Теперь инструмент, на чём играть. Правильный выбор здесьполовина успеха. Гитара Напрашивается, но нет. Почемуне скажу, интуиция. Я придирчиво осмотрел синтезатор. Мощная штука, почти оркестрон, но тоже нет. Не тот антураж. Ударные? Сразу нет. Саксофон Да ладно, шучу, не умею я на духовых, и учиться не буду. Но надо же с умным видом его осмотреть?
Вот, то, что надо! Я уверенно подошёл к стоящему в углу сцены Массивному натуральному, в смысле деревянному, роялю. Видно, на нём тут тоже играют, просто сегодня лабает группа, которой таковой инструмент не нужен, а деть эдакую махину некуда. Поднял крышку Оно! Точно оно!
Только тут, в этот момент, на меня накатила неуверенность. Господи Это же будет ПЕРВЫЙ РАЗ!!! Да ещё НА КЛАВИШАХ!!!
Я в совершенстве знал все свои партии во всех изученных песнях. Но играл на ГИТАРЕ! Клавиши знал, учителя дона Бернардо хлеб едят не просто так, у них педагогический талант, а начало любой программыэто всегда клавиши. Они проще, доступнее гитары, как и любого другого инструмента; все ноты, октава за октавой, выложены в рядвизуализация простая и одновременно гениальная. Диезы-бемоли
Но у меня нет ОПЫТА! Может всё же не выпендриваться и взять гитару?
Я с тоской посмотрел назад, на середину сцены. К этому моменту меня уже окружили, на сцену (а сцена тутнебольшая ступенька, только и всего) поднялась стайка из прекрасных созданий и нескольких парней, человек в тридцать. Вторым контуром, у сцены, «в партере», расположились представители старшего поколениявсе остальные, кто был в зале. И взгляды, как рапиры, устремлены на меня. Как выпутаюсь?
Я оглядел присутствующих, с улыбками вставших вокруг рояля. Разные люди, и отношение ко мне разное. Есть те, кому я явно не нравлюсь, кто порадуется моей неудаче. Вот, например, та сеньорита, стоит, предвкушающее скалится. Потом будет звенеть на всех углах: «Ну, я же говорила, что этот кабальеро её высочества пустозвон и бездарность! Ничтожество!» Есть люди, вроде парня рок-н-ролльщика, которые переживали за мой успех, в смысле были бы рады, если у меня получится. Были и откровенно нейтральные мордашки, ключевым элементом на которых светилось любопытство. Но применительно к сказанному выше, к стратегической оценке любимого меня, равнодушных не было. Ни в первом, ни во втором «кольце».
Хуан? Под бок сквозь оба кольца пролезла Бэль. Хуан, всё в порядке?
А? я обернулся.
Ты встал и замер. Её глаза тревожно нахмурились. «Малыш, я бы рада помочь, но дай мне намёк, как».
Любимая, пока ты мне не поможешь, лишь усугубишь. Отдыхай и наслаждайся жизнью.
Да вот, думаю, на каком инструменте играть, и какую именно вещь исполнить, признался я.
И какую же сеньор хочет исполнить? А это та красавица, что ядовито скалится. Не буду писать её имяя вообще не люблю писать имена людей, прошедших через мою жизнь в эпизодах. Хотя положение её родителей ой какое немаленькое!
Я решился. Дозрел. Всё равно придётся, так чего хандрить?
Думаю, рояльлучший инструмент. Хоть мы играем несколько Иную музыку, под иной антураж, но как я уже сказал, классикавечна. Последнее произнёс громко, для всех. Ответом стал одобрительный гул.
Покрутил стул, слегка подняв. Сел. Прикрыл глаза. Глубоко вздохнул. Теперь второй вопрос, ЧТО мне играть?
Да-да, вы правильно поняли, я не знал этот момент, полагаясь на интуицию и удачу. Импровизировать у меня получается лучше, чем планировать, вот и понадеялся на выбор, совершаемый по месту, в процессе. С учётом всех нюансов, которые не мог учесть заранее.
Интуиция не подвеларешение в голове созрело Если не идеальное, то близкое к абсолюту. Именно та вещь, что могла позволить раскрыться моим способностям. Тем самым, которыми я давил Эмму Долорес в оранжерее, с помощью которых убеждал офицеров на суде, с которыми выступал перед толпой на крыше департамента культуры и перед судьёй на марсианском процессе. Я«особый», человек с даром, талантом. И мне не нужно этого стыдиться.
Я должен гордиться, что я такой, помалкивая в тряпочку. И развивать свой дар, неся с его помощью людям Не знаю, что, но что-то светлое. Так говорит наставница, сеньора Абигейл (это её настоящее имя), немаленький человек в двадцать шестом отделе, и я полностью с ней согласен.
Я должен ДАРИТЬ. Давать людям то, чего у них в обычной жизни нет. Эмоции, дикие в своей силе и захватывающие по степени интереса. Я должен погрузиться и сделать так, чтобы каждый из здесь присутствующих стал МНОЙ. Не просто пережить то, о чём пою, а пережить это с каждым из тех, кто погрузится в ВОЛНУ, ВМЕСТЕ со мной.
Я уже говорил, мы не поём на испанском, начал я в звенящей тишине, предварительно пробежав по клавишам. Старинным, механическим, не чета современному синтезатору. Настройка хорошаяза инструментом следят. Это наше, личное, но, думаю, присутствующие в этом залеобразованные и эрудированные люди, знакомые с другими государственными языками.
В ответ тишина. Действительно, глупо думать, что кто-то здесь не знает русского. Обычно аристократы владеют тремя-четырьмя языками кроме родных испанского и португальского.
Пальцы задрожаливолна пошла. И дрожали всё больше и большето есть, у меня получалось. Я вгонял себя в транс, готовился к переходу.
Куда? Как назвать это состояние?
Не знаю. Но этотмомент чувствовался хорошо, резкий переход в иной, параллельный мир. Мир, где нет ничего и никого вокруг, где я вишу в вакууме, в первозданной пустоте на сотни килопарсек вокруг. Здесь есть только я, рояль и та песня, которую хочу прожить за всех присутствующих.
Начали. Пальцы прекратили бесполезный перебор и заиграли. Так, как надо, генерируя мелодию. Я уже писал как-то, что не слышу нот. Не понимаю их. «Ля» и «фа» для меня лишь набор пустых звуков. Но звуки эти имеют тональность, частоту и длину волны, и вот эти параметры я «вижу», «чувствую». Я не могу назвать конкретную ноту, но могу оценить, как она должна звучатьвыше или ниже. И какую именно нужно вставить в тот или иной момент, чтобы достичь Гармонии звучания мелодии. Музыкаэто рисунок, набор математических функций, алгоритм. И этот алгоритм имеет свою первозданную красоту, доступную пониманию единицам.
Я никогда не сочиню ничего своегопонял это давно, почти сразу, как взял в руки гитару. Но эту Гармонию, симфонию высших сфер последовательностей и знаков, симфонию аргументов и функций, дифференциалов и интеграловэтого у меня никто не заберёт. Я не слышу, я ВИЖУ звук своим воспалённым сознанием. И несмотря на небольшой опыт стучания по клавишам, мне надо всего лишь отдаться этой Гармонии, послушно двигать пальцами под её мягкий шёпот и не делать ошибок.
Впрочем, ошибки в таком состоянии сделать невозможноибо это не ты управляешь руками, не твоё сознание, а некие силы, гораздо более могущественные, чем мы, жалкие людишки. Клавишами управляют Законы Природы, Мироздание. Или, если хотите, Бог, создавший всё это (если он существует, конечно). Я отдался ему, этому богу-мирозданию, и из груди полились первые звуки, гармонично сочетающиеся с дифференциальной функцией того, что лилось из под крышки рояля:
Повесил свой сюртук на спинку стула музыкант.
Расправил нервною рукой на шее чёрный бант.
Подойди скорей поближе, чтобы лучше слышать
Если ты ещё не слишком пьян.
О несчастных и счастливых, о добре и зле
О лютой ненависти и святой любви
Что творится, что творилось на твоей земле
Всё в этой музыке, ты только улови.
Позже, значительно позже я просмотрю, как это выглядело со стороны. В зале было полно наших девочек, которые тоже люди, и тоже горели желанием пристраститься, послушать, что эдакого сотворю. Они знали меня куда больше остальных и понимали, на мелочи не размениваюсь. Особенно в «припёртых» жизненных обстоятельствах. А выглядело всё Стояще.
Не то, что я собрал аншлагне поворачивается назвать аншлагом несколько десятков людей. Но обступив рояль, они СЛУШАЛИ. Люди, собаку съевшие на великосветских развлечениях, которым играют только лучшие мировые светила, плевать сколько стоит час их таланта. Люди, перевидавшие всякого, пресытившиеся, удивить которых можно, но очень, очень-преочень сложно! Но я захватил их. Своим вкрадчивым голосом. Тональностью. Неспешной, но многообещающей философской мелодией. И