никогда не слыхал о жнецах, которые намеренно причиняют людям больпомимо, естественно, той боли, которая является неизбежным атрибутом жатвы.
Я истинный жнец, Анастасия, сказал Константин, и я придерживаюсь тех же ценностей, что и вы. Что же до этого юноши, то никакая реальная опасность ему и не грозила. Хотя теперь у меня большое искушение подвергнуть его жатветолько чтобы досадить вам.
Он выждал паузу. Сердце Грейсона подпрыгнуло в груди и на мгновение зависло. Лицо Жнеца Анастасии, до этого румянившееся праведным гневом, резко побледнело.
Но я не буду этого делать, помолчав, сказал Константин. Я не злой человек.
Так какой же вы человек, Жнец Константин? спросила Анастасия.
Тот вложил в ее ладонь ключ от наручников и проговорил:
Такой, что нескоро забудет произошедшее сегодня.
И ушел, шелестя мантией. Охранники поспешили вслед за ним.
Как только дверь закрылась, Ситра сняла с Грейсона наручники.
Они сделали тебе больно?
Нет, покачал головой Грейсон. Как он и сказал, это были всего лишь угрозы.
Но теперь, когда опасность миновала, он вдруг понял, что лучше ему не стало. Чувство облегчения было быстро вытеснено той горечью, что он чувствовал с момента, когда его выставили, как нашкодившего щенка, из академии Нимбуса.
Но что вы здесь делаете? спросил он Ситру.
Я пришла поблагодарить тебя за твой поступок, ответила она. Тебе пришлось за это дорого заплатить.
Да уж, мрачно кивнул Грейсон. Пришлось.
Ну что ж Я могу предложить тебе иммунитет на год. Этоединственное, чем я могу тебя отблагодарить.
И Ситра протянула Грейсону кольцо. Тому еще никто никогда не предлагал иммунитета против жатвы. И до этой жуткой недели он никогда так близко не приближался ни к одному жнецу, не говоря уже о жнеческом кольце. Кольцо сияло даже в приглушенном свете комнаты, но в самой сердцевине его скрывалась темнота.
Грейсон готов был бесконечно смотреть на кольцо, но неожиданно он понял, что иммунитет ему не нужен.
Он сказал об этом.
Ситра была удивлена.
Не глупи, возразила она. Всем нужен иммунитет.
Яне все.
А ну-ка заткнись и целуй кольцо!
Но ее негодование только усиливало его злость. И ради этого нужно было принести жертву, которую он принес? Временная гарантия от смерти! Жизнь, о которой он мечтал, прошла мимо него, так какой смысл в этой гарантии?
А может быть, я хочу, чтобы меня подвергли жатве! сказал он. Все, ради чего я жил, у меня украли. Ну, и зачем мне жить?
Жнец Анастасия опустила руку с кольцом. Выражение лица ее стало серьезным. Слишком серьезным.
Отлично, сказала она. Тогда это сделаю я. Готовься к жатве.
Вот этого Грейсон никак не ожидал. Жнец Анастасия реально могла его убить. Могла сделать это, не дожидаясь, пока он попробует ее остановить. Да, он не хотел целовать кольцо, но и умирать он тоже не хотел! Если он сейчас умрет, это будет означать, что единственный смысл его жизни заключался в том, что он бросил себя на капот ее машины. Нет, он должен жить долго, чтобы осуществить более значительные цели! Даже если он сейчас не знает, в чем эти цели состоят.
А потом Жнец Анастасия рассмеялась. Смеялась она над ним, Грейсоном.
Видел бы ты сейчас свое выражение лица! проговорила она сквозь смех.
Теперь Грейсон покраснелне от злости, а от смущения. Ему совсем не хотелось выглядеть перед Анастасией жалким и неловким, а именно таковым, как ему казалось, он и выглядел.
Любуйтесь, глухо сказал он.
И через мгновение закончил:
Все. Вы меня поблагодарили, я принял вашу благодарность. Теперь вы можете уйти.
Но она не ушла. Собственно, и Грейсон не думал, что она уйдет так сразу.
Ты рассказал правду? спросила она.
Грейсон так устал повторять одно и то же, что готов был взорваться и оставить после себя такую же воронку, что «украшала» сейчас дорогу. Поэтому он сказал то, что, вероятно, и хотела услышать Жнец Анастасия.
Я не знаю, кто заложил взрывчатку. Я в этом не участвовал.
Ты не ответил на мой вопрос.
Анастасия ждала. Ждала терпеливо. Она не угрожала, ничего не предлагала. Грейсон не знал, доверять ли Анастасии, но вдруг он понял, что ему все равно. Ему надоело всех обманывать и говорить полуправду.
Нет, ответил он. Я солгал.
Какое освобождение!
Почему? спросила Анастасия. В голосе ее звучало любопытство, но не злость.
Потому что так будет лучше для всех.
Для всех, но не для тебя.
Грейсон пожал плечами:
Что бы я ни сказал, для меня теперь все едино.
Анастасия приняла его ответ, и теперь сидела напротив Грейсона, внимательно вглядываясь в его лицо. Ему это не понравилось. Снова Анастасия занимала по отношению к нему доминирующую позицию. Сидит там, думает о чем-то тайном. Кто знает, какие планы крутятся в голове лицензированного обществом убийцы?
А потом она кивнула головой.
Это «Гипероблако», сказала она. Оно знало о готовящемся покушении, но предупредить нас не могло. Поэтому понадобился некто, кому оно доверяло. Некто, кто, воспользовавшись информацией, будет действовать как бы от своего имени.
Грейсон был поражен. Анастасия вычислила то, до чего не мог додуматься никто.
Даже если это было бы так, я бы вам все равно не сказал, проговорил он.
Анастасия улыбнулась.
А я бы и не настаивала, отозвалась она и посмотрела на него взглядом, в котором сквозила не только доброта, но и уважение. Ничего себе! Грейсон Толливеробъект уважения, да еще и со стороны жнеца!
Анастасия встала и собралась уходить. Грейсон вдруг почувствовал, что ему не хочется этого. Остаться одному, да еще с печатью фрика, не об этом он мечтал.
Мне очень жаль, что на тебя повесили этот ярлык, сказала Анастасия. Но даже если тебе нельзя говорить с «Гипероблаком», у тебя есть доступ к любой информации. Веб-сайты, базы данныхвсе, кроме его сознания.
Какой смысл во всей этой информации, если нет доступа к сознаниюведь именно оно мне во всем помогало.
Но у тебя есть и собственные мозги, улыбнувшись, сказала Анастасия. А это тоже немало.
Концепция Гарантии Базового Дохода возникла задолго до того, как власть и функция управления были переданы мне. Достаточно давно многие государства стали выплачивать своим гражданам деньги только за то, что те существовали. Необходимость этого была вызвала ростом безработицы в результате введения повсеместной автоматизации всего и вся.
Позже идея всеобщего благосостояния и социальной защищенности нашла воплощение в концепции ГБД. Каждый гражданин, в соответствии с этой концепцией, имеет право на некий кусок общественного пирога, независимо от того, желает ли он участвовать в создании национального богатства или нет.
У людей тем не менее есть и иные нужды, помимо получения регулярного дохода. Это нужда быть полезным, продуктивным, даже просто занятымв том числе и тогда, когда эта занятость обществу ничего конкретно не приносит.
Поэтому под моим мудрым и благосклонным руководством любой человек, желающий получить работу, таковую имеет, а заработанное сверх ГБД есть и форма мотивации, и мера общественного успеха трудящегося. Каждому гражданину я помогаю найти работу, которая его бы удовлетворяла. Конечно, сейчас необходимым является очень ограниченное количество профессий, поскольку почти все могут делать машины; но иллюзия целивещь крайне важная для хорошо организованного населения.