Роман сделал паузу, а сидевшие за столом зааплодировали.
Но я хочу добавить, продолжал Роман, уже не сказку, а реальность. Почти четыре столетия назад итальянский учёный Галилео Галилей под пытками инквизиции вынужденный отказаться от своих взглядов, говорят, бросил свою ставшую крылатой фразу о земле «И всё-таки она вертится». Спустя два столетия, французские учёные Мария и Пьер Кюри, не смотря на своё относительно бедное существование, отказались разрешить коммерческое использование открытого ими радия, полагая, что их открытие принесёт миру больше вреда, чем пользы. Я последователь изобретателей радиации и хочу использовать её исключительно в добрых для людей целях. А для этого лучше России я места не знаю. Вообще мне кажется, что настоящие учёные каждой страны те, кто думают о своём народе и работают для него, учёные, которыми народ может гордиться. За таких учёных и за такую науку я и предлагаю выпить.
Давайте хором крикнем троекратное ура и выпьем, наконец, сказала Ася, поднимаясь и стала дирижировать рукой, по знаку которой все и прокричали:
Ура! Ура! Ура!
Бокалы сдвинулись, звеня.
Коньяк был открыт, но пить его даже мужчины отказались, видя Массандровский мускат. Ещё больше его захотелось попробовать, когда Грамотеев, вынимая штопором пробку из бутылки, рассказал, как однажды на международном конкурсе вин, где вина дегустируют «вслепую», то есть, не зная марок вина и изготовителей, попробовав один из очередных образцов, председатель международной ассоциации виноделов, француз, Рене Протен сказал: «Я не знаю, что это за вино, и где оно произведено, однако позволю себе предположить, что оно приготовлено в Советском Союзе, и это вино настолько восхитительно по своему качеству, что я предлагаю выпить его стоя».
Дегустаторы всех стран-участниц встали и выпили образец. Это был мускат белый Красного камня, приготовленный в Массандре, который мы и собираемся сейчас пробовать, заключил свой рассказ Александр и разлил вино по рюмкам.
Горячих блюд по случаю неожиданности пирушки не было, но на столе стояли овощи, рыбные консервы, бутерброды с красной икрой, салаты, так что голодными особенно никто не был.
Людмила Викторовна решила устроить настоящий праздник, включила магнитофонную запись музыки и предложила желающим потанцевать, уговорив Мак-Алистера быть её первым партнёром. Ася, сказала, что поскольку первый танец получается белым, когда дамы приглашают кавалеров, то она просит в партнёры Александра. Комната была большая, места для двух танцующих пар оказалось вполне достаточно.
Михальский заявил, что танцам, к сожалению, не очень обучен, но хотел бы покурить и, если можно, на кухне. Прихватив с собой бутылку не початого ещё коньяка, он предложил Роману составить компанию, если не курить, то выпить по чуть-чуть не менее чудесного крымского коньяка.
Роман согласился, взял с собой три рюмочки с учётом присоединившейся к ним сразу Алины, которая не забыла взять с собой и коробку конфет.
Квартира капитана была большая просторная, состоящая из четырёх комнат. Окна гостиной и спальни выходили на наполненную теперь весенней зеленью лесопарковую зону. Вид из них открывался замечательный. А окна кухни и кабинета капитана смотрели на улицу, находясь почти над самым подъездом.
У окна кухни стоял небольшой стол с пепельницей посерединехозяин квартиры был заядлым курильщиком. Михальский достал пачку сигарет, позволив Роману, отказавшемуся от сигарет, самому разлить коньяк в рюмки. Пачка с куревом продолжала оставаться в его руке, когда он спросил Романа, не открыть ли форточку, чтобы не было дыма. Форточка оказалась со стороны Романа. Он легко достал до неё.
Михальский сказал:
Алина, смотрите, как весна смеётся в окна. Сейчас в форточку залетит какая-нибудь птица. А интересно, что здесь у нас под окном, тоже лес?
Девушка подошла поближе к окну, но оно было закрыто, и видеть, что находится внизу, не представлялось возможным при её росте.
Михальский же воспользовавшись оконной ситуацией, достал из сигаретной пачки ампулку и, зажав её в руке, быстро что-то влил в рюмку с коньяком.
Роман, открывая форточку, заметил, что внизу вся улица запружена машинами, вокруг которых толпится много людей с кино и фотокамерами.
Содом и Гоморра
Получив команду, омоновцы покинули свою машину и последовали за майором к подъезду интересовавшего их дома. Это было вытянутое четырёхэтажное строение с пятью подъездами и чердачной крышей домиком. Не успели силовики подойти к подъезду, как на большой скорости к нему подъехали и остановились, резко затормозив, две машины Ауди. Словно по одному приказу дверцы машин распахнулись и из них стали выскакивать солдаты в касках, с дубинками на поясах и надписью на спине «Беркут».
Бегом! скомандовал Захватов, и все четверо омоновцев в считанные секунды оказались перед дверью подъезда, перегородив вход в дом.
Туда же направились беркутовцы. Впереди шёл полковник. Подойдя к одетым в гражданские одежды, но явно военным людям, полковник обратился к стоявшим впереди с решительным видом Быстрову и Заглядову:
В чём дело? Кто вы такие? Уйдите с дороги.
Заглядов достал из кармана удостоверение и представился:
Подполковник Московского отряда особого назначения Заглядов. Прибыл сюда со специальным заданием для обеспечения охраны российских граждан. А вы кто?
Украинский полковник приложил руку к козырьку и мрачным голосом ответил:
Командир батальона «Беркут» Матвейчук. С каких пор российские силовые структуры приезжают в Украину для обеспечения охраны своих граждан? На территории нашего государства это наша прерогатива. У меня задание оградить объект от возможного нашествия журналистов и обеспечить ему свободу передвижения.
Спасибо полковник, сказал Заглядов. У вас есть письменное предписание? У меня имеется, и он достал из кармана сложенный вчетверо лист бумаги. Развернув его, показал подписанное распоряжение. Кроме того, полковник, продолжал Заглядов, мы находимся на территории российской военной базы Черноморского флота. Это наша территория, потому прошу не беспокоиться за безопасность наших граждан.
Я ничего не знаю, угрюмо возразил полковник, У меня приказ взять под охрану квартиру и её гостей. Я обязан его выполнить.
Силы были явно не равными. Беркутовцев было восемь человек. Как и омоновцы, они были обучены приёмам борьбы и нападения. Однако пойти на физическое столкновение без команды сверху полковник не решался.
В разговор вступил майор, так же представивший своё удостоверение:
Майор федеральной службы безопасности России Быстров. С кем имею честь? Ваше удостоверение, пожалуйста.
Полковник, нехотя, достал свою книжку и показал Быстрову.
Позвоните, пожалуйста, своему начальству, сказал мягким голосом Быстров, и сообщите, что нет необходимости в вашей помощи.
Лицо полковника внезапно приобрело цвет спелой моркови. Сквозь сжатые зубы он зло прошипел:
Вы мне не указывайте, что делать. Я сам знаю свои обязанности. Прикажу сейчас, и отшвырнём вас к чёртовой матери.
В этот момент к дому подкатил зелёный микроавтобус РАФ. Из него вышел в капитанской форме Директор. До него донеслись последние слова полковника. Капитан во мгновение ока оказался рядом:
Что случилось? и, не понимая ещё, кто и что тут делает, представился сразу всемКапитан-лейтенат Директор. Что за проблема у моего дома?
То с одной, то с другой стороны к месту события стали подъезжать легковые машины с репортёрами, неизвестно откуда и когда прознавшие о конфликте. Засверкали вспышки камер.
За машинами «ауди» остановился «мерседес» генерала-куратора. Он только что получил команду из Москвы принять участие в аресте Михальского и сделать всё возможное, чтобы никаких показаний никому на месте он не давал, а был экстрадирован в Москву.
Не обращая ни на кого внимания, Заглядов представился капитану и протянул Директору предписание из Москвы. Бумага ещё не была дочитана до конца, когда полковник резко сказал: