Вот вы и нужны для того, чтобы ничего подобного не произошло, терпеливо пояснил капитан. Нужно свести к минимуму поводы для карательных акций.
А им нужен повод? удивилась Свитари. Корпоратским уродам? Эдемцам? Они могут спалить целый квартал просто ради развлечения. Вы когда-нибудь видели, как кого-то сжигают живьём?
Взгляд Чопры был красноречивей слов. Видел, вполне возможно, что горел сам, а может, и жёг. Ри запоздало вспомнила, что в приютившей их с сестрой конторе ангелов не держат. Скорееручных демонов, спускаемых с поводка по мере необходимости. И Лорэй, если вдуматься, уже стали частью этой своры.
Мгновение миновало, и перед Лорэй вновь стоял дружелюбный и немного усталый человек. Маленькое напоминание о том, что не только сёстры умеют с лёгкостью менять личины.
Там не только корпораты и эдемцы, уточнил Чопра. Онилишь часть контингента войск Союза.
То, что он убеждал, а не приказывал, придало Эйнджеле решимости.
Нет, отрезала она. Лезть под пулине наша работа. Пусть этим занимаются другие.
Свитари молча кивнула, полностью согласная с сестрой.
Мисс, предпринял очередную попытку Чопра. Подумайте. Ведь Идиллияваш дом.
У нас нет дома, тихо ответила Эйнджела.
Глава 6
Планета Идиллия. Зелар, комендатура
Первая ночь в Зеларе осталась в памяти Нэйва как череда бесконечных звонков и решений проблем, с которыми капитан не то что никогда не сталкивался, а даже в страшном сне представить не мог.
Контрразведчика готовили к противостоянию агентам врага, партизанам и прочим подобным элементам, а не к работе, которой должны заниматься службы обеспечения тыла. Но как раз с тыловиками был напряг: ракетная атака на «Санта-Марию» унесла множество жизней штабных офицеров, в том числе и служб матобеспечения. Поэтому выжившим пришлось спешно осваивать новые специальности, чтобы работать «за себя и за того парня», как метко выразился Рам.
Когда, наконец, Грэм разделался со всеми делами, свалившимися на него за этот неимоверно длинный день, то обнаружил, что уже начало четвёртого утра, в кабинетеникого, а небо за окном начинает светлеть.
Надо было сдаться внутренней безопасности, мрачно пробурчал Грэм. Лежал бы сейчас на койке в камере, мирно готовился к принудительной социализации
Вспомнив, что у него с позапрошлого уже утра во рту маковой росинки не было, Грэм выдвинул из-под стола коробку сухих пайков и принялся перебирать её содержимое. Достав пакет яичницы со шпинатом и банку кофе, капитан дёрнул язычки разогревающих элементов и, выждав необходимое время, приступил к еде.
Господи, как это можно есть? услышал он голос Рама.
Полковник стоял в дверях и разглядывал пакет в руках Грэма с выражением суеверного ужаса на лице. Нэйв, посчитав, что сейчас последует очередная идиотская шуточка про еду и гефестианцев, которыми он и так уже был сыт по горло, молча набил рот. Ибо с набитым ртом очень сложно хамить старшему по званию.
Я после Акадии на яичницу смотреть не могу, продолжал Рам, подходя к своему столу. Придурки из снабжения что-то там у себя намудрили и прислали нам только грёбаный «Рацион 3», где основным блюдом идёт как раз эта чёртова яичница со шпинатом. И мы полторы недели жрали её, пока по гребучим зарослям шарахались. Десять лет прошло, а я до сих пор не могу даже упаковку видеть.
Грэм молча жевал, думая о том, что на Гефесте очень многие с радостью бы согласились пожить те же полторы недели даже на пайковой яичнице со шпинатом. Вслух, разумеется, он ничего не сказал: не в тех ещё чинах, чтобы говорить полковнику «да вы зажрались», пусть и завуалировано. Для него самого до поступления в военное училище даже порошковая яичница считалась деликатесом.
Хефе, у нас проблема, раздался в наушнике голос дежурного.
Грэм закатил глаза: привычка тиаматцев называть «хефе» любого из своих начальников искоренению не поддавалась. Вот хоть в лоб им стучи, хоть по лбу.
В следующий миг все мысли об особенностях менталитета вылетели у Нэйва из головы, ибо дежурный продолжал:
Местные патруль привезли О, уже второй.
Какой патруль?! едва не заорал Грэм.
Наш, абсолютно пофигистично отозвался дежурный. Все пьяны в слюни. О, третий везут
Твою мать, выругался Грэм, отшвыривая пакет с едой.
Что стряслось? Рам уже стоял наготове, с автоматом в руках.
Местные патруль наш привезли, коротко отозвался Грэм, перепрыгивая стол. Все в говно пьянючие.
Рам в ответ разразился сложносочинённой матерной тирадой, завершившейся только при выходе из здания.
На газоне рядком лежали слабо шевелящиеся тела, благоухающие свежим перегаром. Часть элементов брони отважные бойцы армии вторжения где-то потеряли, как и человеческий облик.
Рядом с анатомической свалкой стоял помдеж, занятый пересчётом снаряжения пьянчуг, а в сторонке группка идиллийцевчто характерно, тоже в элементах брони, объяснялась с дежурным. Фамильяры тиаматцеву дежурного и помдежа это были гигантские тиаматские ягуарунди, бдительно следили за аборигенами, дабы разодрать их на лоскуты при малейшей угрозе хозяевам. Грэм, глядя на обманчиво ленивые движения громадных кошек, в который уже раз восхитился их красотой и грацией.
Вообще тиаматские фамильярыгенетически усовершенствованные животные, насмерть преданные своему хозяину, являлись страстной мечтой всех любителей экзотических животных. Но тиаматцы никогда не продавали фамильяров инопланетникам. В их сложной для сторонних людей религииответвлении католицизмадуши фамильяра и его хозяина были связаны между собой и с душой самой планеты. Поэтому продажа фамильяра на сторону приравнивалась к святотатству и каралась погружением в гнездо жуков-телоточцев.
Это что за срань господня? вопросил Грэм, налюбовавшись ягуарунди.
В следующие пятнадцать минут вырисовалась совершенно сюрреалистическая картина.
Доблестные сыны Эдема и Бейджина, уже хапнувшие дозу местного гостеприимства в оцеплении, предсказуемо забили болт на свои обязанности и пустились во все тяжкие, стоило местным красоткам игриво подмигнуть и звякнуть стаканом о бутылку. Причём так, что через какое-то время тупо перестали выходить на связь, допившись до положения риз.
А дальше началось невообразимое: жители оккупированного города, вместо того, чтобы нахрен вырезать удолбанцев и скрыться с их снаряжением и оружием, бережно погрузили пьяные тела вместе с их скарбом в машины и отвезли в комендатуру. А какие проблемы? Такблоки вместе с живыми носителямивот, а уж завести броневик и поехать на нём не сможет разве что амиш. Патрули и посты не реагировали на машину, подающую нужные сигналы, и Грэм готов был провести ночь в благодарственных молитвах, что всё завершилось нелепым анекдотом, а не налётом на комендатуру.
В итоге у Грэма и Костаса ушёл час на то, чтобы разобраться в ситуации, вышелушить не шибко трезвых аборигенов из деталей брони, подаренных собутыльниками, объяснить, почему нельзя погладить фамильяров, выписать им пропуска для обратной дороги, найти транспорт и отправить восвояси. А самим остаться разглядывать пьяных идиотов.
Расстрелять их к грёбаной матери, что ли? задумчиво протянул Рам, глядя на встающее над домами солнце.
У нас и так людейраз-два и обчёлся, безжалостно обломал его мечты Грэм. Даже использовать в качестве одноразовых средств разминированияи то не можем.
И что прикажешь с ними делать? осведомился полковник. В коечку, а рядом рюмочку на опохмел?
Никакого опохмела, отозвался Грэм, отметив изменение стиля общения китежца.
Кажется, налаживаются нормальные отношения с командиром.
Я бы предложил дождаться, когда продерут глаза, а потом построить свободный личный состав и выпороть дебилов перед строем. И на «губу», суток на трое, Грэм попинал по ноге счастливо улыбающегося во сне бейджинца.
Тот что-то забормотал на кантонском и перевернулся на бок, приняв позу эмбриона.
Хватит и суток, внёс коррективы Рам. Нехер прохлаждаться, пока за них остальные службу тянут. Как отблюются с бодунатак и дальше впахивать. Не забыть только засувенирить их в такие гребеня, куда даже самый долбанутый туземец не полезет. Дежурный! Раскидайте этот навоз по камерам! Как продерут глазасообщите!