Стоп.
А почему, собственнокроме?
Что делают гормоны, кроме прыщей? Обостряют реакции. А что такое реакция?..
Ну да.
Ха!
Значит, вовсе не бред! Значит, и от них бывает польза. А кэпну что кэп, он просто старик, потому и не видит уже ничего. Нету у него уже никаких гормонов!
И не мешают они соображалке нисколько, вот я же понял всё! И справедливость восторжествует, и никуда не сумеет удрать этот, у которого руки по локоть. Потому что вот я сейчас отлипну от переборки и войду в кают-компанию, гордый, как Капитан Легенда, и пальцем ткну в негодяя, и добьюсь
Я отлип от переборки и пошёл. По коридору. Очень неприятное ощущение, когда кровь приливает к ушам. Они начинают гореть.
Добьюсь. Ага. Это я-то?
Я, который и так уже политкорами на клавишу взят за грубое и предвзятое отношение к представителям атавистических меньшинств? Лишней галочки я себе добьюсь, это к аналитикам не ходить. А чего другогонавряд ли.
Но самый ужас не в этомсамый ужас, что не поверят, а потому и проверять не станут. Зачем? И этот, у которого руки по локоть, просто посмотрит с жалостью, примет извинения от кэпа за неполиткоректное поведение бывшего члена экипажа и полетит себе, куда хотел.
А сигнал детской следилки так и будет мигатьсначала оранжевым, потом всё темнее, красным, и снова темнее, до почти чёрного. Пока не погаснет совсем. Дешёвая модель с точностью до ста километров в любую сторону. Это в пустыне ещё дает какие-то шансы на обнаружение, но не в городе. И зачем они вообще такие нужны?!
* * *
Вот так и получилось, что оказался я перед этой самой дверью.
Последнее место, где бы я хотел оказаться, будь у меня выбор. Но выбора не было, потому что глупая девчонка меньше суток назад прикрепила свой дурацкий призыв о помощи ещё не отрезанными пальцами, и человек за этой дверьюнаша с нею единственная надежда. Ему поверят. Именно ему и именно здесь поверят на все стоесли, конечно, сначала он поверит мне.
Я вздохнул.
Смотрел я в пол. Просто из вежливости. Подглядывать за тем, кто не может тебя видеть, как-то нехорошо. А человек за этой дверью видеть меня сквозь неё не может, потому что онатавист. Наш корабельный атавист, взятый капитаном в качестве талисмана. Мода такая у капитанов пошла после аварии на «Мари-Те», но речь сейчас не о ней.
И вот его-то мне и предстояло убедить.
Убедить слепого в том, что я один вижу то, чего не видят остальные. Ага. Да к тому же после тех гадостей, что я ему в запале наговорил при нашей последней ссоре. Кстати, третью галку я как раз за эту самую ссору и заработал, слишком уж тогда кричал громко и неполиткоректно, даже на афро-ящик записалось.
Извиниться.
Объяснить, что я дурак. Что я совсем так не думал, что я вообще не думал, не умею я думать, потому что дурак. На гормоны сослаться. Вот! Всё равно про них объяснять придётся, вот всё на них и валить. Ну, хочет еслипусть тоже обзовёт меня. К примеру, молокососом. По уложению это почти приравнивается, я проверял. И слово мерзкое, аж передёргивает, как представишь но пусть обзовёт хоть десять раз, мне не жалко! Лишь бы поверил
Дверь распахнулась в тот момент, когда я начал опускать руку, так и не постучавшись. Четвёртый раз уже, кстати, не постучавшись.
Он стоял на пороге, уставив на меня свои жуткие белёсые глаза и улыбаясь.
Привет! А я думаюкто это там сопит и топчется? Да не стой ты, как приколоченный. Зря, конечно, что без пива, но всё равно заходи.
Извиниться я тоже не успел. И понял, что если хочу успеть хотя бы что-тоизвиняться не стоит и начинать, надо сразу о главном. О девочке, которая умрёт, если ей не помочь.
Ну, я и сказал. А потом, чтобы не быть голословным, просто врубил комм и отыскал ту кримформашку с грудастой репортёршейконечно, включив адаптированный для атавистов вариант трансляции, я же не маленький.
Каким-то краем сознания мне было интереснопроизведет ли на него репортёрша такое же сногсшибательное впечатление. Но ничего особенного не уловилу него даже пульс не ускорился. А потом, на самом трогательном моменте реконструкта, когда у меня даже горло перехватывало несмотря на то, что видел не впервыеон только поморщился и процедил сквозь зубы:
Репортёр явно не местная. С чего она взяла, что ребёнок с Новожмеринки знает англик? А даже если и знает, глупо звать на помощь на неродном.
Он замолчал, морщась, словно разжевал что-то горькое.
Я осторожно пожал плечами:
Но она же позвала.
Позвала. Глупо спорить. Вот он, HELЬ еённый, с ошибкой, на весь экран как раз показали.
Атавист тормознул трансляцию и посмотрел на меня. Нет, я не вруименно посмотрел! И с таким выражением, словно это не он, а я ущербен, и ему меня ужасно жаль, вот только говорить он об этом не хочет.
Да не звала она. В том-то и дело. Ты же вроде умный парень читаешь даже. Отвлекись от того, что болтала та дура, думай сам. Ты ребёнок. На твоих глазах только что убили родителей и искалечили брата. Сейчас и тебя, наверное, будут убивать и калечить, только вот дети не верят в собственную смерть. Зато они верят в справедливость. Так чего захочет в такой ситуации ребёнок? Помощи? Как бы не так! Вот тычего бы ты захотел? Ну?!
Я снова дёрнул плечом.
Хотел сказать, что я давно не ребенок и вообще не могу представить себя маленькой девочкой. Но вместо этого вдруг выдавил:
Отомстить.
Вот! Атавист радостно ткнул меня пальцем в грудь. Больно, между прочим, ткнул. Отомстить, указать на мерзавца Думать ты умеешь, не безнадёжен! Поглядим теперь, умеешь ли ты смотреть и видеть. Смотри сюда!
Его палец прошёлся по замершим в воздухе буквенным фишкам.
Тебе ни одна из них не кажется странной? Ну?! Неужели ты не видишь, что последняя перевёрнута? Вернее, на самом-то деле как раз и нет, если с нужной стороны посмотреть, перевёрнутой тебе покажется предпоследняя, но сейчас, при таком положении Девочка торопилась, набирала на ощупь, вкривь и вкось, но букв-то всего четыре! Отвлекись ты от хелпа, подумай, что ещё могут значить эти четыре буквы Она, конечно, изучала англик в школе, но она атавистка, то есть изучала по старинке, запоминая. В тебя же загружена стандартная языковая база, основные ты должен знать на хорошем уровне. Раш или самостий, судя по названию планеты, ну? Да, у неё был латинский шрифт под рукой, но слово-то явно рашное. Столик потом перевернули, но она-то не вверх ногами писала. Переверни! Ну?!
Я стиснул зубы.
Вот такой он всегдас полтычка выбешивает! Сам слепойно при этом ведёт себя так, словно это мы всеслепые, а он один самый умный. Ни за что бы к нему не пришёл, если бы не Катарина.
Главное теперь рассказать всё быстро и не сорваться.
И я рассказал про этих, в кают-компании. И что у одного из них руки по локоть
Тут меня снова затошнило, и я предпочёл просто переключить комм на внутреннюю трансляцию. Пусть посмотрит пока, а потом я всё объясню и ткну пальцем
Атавист уставился на экран, как заворожённый, потом обернулся ко мне и назвал умницей. Сказал, что всегда в меня верил. И даже по плечу слегка стукнулодобрительно так.
У меня аж язык отнялся от неожиданности.
А потом поздно былоон вызвал кэпа, сначала просто по связи, а потом попросил, чтобы тот подошёл на три минуты, разговор, мол, есть. И сказал это таким тоном, что кэп даже не вякнул.
А может, кэп просто увидел егочерез все переборки, с кэпа станется. И сам всё понял.
* * *
Уже потом, давая интервью центральным кримформаторам и благосклонно взирая на выдающиеся достоинства той самой репортёрши (вживую они, кстати, оказались вовсе и не такими уж выдающимися), наш капитан скажет, что с самого начала всё понял и просто тянул время. Бдительность, мол, усыплял и всё такое.
Но это он потом так говорить будет. После того, как шерифа скрутили и выволокли с корабля местные силы правопорядка, а мэр, расплескав кофе и расколотив фарфоровую чашечку, в панике жался к стенке кают-компании и смотрел на нас так, словно это мы были маньяками. Он так ничего и не понял, этот мэр.
А поначалу и кэп тоже не мог понять, что от него хотят и почему атавист тычет пальцем в эти четыре буквы и требует их перевернуть. Пока атавист не начал ругаться. Вот тогда наш кэп поверил. Голову вывернул чуть ли не вверх бородкою, моргнул на буквы пару раз и сильно так помрачнел. А потом долго смотрел на экран внутренней связи, по которому всё ещё транслировали кают-кампанию, глаза щурил, зрение перестраиваяи нахмурился ещё больше. А потом и вызвал кого полагается.