И есть ещё одно интересное обстоятельство. В животном мире самка «хочет» только тогда, когда она «может». То есть оба этих статуса изначально объединены. Так вот, демонстрируя грудь, женщина, пусть опять-таки неосознанно, но тоже даёт мужчинам понять, что она не только «готова», но одновременно и «хочет», воспринимается это именно так, что бы там женщина ни ощущала на самом деле. А это обостряет конкурентную агрессию среди мужчин, переводя их биологическое поведение в социальное.
И в-третьих, что не менее важно, на основе предыдущих физиологических изменений возник такой мощный феномен, как «поощрительное спаривание». Суть его предельна проста: принёс связку банановполучи соответствующее вознаграждение, притащил окорок мамонтаполучи то же вознаграждение в двойном размере.
То есть из безнадёжного, на первый взгляд, эволюционного тупика был найден неожиданный и, следует признать, остроумный выход. Женщины внезапно «изобрели» секс как особую эротическую опцию, не связанную с размножением. Это позволило им создать семьютакой тип отношений, где мужчина обеспечивает жену и детей. Говоря иными словами, возник институт «социального паразитизма», принуждение через секс, под тяжестью которого человечество существовало многие тысячи лет.
Кто строил дом и выращивал хлеб? Мужчины!.. вещал Сморчок голосом негромким, но гипнотически впечатывающимся в память. Кто сражался, защищая свою землю и нацию от врагов? Мужчины!.. Кто жертвовал жизнью во всякого рода рискованных предприятиях? Тоже мужчины!.. Кто обогнул земной шар? Кто полетел в космос? Кто автор всех инноваций, поддерживавших прогресс?.. Исравните! кто стоял за кулисами всемирной истории, дёргая ниточки, чтобы она двигалась в нужном им направлении?.. Мир всегда находился под невидимой властью женщин, и лишь недавно, во второй половине двадцатого века, мужчины начали постепенно освобождаться от пут этого позорного рабства!
Вырастала из его слов ясная и логичная картина прошлого. Всё становилось на свои места, всё обретало причинно-следственные характеристики. А дополняли их уроки-собеседования, которые проводил уже отец Либби.
Обратите внимание на такой очевидный факт, неторопливо, словно призывая подумать с ним вместе, говорил он. Бог сотворил человека, мужчину, без всякого участия женщины. Разве это не есть прямое и явное указание, каким образом должен быть продолжен человеческий род? Я вовсе не утверждаю, что Бог гомосексуален, но ведь сказано же, цитирую: «по образу и подобию своему». И обратите внимание на другой очевидный факт: во всех монотеистических верованиях сам Богтоже мужчинаЯхве, Христос, Будда, Аллах И вот ещё один факт, как мне кажется, не менее убедительный: боговдохновенные книги в один голос свидетельствуют, что женщинаэто сосуд греха, способствовавшая низвержению человека из рая. Ведь не случайно в течение Средних Веков брезжила в христианском сознании мысль о связи женщин с дьяволом, олицетворением зла. Причём это врождённые диспозиции. Известно, что дети, ещё почти не тронутые воспитанием, всегда рисуют отца крупнее матери. В том числедевочки. А кто вкладывает первичное сознание в человека, если не Бог?.. Теперь сопоставьте биологию репродукции, продолжал он, мучения, грязь, генетические дефекты, которые сопровождают «естественное живорождение», и чистоту, безопасность, разумность, даруемую нам клонированием. Наш долгий и трудный путь от естественности к сознательности, от инстинктов к разумуэто ничто иное как предначертанное уподобление Богу. Богедин, он не разделен на маскулинные и феминные элементы, и человек как венец творения тоже должен обрести в итоге и биологическое, и психологическое единство
Нам очень нравились уроки отца Либби. Прежде всего потому, что в отличие от Сморчка или, скажем, Беташа, преподававшего биохимию, он позволял задавать любые вопросы. И ответы его, как я впоследствии осознал, иногда были очень рискованными.
Так, отвечая на вопрос Альфона, что же всё-таки представляет собой эпидемия вируса джи-эф-тринадцать, отец Либби, изложив сперва официальную версию о варварском оружии, созданном воинственными феминами и вышедшем из-под контроля, как бы невзначай пояснил, что подлинная этиология вируса джи-эф пока остаётся загадкой. Он, например, мог вырваться из какой-нибудь секретной лаборатории, которых в ту эпоху было достаточно, или он мог возникнуть спонтанно как следствие всех наших безумных генетических экспериментов. Наконец, пандемия могла быть просто компенсаторным ответом природы на чрезмерную численность вида хомо сапиенс, который заполонил собою все: равнины, леса, пустыни, тундру, массивы арктических и антарктических льдов Биосфераэто сложная динамическая система, она способна к спонтанной саморегуляции
Мне тогда впервые пришла в голову мысль, что Инспекторат, надзирающий за учебным процессом, вряд ли одобрил бы такую вольную интерпретацию. Хотя, постепенно знакомясь с тем, что творилось на Диких землях, я невольно приходил к заключению, что, возможно, в рассуждениях отца Либби была определённая правота.
А год назад, прямо в середине урока, вдруг жутко завопила сирена, так что мы все панически повскакали с мест, и с внешней части периметра донеслась отчаянная стрельба. Оказалось, что, проломив ограду, ползёт на территорию школы биомеханический монстр, толстая четырехметровая ящерица, покрытая бронированной чешуей. К счастью, это порождение киборгизированных городов уже изрядно протухло: снаряд из пасти её не выстрелил, а просто шлёпнулся на землю и не взорвался, обе плечевые пушки тоже заклинило, мы особого ущерба не понесли, но сам полуразумный механозавр ещё долго хрипел и дёргался, взбивая почву ударами режущего хвоста, пока не прибыла из Города бригада техников и не разобрала его на части. Краем уха я слышал потом, что по состоянию этого ящера эксперты сделали вывод: города Механо, созданные киборгами, уже выдыхаются и вряд ли представляют для нас какую-нибудь опасность.
Двум другим школам досталось гораздо сильнее. Одна из них, неподалёку от нас, была в позапрошлом году практически полностью уничтожена при внезапном нападении пчёл-убийц, выведенныхтут уже ни тени сомнений не былофеминными биоконструкторами. Пчелы прорвались даже в Город: ближний к школе район пришлось протравливать облаком дисперсных инсектицидов. И всё равно потом, в течение нескольких месяцев, то здесь, то там обнаруживались скрытые гнёзда. А что произошло с другой школой, на северо-западе, непонятно до сего дня. Просто однажды утром она не вышла на связь, и срочно высланные туда роботы-наблюдатели диагностировали у контингента тотальное кататоническое возбуждение: и преподаватели, и ученики беспорядочно бродили по территории, при этом дёргались, словно поражённые судорогами, произносили страстные, но совершенно бессмысленные монологи, визжали, истерически хохотали, плакали, хрюкали, до крови расцарапывали себя ногтями, а через суткидвое впадали в ступор, и у них останавливалось дыхание. Определить возбудитель болезни не удалось. Теперь на месте обеих школкарантинные зоны, выжженные напалмом.
В общем, настоящие бедствия обходили нас стороной. Нашей школе в самом деле везло.
Так мы считали, пока, будто тень ада, не накрыла нас «слюдяная чума».
2
Сложности у меня начались в последнем классе. Нет, конечно, ещё два года назад я тоже ни с того ни с сего попал в неприятную ситуацию. В школе у нас особое внимание уделялось физическому воспитанию. Тренировки, и достаточно интенсивные, происходили ежедневно, после уроков и длились не менее часа. Взмокали мы на нихой-ёй-ёй! Так вот, неожиданно выяснилось, что я бегаю быстрее всех в группе, что я прыгаю, оказывается, тоже выше всех, что я отжимаю восьмикилограммовую гирю такое количество раз, которое не снилось даже Мармоту, он у нас по этому делу был чемпион. Причём я и не очень-то напрягался. А когда кряжистый недоумок Мармот, разъярённый потерей неофициального титула, полез в драку, я, легко уклонившись от его кулака, в ответ вмазал так, что Мармот прямо-таки впечатался в стенку.
Болел я также реже других: два насморка с легкой температурой за два годаэто не цифра. С одной стороны, хорошо, поскольку тех, кто часто болел, или, заболев, никак не мог выздороветь, забирали в Медцентр, и они оттуда уже не возвращались. С другой стороны, Жердина, наш физкультурник, стал на меня как-то странно поглядывать. Я не понимал, в чём тут дело. Но однажды, отец Либби, задержав меня после уроков, якобы у него были вопросы по моему историческому эссе, разобрав текст, негромко сказал: