Господи!
Свет исчез.
Женщина осмотрела дрожащую ладонь и пальцы, чтобы убедиться, что не обожглась; тепла не было, лишь ослепительная вспышка. Сестра Жуть все еще чувствовала, как свет пульсирует под веками.
Она потянулась к кольцу, но отдернула руку. Арти приблизился и наклонился в нескольких футах от нее.
Сестра Жуть притронулась к диковинке и опять отдернула руку. Стекло было гладким, как прохладный бархат. Она задержала на нем пальцы, потом сжала его в ладони и подняла из золы. Оно оставалось темным. Женщина стала рассматривать его и почувствовала, как колотится сердце.
В самой глубине стеклянного кольца притаился малиновый свет. Он начал разгораться в пламя, распространяться по паутине к другим вкраплениям внутри кольца, пульсируя и с каждой секундой становясь сильнее и ярче.
Рубин величиной с ноготь мерцал ярким красным цветом, другой рубин, поменьше, походил на горящую во тьме спичку. Третий сиял, как комета, а затем и четвертый, и пятый, впаянные в глубину прохладного стекла, начали подавать признаки жизни. Красный свет непрестанно пульсировал, и Сестра Жуть почувствовала, что его ритм совпадает с биением ее сердца.
Другие рубины переливались, вспыхивали, как угольки. Внезапно чистым бело-голубым светом проявился бриллиант, а сапфир в четыре карата засиял ослепительным ярко-синим. Когда биение сердца Сестры Жуть участилось, ускорилось и мерцание сотен камней, заключенных в стеклянном кольце. Изумруд отзывался прохладным зеленым светом, грушевидный бриллиант горел раскаленной белизной, топазпульсирующим темным красно-коричневым. Рубины, сапфиры, бриллианты и изумруды десятками пробуждались, свечение трепетало, пробегая по паутине, пронизывавшей толщу стекла. Нити драгоценных металловзолота, серебра и платины, заключенные в стекле, тоже светились и служили как бы бикфордовыми шнурами, от них становились еще ярче вспышки изумрудов и топазов, разгорался пурпур аметистов.
Стеклянное кольцо рдело, как многоцветный круг, однако под пальцами Сестры Жуть не чувствовалось тепла. Свечение пульсировало с такой же частотой, с какой билось сердце женщины, мерцающие волшебные краски горели все ярче.
Она никогда не видела ничего подобного, никогда, даже на витринах магазинов Пятой авеню. Внутри стекла оказались камни невиданных цветов и чистоты, некоторые до пяти-шести карат, другие крошечные, но тем не менее ярко сверкавшие. Стеклянное кольцо пульсировало пульсировало пульсировало
Леди? прошептал Арти, в его распухших глазах отражалось свечение. Можно мне подержать?
Сестре не хотелось отдавать кольцо, но он смотрел с таким изумлением и страстной жаждой, что она не смогла отказать.
Его обожженные пальцы сжали кольцо, и, как только оно освободилось от руки Сестры Жуть, пульсация изменилась, подхватив биение сердца Арти Виско. Изменились и цвета: сильнее засветились синие и зеленые, а рубиновый и бело-голубой чуть-чуть пригасли. Арти поглаживал кольцо, и бархатистая поверхность напомнила ему о том, какой была кожа его жены, когда она была молода и они, молодожены, только начинали совместную жизнь. Он вспомнил, как сильно любил жену и желал ее. Он ошибся, понял он. Ему есть куда идти.
«Домой, подумал Арти. Я должен добраться домой».
Через несколько минут он осторожно возвратил кольцо Сестре Жуть. Оно опять изменилось. Женщина сидела, держа его в ладонях и всматриваясь в прекрасные глубины.
Домой, прошептал Арти, и она подняла взгляд.
Арти не мог расстаться с воспоминанием о мягкой и нежной коже жены.
Я должен добраться домой, сказал он уверенно.
Он неожиданно быстро заморгал, будто получил пощечину, и Сестра Жуть увидела в его глазах слезы.
Здесь нигде нет телефона? спросил он. И полицейских тоже нет?
Нет, ответила она. Я думаю, нет.
О-хо-хо.
Арти кивнул, посмотрел на нее, потом вновь на пульсирующее свечение.
Вам тоже нужно домой! сказал он.
Мне некуда идти, мрачно усмехнулась Сестра Жуть.
Тогда почему бы вам не проехаться вместе со мной?
Она рассмеялась:
Проехаться с вами? Мистер, вы не заметили, что машины и автобусы сегодня слегка выбились из графика?
У меня на ногах есть обувь. У вас тоже. Мои ноги еще ходят, да и ваши.
Толстячок отвел взгляд от яркого свечения и оглядел разруху вокруг, будто только что впервые заметил ее.
Господи, простонал он. О Господи, за что?
Не думаю, что что Бог имел какое-то отношение к тому, что произошло, сказала Сестра Жуть. Я помню, как молилась о Царствии Божием, о Судном дне, но я никогда не молилась о таком. Никогда.
Вам нужно сохранить эту вещь, леди. Арти кивнул на стеклянное кольцо. Вы нашли ее, поэтому я считаю, что она ваша. Она может кое-чего стоить. Когда-нибудь.
Он восхищенно потряс головой.
Такие вещи не бросают, леди! сказал он. Я не знаю, что это такое, но такие вещи не бросают, это уж точно.
Неожиданно он встал и поднял воротник своего норкового манто.
Ну, я думаю, вы сами прекрасно поняли это, леди. И, бросив последний взгляд на желанное стеклянное кольцо, он повернулся и зашагал прочь.
Эй! Сестра Жуть тоже встала. Куда это вы?
Я говорил вам, ответил он, не оборачиваясь. Я собираюсь домой.
Вы ненормальный? Детройт ведь не за углом!
Арти не остановился.
«Чокнутый, решила она. Еще безумнее, чем я!»
Она положила стеклянное кольцо в свою новую сумку «Гуччи», и, как только отняла от него руку, пульсация прекратилась и свечение сразу же погасло, словно вещь снова заснула. Женщина поспешила за Арти.
Эй! Подождите! А как же насчет пищи и воды?
Думаю, что найду, когда мне будет нужно! Если не найду, обойдусь. Разве у меня есть выбор, леди?
Почти никакого, согласилась она.
Он остановился, обернувшись к ней:
Правильно. Черт возьми, я не знаю, дойду ли. Даже не знаю, смогу ли выбраться из этих проклятых развалин! Но мой дом не здесь. Если кто-то умирает, он должен стремиться к дому, туда, где он кого-то любит, чтобы умереть там, вы так не считаете? Он пожал плечами. Может, я найду других людей. Может, найду автомобиль. Если хотитеоставайтесь здесь, это ваше дело, но у Арти Виско есть обувь на ногах, и Арти Виско способен идти.
Он помахал рукой и зашагал опять.
«Он больше не сумасшедший», подумала она.
Начал накрапывать холодный дождь, капли его были черны и маслянисты. Сестра Жуть снова открыла сумку и коснулась пальцем бесформенного стеклянного кольца, чтобы посмотреть, что произойдет.
Один из сапфиров пробудился, и это напомнило ей вращающийся голубой луч, который светил ей в лицо. Картина из прошлого была близко, совсем рядом, но ускользнула прежде, чем женщина смогла поймать ее. Это было что-то такое, что, знала Сестра Жуть, она еще не готова была вспомнить.
Она убрала палец, и сапфир потемнел.
«Всего шаг, подумала она. Шаг, потом другой, и так постепенно ты дойдешь туда, куда нужно. Но что, если ты не знаешь, куда идти?»
Эй! крикнула она Арти. Хотя бы поищите зонтик! И постарайтесь найти себе сумку, как у меня, чтобы вам было куда положить пищу и прочее!
«Господи, подумала она, этот парень не пройдет и мили! Надо идти с ним, хотя бы ради того, чтобы он не свернул себе шею».
Подождите меня! попросила она.
Сестра Жуть прошла несколько ярдов к фонтану, возникшему из разбитого водопровода, и встала под струю, смывая с тела пыль, пепел и кровь. Затем открыла рот и пила до тех пор, пока у нее в животе не забулькало. Но жажду сменил голод. Может, удастся найти что-нибудь поесть, а может, и нет, рассуждала она. Но по крайней мере, жажда теперь ее не мучает.
«Один шаг, подумала она. По одному шагу».
Арти ждал. По привычке Сестра Жуть подхватила несколько кусков стекла поменьше, куда вплавились камешки, завернула их в драный голубой шарф и положила в сумку. Женщина быстро прошлась по краю разваларая для таких, как она, помоечников, и нашла нефритовую шкатулку. Когда она открыла крышку, заиграла мелодия. Нежная музыка среди такого обилия смертей опечалила ее.
Сестра Жуть оставила шкатулку посреди кучи мусора и зашагала к Арти по холодному дождю, прочь от руин ее волшебного уголка.