Она ни в чем не виновата.
Я это знаю.
Все дело в ее проклятом муженьке. Он срывает нашу сделку с Институтом прикладной механики. Ректор готов был отдать нам помещения, но тут вмешался Олькин муж и понеслось дерьмо по трубам. Была надежда, что Ольга объяснит своему мужику, что мы предлагаем выгодные условия. Но она неправильно меня поняла. Мне жаль, что из-за глупого недопонимания может сорваться хорошее дело. Она, наверное, уже успокоилась. Мне бы сейчас с ней поговорить, уверяю, что мы бы поладили. Каждый получит желаемоебеспроигрышная ситуация.
Это можно устроить?спросил я у майора Котова.
Сначала получите ответ на мой вопрос.
Вы и сами видите, что и этот непричастен.
Пожалуй.
Устроим очную ставку? Чтобы закрыть дело.
Майор приказал привести Ольгу.
Оля! Ты неправильно меня поняла,сказал Захар.
Мерзавец!
Я желаю тебе только счастья!
Так я тебе и поверила!
Ты получишь все, что хотела. Но не оставь и меня без некоторой выгоды. Это же справедливо.
Ты согласен выполнить мою просьбу?
Да. Но сначала договоримся о деталях соглашения.
Делец! Ты мнея тебе!
Конечно!
Было страшно, что ребята выболтают при нас детали своего соглашения. Есть вещи, о которых не только неохота знать, но и догадываться неприятно. Впрочем, врожденная осторожность заставила их не болтать при посторонних. Меня это устраивало, думаю, что и майора Котова тоже.
Спасибо тебе, Уилов!сказала Ольга.
Мои друзья свободны?спросил я у Котова.
Все свободны. Я выписал им штраф. За нарушение порядка. Больше в общественных местах не деритесь.
Не будем,сказал Захар.
А теперь разберемся со мной,сказал я.
В каком смысле?удивился майор.
Почему вы меня преследуете?
Ерунда. Я даже не зашел к вам после гибели Манина. А ведь я знаю, что он был у вас.
Почему не зашли?
Я уже говорил. Мне запрещено вас допрашивать. По-моему, я вам это говорил.
Кто вам запретил?
Не ваше дело.ухмыльнулся майор.
Его сдержанный смех вывел меня из себя. Я потерял контроль над собой. Лида запретила мне играть в чужие игры. Мне захотелось сделать майору больно. Побить его я не мог, уж очень крепким он был мужиком, а вот словом потревожить нужно было обязательно.
А я ведь про вас все знаю, Котов,сказал я тихо, крик в таких случаях неуместен.
Котов был потрясен. Он ведь не знал, что я блефую. Честно говоря, я брякнул первое, что пришло в голову. Но нужного эффекта добился.
Передавайте привет Карачуну. Как же вы, офицер, согласились стать его шестеркой?
Майор промолчал.
И Лида попалась
Время до обеда тянулось раздражающе медленно. Я не мог понять смысла дурацкого спектакля, в котором мне пришлось играть роль адвоката.
Я не привык чувствовать себя дураком. Но сегодня я выглядел именно так.
Не верю,ответила Лида.Наверняка, ты был как всегда логичен и честен. А неприятный осадок остался потому, что ты не понимаешь, как тебя использовали. Вы играли в разные игры.
Именно.
Говорят, что твои знакомые подрались. Но, если разобраться, это бессмыслица. Во-первых, у них не было очевидного повода. Во-вторых, если бы им и в самом деле захотелось подраться, то они нашли бы более подходящее для этого место.
Ты права.
И получается, что ты не был участником спектакля. Только зрителем. Спектакль разыграли для тебя.
Но зачем?
Чтобы ты проникся.
Чем?
Об этом я должна тебя спросить. Чем ты проникся?
Разозлили они меня. Нервы ни к черту.
Вот. Будем считать, что этого враги и добивались.
Ты так говоришь, словно эта драка укладывается в сюжет твоей книги.
Самым прекрасным образом. Словно я придумала.
Расскажи.
Потом. Меня вызвали в издательство. Нужно какой-то важный документ подписать.
Что случилось?спросил я.
Понятия не имею. Текст я должна сдать через месяц. Если они попытаются перезаключить наш договор, я буду против. Скорее всего, какая-нибудь их серия стала хорошо раскупаться, и мне предложат выгодную халтуру, надо будет написать по готовому синопсису книжку за месяц. Пожалуй, соглашусь. Деньги лишними не бывают.
Хотел бы я у Лиды научиться всегда смотреть в будущее с оптимизмом. Мне этот вызов не понравился. Почему-то показалось, что это проделки Карачуна. Не сомневаюсь, что Лиду он в покое не оставит. Но я сдержался и не стал делиться плохими предчувствиями. Наоборот, попытался улыбнуться, чтобы успокоить ее.
К ужину вернешься?
Не знаю. Не исключено, что придется поголодать.
Съешь хотя бы мороженое.
Лида послушалась, вытащила из морозилки стаканчик черносмородинного и отправилась в издательство.
Мне стало страшно. Ужасно привыкать к мысли, что ничего нельзя изменить. Лиду заставят делать что-то для Карачуна и его Хозяина, как заставляют меня. Я не смог ее уберечь. Неприятно было сознавать себя беспомощным,
Когда я нервничаю, то начинаю беспрестанно есть. Так мне легче переносить волнение. Начал с яичницы с луком и помидорами. Показалось мало, добавил бутерброд с сыром и колбасой. Выпил чашку кофе с конфетами. Открыл пакет с овсяным печеньем и довольно быстро справился с ним. Пришла очередь мороженого. В общем, время ожидания пролетело незаметно. Я дал себе десять минут перерыва, пытаясь придумать, что бы еще сожрать. И тут, на мое счастье, домой вернулась Лида. До ужина оставалось еще два часа, можно было рассчитывать, что аппетит за это время вернется ко мне.
Я бы хотела поговорить с тобой,сказала Лида.Скажи, когда будешь свободен.
За десять лет совместной жизни я никогда не слышал от нее такой странной просьбы. До сих пор, если Лида хотела мне что-нибудь сказать или о чем-то спросить, она делала это. Разрешение ей не требовалось. Объяснение могло быть однослучилось что-то неприятное. Не могу сказать, что удивился. Неужели предчувствие не обмануло?
Слушаю тебя. Что случилось?
Редко приходилось видеть Лиду растерянной или, тем более, испуганной. Она любила повторять, что в любом положении существует возможность принять правильное решение. Даже в самом безысходном и проигранном. Если нет сил бороться, нужно признать поражение и начать новую игру. Не отыгрываться, конечно, а выбрать самую выигрышную стратегию в новой сложившейся жизненной ситуации, даже в самой поганой и неприятной. Всегда есть верное решение, а есть ошибочное. Думающий человек должен уметь делать выбор. Освобождает от этого только смерть. Собственно, она так всегда и поступала. И писала об этом в своих книгах. И вдруг все изменилось. Наступил день, когда Лида не смогла самостоятельно решить, что делать. Ясно, что случилось что-то серьезное.
Издателям сегодня удалось меня удивить. Не знаю, как и рассказать.
Главный редактор?
Его заместитель.
Ты его никогда не боялась.
Лида посмотрела на меня с удивлением, а потом от души рассмеялась.
С какой стати я буду его бояться? Но он сделал мне странное предложение. Никогда прежде я не слышала ничего более идиотского. Тем более от своих издателей. Их иногда заносит, но они люди приземленные, без фантазий. И вдруг Не смейся, но я растерялась.