Ну, сукин сын, ты хотел схватки? Вот он я! Не находящийся в трансе заморыш, а королевский ангел, отправивший к праотцам кучу ваших с папочкой «шестёрок» и чуть не взорвавший ваш дом, семейный оплот. Давай, придурок, начинай! И пусть в этой битве победит сильнейший.
Он понял по моему взгляду, что я готов к бою, но это лишь подстегнуло его ещё больше.
Браво, Чико! повторился он, и это «Чико» будто выплёвывал. Хорошо играешь. Научился. Сеньоры, он хорошо играет ведь так? обернулась эта сволочь, как бы призывая окружающих в свидетели.
Ответом ему стал осторожный, но согласный шум. Усмехнувшись, Феррейра продолжил:
Это замечательно, Хуанито, что ты так научился. Потому, что иначе дорога сюда, в высшее общество, тебе была бы закрыта. Наглухо. Даже несмотря на Бэль. Конечно, её постель открывает многие двери, всё-таки принцесса Но знаешь, даже её высочество при своей власти не протащит «наверх» сына проштрафившейся шлюхи.
Когда он заговорил о Бэль, я чуть не сорвался. Это было помешательство. На доли секунда, но было. Однако я уже не тот мальчик-школьник, заводящийся с пол-оборота. И следующие слова, про мать, мною воспринялись уже с каменным спокойствием.
Информацияэто оружие. И я знал, что у противника оно естьоно есть у всех, у кого есть доступ в планетарные базы данных. Я должен быть готов к использованию этого аргумента против себя всегда, и было достаточно времени, чтобы на это настроиться.
Себастьян продолжал изгаляться, но я не слушал. Самое важное он сказал, остальноесловесный понос. Я пошёл на риск и вновь чуть ускорил мышлениеда, откат будет суров, но мне нужно время, чтобы понять, как действовать дальше.
На такой финт судьбы я сегодня не рассчитывал. В смысле, был готов драться, защищаться, отвечать на каверзные ироничные вопросы Но не на бодалово с Себастьяномсчитал его умнее.
И правда, если бы не музыка, он бы не вышел из себя и не напал бымой расчёт в чём-то был верен. Однако история не любит сослагательного наклонения, и теперь надо думать, как выкрутиться.
Итак, что мы имеем?
А имеем мы меня, человека из низов, действительно, пытающего пролезть «наверх» с помощью постели её высочества. Так это или нет на самом деленикому не интересно, я не докажу обратного. Да и не такая уж это неправда, если честно. Далее, ясын проститутки. Бог с ней, проститутка на Венере не такое уж злостное зломузыканта «с улицы» с такой биографией примут. И даже Бэль будет позволено со мной Просто спать. «Я принцесса, с кем хочутого и сплю», как-то так. Но вот проститутка со СРОКОМ Это уже серьёзнее. Местная фишка, местная особенность. Венера стала Венерой благодаря этому легкомысленному бизнесу, и бизнес диктует людям планеты мировоззрение. У меня не получится плевать против ветрабуду лишь ходить оплёванным. И если сейчас начну защищаться, в мозгах всех укоренится, что испытываю чувство вины, что я Ну как бы не прав, и, соответственно, всегда останусь человеком второго сорта. Ни Бэль, ни Фрейя не спасут ситуацию. Ничто на свете.
То есть, я не должен защищаться. Вообще. Признать, что это так, но не защищаться. Будь что будет, риск, но
Но главноеутопить самого Себастьяна. Только нападение, одиннадцатью нападающими, заменив вратаря на полевого игрока, как в хоккее. Только так у меня будут шансы.
Я вышел в обычный режим восприятия и злорадно усмехнулся. Что ж, мажорчик, ты сам напросился. Ну, не было у меня желания устраивать разборки! Вообще не было, ни разу! Твой отец и королева обо всём договорились, проблему решили и затёрли, не оставив даже инфоповодато есть зачистив СМИ. Любое моё движение против выродка было бы воспринято как нарушение этих договорённостей, а я пока хочу жить. Но сегодня начал он. А значит, у меня развязаны руки.
Себастьян, скажи, ты уверен, что хочешь связаться со мной? честно спросил я, перебив его.
Он на мгновение опешил. Всего на миг, но мне хватило. Я додавил, вытаскивая из него сокровенное признание:
Себастьян, зачем тебе это нужно, трогать меня? Ты же и так хорошо живёшь.
Он нашёлся. И ответил так, как посчитал, будет лучше в качестве информационного вброса. Но одновременно этим загнал себя в ловушку, пусть и не заметил этого.
Чико, ты, конечно, извини. Ты хороший парень. Но знаешь, вокруг уважаемые люди, и я не хочу, чтобы у них о тебе сложилось ошибочное впечатление.
То есть, ты эдакий санитар общества, да?
В нашем окружении раздался смешок. Улыбнулся и Феррейра.
Ну, в каком-то роде.
Отлично.
Я вновь вышел из рамок шаблона. Резко дёрнулся с места, чуть не сбив одну растерявшуюся сеньориту, увидел боковым зрением официанта и схватил с подноса бокал. Кажется, шампанское. И быстро взбежал назад, на сцену.
Подошёл к вокалисту (группа вернулась и ковырялась в инструментах, что-то подстраивая):
Парни, извините.
Ответом стал скрип гитар. Что, естественно, привлекло внимание всего зала, до самых дальних уголков.
Простите парни, один момент, повторился я и вытащил из стойки микрофон. В наш двадцать пятый век мы достигли многого, изобрели тучу разных гаджетов и прибамбасов, но до сих пор так до конца не смогли заменить простой архаичный микрофон на сцене. Как и наушники-«лопухи» в студии записи.
Проверка. Звук активен.
Добрый день, сеньоры и сеньориты! обратился я к аудитории, предвкушающе напрягшейся. Зал окончательно стих. Совсемдаже дальние уголки, в которых о нашей стычке с Себастьяном не имели представления. Я бегло оглядел собравшихся, вычленив тех, кого знаю. Отметил удивлённо и одновременно предвкушающе вытянутое лицо принцессы Алисии. Улыбающуюся сеньору Сервантес: «Дождалась!». Замерших в удивлении сеньор Урсулу и Софи, супруг графа Ортеги и герцога Сантаны, двух из трёх лидеров «Несвятой троицы». Коротышку-Манзони, нагло и тоже предвкушающее улыбнувшегося. И всех-всех-всех.
Добый день, сеньоры и сеньориты, повторился я в идеальной тишине. Я взял на себя смелость остановить ребят, кивок в сторону группы, чтобы сделать небольшое объявление.
Тишина.
Объявление касается не меня; оно касается всем здесь известного человека, сеньора Феррейра. Феррейра-младшего. Себастьяна. По залу прокатились первые перешёптывания.
Понимаете, юный Себастьян очень хотел донести до вас, ВСЕХ вас, важную информацию. Но не рассчитал силы и пытается делать это постепенно. Постадийно. То есть он вынужден говорить её узкому кругу лиц, тогда, как остальные собравшиеся в этом прекрасном доме, салют бокалом Селене в углу, тоже довольно ухмыляющейся, останутся не у дел. Нет, он, конечно, расскажет потом и им, но ведь главное не сама информация, а её подача, а без хорошего антуража ценность новости уменьшается.
Потому я решил помочь сеньору Феррейра, и выступаю открыто, со сцены. Чтобы его новость услышали все до самых последних рядов, до фонтана и дальше. Видишь, какой я добрый и отзывчивый, Себастьян? А это уже ему, красному, как двести тридцать восьмой плутоний, стоящему в толпе рядом с возвышением сцены и метающему глазами молнии. После моих слов вокруг него снова начал образовываться вакуумлюди понимали, что началось шоу, и освобождали для него место.
Итак, новость, которую хотел сказать юный Феррейра. Моя матьпроститутка. Да не простая, а проштрафившаяся, нарушившая закон. Да-да, торговала собой без лицензии.
Пауза.
Что такое, почему в зале тишина? Может сеньор Феррейра что-то не рассчитал? Или я неправильно сказал новость? Себастьян, поправь меня. Ты это хотел донести до всех присутствующих?
Себастьян был не только красный, как плутоний, но и такой же горячий. Буквально пылал. Я злорадно улыбнулся, но лишь на долю секунды.
Странно, а юный сеньорито был уверен, что новость вас как минимум заинтересует. Ну что же ты так не рассчитал, дружище? Теперь будешь позориться, отдуваться. Знаешь ведь, законы шоу-бизнеса беспощадны. Если ты не смог увлечь зал, должен сойти со сцены. Зал редко даёт вторую попытку.
«Стоп, хватит иронии. Меняем тактику»
А знаете почему я вам всё это рассказываю? перешёл я к следующему витку действа, видя, что зал услышал новость, принял к сведению и готов вернуться к своим делам. Потому, что искренне хочу помочь Себастьяну. Понимаете, мы с ним Как бы не друзья. Даже враги. И лично я считаю его ничтожеством. Потому, что всё, что он делает, приводит лишь к тому, что он лишь ещё больше показывает, какая он бездарность и ничтожество. А раз так, значит по логике, я должен поддерживать его начинания. Я правильно рассуждаю? Помогая ничтожеству в его задумках, я ведь ещё больше подчёркиваю его невысокие способности? Да?