Мужчины, чтобы не мешать женщинам хозяйничать, уселись на диван. Мак Алистер, сразу узнавший по лицам не только Романа, но и Грамотеева, которого он сфотографировал с телеэкрана в компании с Заглядовым (оба тогда были в милицейской форме), не подавая виду, что знает его настоящий статус, спросил:
Вы, Александр, тоже, наверное, учёный, как и Роман?
Грамотеев не привык задумываться над ответом. Легенду о себе, то есть то, чем у профессионалов называли выдуманную биографию, он всегда имел наготове и потому, сразу, ответил:
Нет, я спортивный тренер. Видите мои мускулы? и он согнул руку в локте, показывая вздувшиеся мышцы. Тренирую любителей самбо. Сейчас в основном помогаю милиции. У меня даже есть милицейское звание и форма, хотя на самом деле я от их работы далёк.
Грамотеев считал, что легенда должна быть максимально близкой от правды, но всё же уводить в сторону, не раскрывая главной сути.
А сами не участвуете в соревнованиях? с любопытством поинтересовался американец, облегчённо вздохнув внутренне, решив, что потому, наверное, и видел этого лейтенанта с полковником рядом, что это был их тренер. Может, я вас где-нибудь видел?
Нет, не могли. Я блистал в юности, но получил травму, после которой не мог уже быть профессионалом и перешёл на тренерскую работу.
Предваряя следующий вопрос о том, как они с Романом оказались вместе в Крыму, Грамотеев, словно прочитав мысли американца, сказал:
Мы с Романом старые друзья ещё по школе. Вместе играли в футбол и были в одной баскетбольной команде. А сюда приехали отдыхать к моим родственникам. Дядя Вася брат мужа моей тёти.
Как это сложно сразу понять, кто кем кому является. У русских такие сложные названия в семьях. В английском гораздо проще. Мы говорим «отец по закону», «сестра по закону», и сразу всё понятно. А у вас, как это, не дверь, а деверь, отчим, сваха.
Свахаэто не всегда родственница, смеясь, вмешалась в разговор Алина. Хотя в деревнях, где ещё существует традиция сватать жениха и невесту, она бывает роднее родных. Она обычно ищет жениха для девушки или невесту для парня.
Да, я всегда путаю эти названия, согласился американец.
И не только ты, Джон. Проявил, наконец, и свой голос, Михальский. Мы русские сами часто ошибаемся в родственных связях. Вот представим себе такую ситуацию. Алина замужем за Романом. А у неё, скажем, есть сестра
У меня нет сестры, почти обиженным тоном сказала Алина. У Романа есть.
Ну, пусть у Романа, легко согласился Михальский. Не в этом дело. Я говорю о предполагаемой ситуации. Так вот сестра Романа, допустим, влюбляется в брата отца Романа и выходит за него замуж. У них рождается мальчик. Кем он будет Роману? По линии дядидвоюродным братом, а по линии сестрыплемянником.
Это уже другая сторона вопроса, не имеющая отношения к именам родственных связей, заметил Роман. И важно не то, кто кому кем является, а то, кто к кому как относится. Важно чтобы все любили друг друга. Ведь порой и сын убивает свою мать вопреки всем законам природы.
В комнату вошла Людмила Викторовна, неся на подносе салаты, отдельно овощи и фрукты. Услышав только последнюю фразу Романа, она возгласила:
Мужчины, а ну, за стол. А то уже об убийствах заговорили.
Поставив принесенные кушанья на расстеленную белую скатерть, свободно размещая салатницу и блюда со свежими помидорами и яблоками среди бокалов и маленьких тарелочек, она стала рассаживать гостей, предложив Мак-Алистеру сесть между хозяйкой дома и Асей, по правую руку от себя посадила Михальского, а молодых людей Алёксандра и Романа попросила ухаживать за Алиной, усадив их напротив.
Прежде чем занять своё место, Мак-Алистер вспомнил о фотокамере, висящей у него на груди, и высказал идею сфотографироваться всей компанией на память. Мысль понравилась, а роль фотографа вызвался исполнить Грамотеев, сказав, что из всех присутствующих он самый незначительный человек. Тут произошла небольшая заминка, так как и Михальский предложил свои услуги для нажатия на кнопку, но Людмила Викторовна крепко ухватила его и американца под руки, позвав остальных стать рядом, а Грамотеев поспешил забрать у американца его аппарат и подошёл к окну так, чтобы свет из него падал на объект съёмки, а не в объектив камеры.
Мак-Алистер обнял за плечи Романа и негромко шепнул ему на ухо:
Вы гений, Роман. Такие люди Америке нужны. Я могу помочь. Подумайте, пока я здесь.
Роман ничего не ответил, притягивая к себе Алину.
Пока женщины наскоро прихорашивались, Александр неожиданно достал из кармана брюк маленький цифровой фотоаппарат и сделал снимок, говоря:
Это пробный кадр любительского характера, чтобы вы смогли посмотреть, устраивает ли вас такой ракурс.
Поднося каждому аппаратик, показывая на экране получившееся изображение, он спрашивал:
Так нормально?
Все соглашались, что ракурс хорош, но никто не был готов. В кадре кто-то занимался причёской, кто-то смеялся, Михальский вообще отвернулся в сторону.
А я люблю живые моменты, объяснял Грамотеев, когда никто не напряжён и не смотрит в объектив.
Вот и получилось, что моего лица не видно, будто недовольным тоном сказал Михальский. Надо предупреждать о том, что снимаете.
Он не знал, что Грамотеев успел сделать три снимка, на первом из которых Михальский не успел отвернуться, а показал всем только последний.
Ну, ничего, умиротворяющее произнёс Грамотеев. Профессиональной камерой сниму с предупреждением. Своей я для пробы щёлкнул.
Вернувшись к окну, он нацелился на группу теперь камерой «Никон». Рассматривая новый снимок на большем уже экране, все отметили, что этот гораздо интереснее, но лица Михальского опять не видно, так как в самый момент съёмки после команды «Снимаю!», он поднял руку, поправить упавший на лоб чуб и перекрыл лицо. Грамотеев хотел повторить кадр, но Михальский запротестовал, уверяя, что он для истории не так важен, а шампанское греется на столе и потому пора садиться.
Возражать никто не стал, и начали рассаживаться по назначенным местам. Открывать бутылку и разливать шампанское доверили Роману, но первый тост попросил разрешения произнести Мак-Алистер.
Я очень рад, что случайно попал на такую замечательную встречу. Мак Алистер подчеркнул интонацией слово «случайно». Здесь такие красивые женщины. Хозяйка восхитительна.
Русским языком американец владел дейтвительно хорошо, но акцент, выражавшийся в произношении некоторых согласных звуков, и несколько иная интонация в речи всё же выдавал в нём иностранца.
Людмила Викторовна расцвела радостной улыбкой. Американец продолжал:
Но я хочу предложить тост за новую звезду в науке.
Давайте, не будем об этом, недовольно сказал Роман.
Нет, я не могу не сказать. Мы американцы любим таланты. Они у нас не пропадают, как случается в России. Я знаю, что в вашей стране есть много интересных изобретений, но они лежат на полках бюрократов, а учёные получают гроши за свою работу. Америка страна дела. Мы умеем делать деньги даже из воздуха, но для этого надо крепко потрудиться. Талантливому учёному этого не требуется. Сиди в своей собственной лаборатории и думай, а деньги потекут, как говорят русские, в карманы рекой. Я просто журналист. Но наш журнал самый популярный в США. Тираж более семи миллионов экземпляров. Его даже президент читает. Я кое-что могу в Америке и готов помочь нашему юному гению. С его чудесной головой можно спокойно сидеть и собирать деньги. Предлагаю выпить за его успех.
Ура! закричала Людмила Викторовна.
Ур-ра! поддержала её Ася.
Но Роман встал и поднял свой бокал с шампанским над головой, призывая к вниманию:
У нас принято иногда говорить тост алаверды. Мне хочется ответить на добрые слова гостя. Спасибо большое за предложение поехать в Америку. Но есть такая сказка. Китайский император прослышал, что живёт где-то маленькая птичка, которая замечательно поёт, и потребовал доставить её во дворец. Птица эта была соловей. Ему построили большую золотую клетку и давали вволю еды, но соловей не пел, потому что он поёт только на воле в лесу. Так вот я соловей в науке.