Потерпи, совсем чуть-чуть, ладно? она провела рукой по месту среза, почти шепотом успокаивая дерево. Скоро заживет, будешь как новенький. И тебе хорошо, и людям помощь.
Еще немного целебного мха было срезано с корней и отправлено в притороченную к поясу походную сумку. Лишь после этого Лэнси встала, погладила на прощание грубую, сморщенную от старости кору дерева.
Спасибо, уже чуть громче проговорила она. Пусть будущей зимой твои сны будут сладкими. Такими же сладкими, какие дарит больным этот мох.
Если бы кто-то увидел, как девушка-подросток разговаривает с деревом в самой чаще леса, ее бы мигом определили в умалишенные. «Никто в здравом уме не стал бы сюда забираться», весело подумалось Лэнси. Впрочем, репутация ее в Приозерском поселении и без того была весьма своеобразной, вряд ли ее можно было чем-то испортить.
Зеленовато-синий свет Барьера, видимый сквозь деревья, начал бледнеть, и это заставило поторопиться. Вот-вот рассветет, а значит все начнут просыпаться. Нужно непременно успеть вернуться домой раньше. Она уже направилась к виляющей между деревьями тропинке, но заметила прячущийся в тени холмик, усыпанный редкой и ценной травой живокоста. Такой удачи Лэнси упустить не могла. Достала ножичек, но тут же вспомнила, как в прошлый раз по неопытности совсем затупила его о твердые стебли. Теперь она поступит умнее.
Ох, прости, Лэнси отдернула руку, поранившись о незаметные шипы. Будь мягким, как ветерок, добрым, как солнечный лучик, поделись своей силой с теми, кому она так нужна. Пожалуйста.
Переломить стебель оказалось непросто. Слишком уж сильна воля к жизни у этого неприметного с виду растения, но именно из таких и получаются самые действенные снадобья. Лэнси всегда это чувствовала. Еще ребенком умела определять, какие растения могут отдать свою силу для исцеления, и это отчего-то жутко злило бабулю. Пару раз Лэнси предлагала ей помочь полечить прихватившую спину, но больше нарываться на скандал и рисковать лишиться возможности заниматься люимым делом не хотелось. Пришлось научиться помалкивать.
Еще немного едва слышный хруст возвестил об успехе. Лэнси перевязала собранную траву веревкой в пучок. Теперь можно, наконец, пойти к дому, хорошо знакомой короткой дорогой, напрямик. Добротный бревенчатый сруб, украшенный резными наличниками, гордость дедушки и повод для зависти соседей, стоял на самом краю поселения.
Солнце уже осветило своими лучами шпили энергоприемников на крышах.
Дойти незамеченной Лэнси, однако, не удалось.
Тетя ведьма, тетя ведьма, от заставшего врасплох тоненького детского голоска она вздрогнула.
В следующую секунду пришло осознание услышанного. «Ведьма, значит?» Лэнси, конечно, догадывалась, что между собой односельчане зовут ее вовсе не по имени, но чтобы вот прямо так? Она насупилась, состроила угрожающую гримасу и обернулась.
Какая я тебе тетя? сделать голос грозным, упереть руки в бока, и вот кудрявый мальчишка лет пяти испуганно отступает назад. К твоему сведению, мне уже триста сорок восьмой год пошел.
Э-эм но т-тогда кто как как мне называть? еле выговорил мальчик, заикаясь.
«Повелительницей лесов, рек и прочей живности отсюда и до Дальнего моря», мысленно потешалась Лэнси, а вслух произнесла, все тем же грозным тоном:
Зови меня бабушкой, внучок, однако дольше притворяться она не смогла, и тихонько прыснула со смеху. Ладно, на этот раз прощаю.
Менямальчик нервно сглотнул застрявший в горле комок. Меня мама прислала.
За сон-травой, знаю, вытянув руку вперед, Лэнси выжидательно смотрела на мальчика до тех пор, пока тот не сообразил, чего от него ждут, и не засуетился.
А, даон долго шарил в карманах штанов, пока наконец не извлек на свет горсть позеленевших от времени медяков.
Лэнси быстро пересчитала монеты, цокнула языком.
Тут на десяток меньше, чем я говорила.
«И на восемнадцать меньше, чем мне осталось собрать на идентификатор», добавила она мысленно. Больше трех лет копила на новое будущее, и вот, осталось совсем немного.
Мальчик замялся, и, кажется, вот-вот готов был расплакаться.
Это все, что у нас есть. Помогите, пожалуйста, тетя веон осекся, не договорив.
Что же мне с вами делать? Лэнси в задумчивости покрутила между пальцами кисточку с пояса.
«Придется получить их с кого-то еще», с досадой подумала она, а затем вернула одну монету мальчику.
Передай маме, что даже при крайней нужде нельзя тратить последнееплохая примета. Оставшуюся плату принесешь позже, когда будет возможность.
«Если, конечно, я все еще буду здесь». Времени оставалось катастрофически мало. Всего две декады до шестнадцатилетия, а потом Лэнси даже думать не хотелось, что будет потом, однако страшная перспектива маячила впереди все яснее. Будто недостаточно ей пожизненного клейма дочери переселенцев, еще и этот закон.
«Нет, я должна успеть сбежать до того, как получу браслет Контроля», она машинально потерла запястье, пока еще свободное, как и она сама. А после Она отлично помнила, хоть и была тогда еще ребенком, как десять лет назад уводили переселенцев на принудительные работы. Остались лишь она и Рик. «Малявки» так тогда назвал их гвардеец, лицо которого Лэнси пообещала себе запомнить на всю жизнь, но не сдержала обещания. А потом и Рик пропал, как только исполнилось шестнадцать.
Если бы только можно было навсегда остаться пятнадцатилетней.
Подожди меня тут, бросила Лэнси, поворачивая незаметный рычажок на раме, отпирающий окно. Забираясь в спальню, она быстро отогнала мимолетное чувство зависти к оставшемуся на улице мальчику.
Похоже, дом был не слишком рад ее возвращению и не замедлил это продемонстрировать: Лэнси зацепилась юбкой о подоконник, неловко повалившись на устланный плетеным ковром пол. Казалось, грохот должны были услышать по всей улице, не говоря уж о спящих за стенкой.
«Да знаю я, что надо было вернуться раньше, нечего ругаться», мысленно проворчала Лэнси, глядя на недружелюбный подоконник. Замерла, вжала голову в плечи и прислушалась. Мгновение еще одно Вокруг по-прежнему сонная тишина. Лишь убедившись, что никто не идет к комнате с возмущениями, она позволила себе расслабиться и выдохнуть.
Отыскать что-то в тесной спальне среди разбросанных кофт, старых игрушек и книг было совершенно невозможно. Невозможно для любого, кроме самой хозяйки комнаты, которая именно на это и рассчитывала. Маленькая хитрость, которая не позволяет другим соваться, куда не просят.
Лэнси выдвинула из-под кровати сначала один тяжеленный чемодан со старыми, но непременно нужными вещами, затем еще один. Лишь в самом дальнем углу, у стены, обнаружился потрепанный временем сундук с настоящими сокровищами, которые приходилось прятать даже от бабули. Пучки высушенных трав и кореньев, склянки с уже приготовленными микстурами наконец она извлекла из сундука маленький бутылек, обернутый коричневой бумагой. Настой сон-травывесьма действенное успокоительное, но, что еще важнее, обезболивающее средство. Редкость, к тому же Лэнси сама немного улучшила вычитанный в старинной книге рецептдаже жаль было расставаться с последним бутыльком. Но ничего не поделаешь.
Тяжело вздохнув, она вновь пробралась к окну, на этот раз ничего не задев. Наполовину высунулась наружу, огляделась в поисках мальчика. Тот стоял спиной к дому, что-то высматривая высоко на дереве. Пришлось тихонько постучать по раме, чтобы обернулся.
Держи, Лэнси протянула лекарство обрадовавшемуся пацану. Проследи, чтобы мама правильно это принимала. По капле перед сном, запивая стаканом воды. Днемни в коем случае. Запомнил?
Мальчик быстро кивнул. Хотел было убежать прочь, но Лэнси успела схватить его за ворот.
Лэнси! хрипловатый голос бабушки Ри и стук спускающихся по лестнице шагов не оставлял сомнений: разговор вот-вот перестанет быть тайным. Но несколько секунд в запасе еще есть.
Повтори, Лэнси не спешила отпускать выглядящего одновременно радостным и перепуганным мальчика.
Перед сном каплю, запить водой. Я запомнил, тетя ведьма, с этими словами мальчик вырвался из чуть ослабевшей хватки.
Лэнси мигом скинула юбку и кофту, которые были отправлены к груде других, валяющихся на полу. Теперь оставалось только запрыгнуть в кровать и накрыться одеялом. Как раз вовремяв этот момент дверь комнаты приоткрылась, и на пороге появилась грузная пожилая женщина. Все знакомые так давно привыкли звать ее бабушкой Ри, что она, наверное, уже и сама не помнила своего полного имени, слишком длинным оно было. Лэнси тоже звала ее так с самого детства. Привыкла считать родной, пусть и была всего лишь соседкой-сиротой, взятой на попечение.