Книжник вздохнул.
Спорить было не о чем, доказывать нечего. Пусть верит во что хочет!
Зачем тебе жизнь? спросил он печально.
Чтобы отомстить, отозвалась Сибилла и пустила лошадей шагом. Зачем еще нужна жизнь?
Глава 9Погоня
Ты чокнутый! сказал Бегун со скорбью в голосе. Ты ебанутый на полную голову Ненормальный.
Он не кричал, просто смотрел на беременную жрицу грустными глазами. Вернее, одним грустным глазом. Второй еще едва виднелся под отечным веком.
Ты кого привел?
Ее зовут Сибилла, представил спутницу Книжник, спрыгивая с ган-кара. Сибиллаэто Бегун. Бегунэто Сибилла.
Все шутишь? сказал Бегун. Трахни меня Беспощадный! Почему я не убил тебя в Парке? Ну почему?
Тим помог жрице спуститься с козел.
Потому, что не смог.
Жалею очень.
Нам надо уходить, сказал Книжник, игнорируя издевки Бегуна. Дальше поедем в кэрродже.
Втроем? С беременной жрицей? Бегун прищурился. На ган-каре? Лучшее путешествие в моей жизни! Ты ей еще и автомат доверил?! Дай ей еще нож и снимай штаны!
Вождь с презрением посмотрел на Книжника и обратился к жрице:
Скажи-ка мне, красотка, что бы ты сделала с нами, если бы поймала?
Ты знаешь, ответила жрица спокойно, разглядывая Бегуна.
Книжнику почему-то пришло в голову, что так разглядывают экзотическое насекомое перед тем, как раздавить. Ни злости, ни жестокостиисключительно познавательный интерес.
Дурацкий вопрос, она села на бетонную плиту, выставив вперед голые исцарапанные ноги. Живот лежал у нее на бедрах и, казалось, жил отдельной жизнью.
Книжник толкнул к ней сумку.
Тут есть штаны и свитер. Надень.
Она еще и босая, напомнил Бегун. Надо было ей еще и обувку подыскать!
Кстати, сказал Тим, укладывая в ган-кар содержимое седельных сумок. Спасибо, что напомнил. Надо будет чуток помародерствовать. Ты же у нас мастер мародерить, а, вождь? Поможешь?
Как два пальца!
Вот и отлично, Тим достал из сумки пару армейских носков, доставшихся ему со склада в Вайсвилле, и вручил Сибилле. Надевай. Должны быть впору.
Это ты стрелял? спросил Бегун через некоторое время.
Книжник кивнул, делая вид, что совершенно не интересуется реакциями Бегуна, хотя на самом деле ни на секунду не выпускал бывшего соплеменника из виду.
Я.
Попал? на изуродованном ранами и возрастом лице Бегуна отражалась сложная гамма чувств. Он был растерян, зол, озабочени главноеон явно не понимал, как ему вести себя с Книжником и что делать дальше со жрицей.
Да. Попал.
Что там?
Все плохо. Сити теперьмертвый город.
Всех убили?
Может, кто-то и спасся, ответил Книжник. Но племени больше нет.
Так, сказал вождь. И кто это сделал?
Пацаны Сиплого.
Ты гонишь! удивился Бегун. Зачем?
Те, кого я застрелил, сказал Тим, глядя в глаза вождю, были из Тауна. С их татухами. Зачем?
Он на миг задумался.
Не знаю. Это для меня загадка. Я не знаю, зачем надо было рубить на части сотню пленных и расстреливать из пулеметов тысячу челов. Я не понимаю, в чем смысл, если только не считать убийство смыслом.
Хуево ты знаешь челов из Тауна, Червь, сказал Бегун. Для некоторых смысл именно в убийстве.
Тим попытался пристроить в кэрродже еще одну сумку.
Возле пулемета не клади, посоветовал Бегун. Будет мешать.
Книжник молча послушался.
На какое-то время они выпустили жрицу из виду, и она оказалась у самой реки, за их спинами.
Всех убили не просто, чтобы убить, сказала Сибилла, и оба обернулись на ее голос.
Куртки на ней уже не было, окровавленных тряпок тоже. Она присела и рукой разогнала мелкие льдины у самого берега, потом зашла в воду по бедра, как будто ветер нес не мелкую снежную поземку, а дышал летним жаром.
Поежившись, жрица зачерпнула воду ладонями и принялась смывать с себя кровавые струпья и грязь, не переставая говорить.
Пришли, как на переговоры, десять челов, а потом оказалось, что в городе их несколько сотен. Они пришли не за ништяками и не за пленными. Убили всех, кого смогли, тинов, челов, моих сестер, но бэбиков не тронули, забрали с собой.
Голос ее звучал абсолютно спокойно, словно она рассказывала о том, как сегодня провела свободное время. Словно на ее теле не засохла коркой ее и чужая кровь.
Они пришли за детьми, сказала она. А остальные были им не нужны. Жриц насиловали и убивали. Беременным взрезали животы. Сначала резали горло, а потом насиловали. Так им больше нравилосьрезать, а потом уже насиловать
Тиму стало страшно. Не от того, о чем она рассказывала, он сам видел, какую мясорубку устроили в ангаре челы из Тауна, а от того, как она говорила о случившемся: с такой ненавистью в каждом исторгнутом звуке, что и мертвые должны были восстать и броситься наутек.
Я клянусь милостью Беспощадного, что буду убивать виновных, пока мои руки целы. Я буду грызть им горло! Клянусь, я убью каждого воина Тауна, каждого, кого встречу на пути.
Голос ее начал звенеть и вибрировать, как у камлающего шамана. Она положила ладони на круглый живот, словно приносила клятву на собственном ребенке, спящем в чреве.
На твоем месте, жрица, сказал Бегун неожиданно серьезно, отставив в сторону свой обычный ернический тон, я бы сейчас не думал о мести. Я бы думал, как унести отсюда ноги. Ты отрезала пацанам из Тауна яйца? Так чего ты удивляешься, что вырезали ваше племя, когда смогли? Они стали достаточно сильными для этогои дали ответку. Глаз за глаз, так велит Закон. Я уважаю Закон. И ты имеешь право на месть! Но Начнешь мстить сейчассдохнешь первой. Местьэто право сильных, отложи ответку на потом. Благодари Беспощадного, что тебе на пути встретился этот малахольный. Червяк добрый. Если бы не он, ты бы уже умерла.
Моя жизнь посвящена Беспощадному! ответила Сибилла. Если Тим-Книжник спас меня, значит, так хотел Он. Мы все в его власти, олдер!
Она повернулась к Бегуну и выпрямилась в полный рост, развернув плечи и вздернув подбородок. Хотя она была голой, израненной и беременной, да и росту в ней было чуть более пяти футов, но смотрелась Сибилла величественно, как и положено смотреться одной из верховных жриц Сити.
По ее телу потоками стекала розовая вода, река вокруг ее бедер окрасилась красным, от холода пошла пупырышками посиневшая кожа, но в ней чувствовалась сила и привычка повелевать.
Правда, повелевать уже было некем.
Обезображенное лицо Бегуна выразило крайнее удивление. На него выступление Сибиллы впечатления не произвело. А вот то, как она его назвала, явно зацепило.
Ты назвала меня олдером?
Он несмело засмеялся.
Серьезно? Яолдер?
Он вопросительно посмотрел на Книжника, тот пожал плечами.
Меня она назвала так же. Надо признать, что выглядим мы необычно Не бойся, жрица! Мы не олдеры!
Мне сейчас плевать, кто вы, сказала Сибилла. Олдеры вы или живые людия потом разберусь. Главное, что вы не воины из Тауна, потому до сих пор живы.
Она погрузилась в воду с головой, завершая омовение, вынырнула и не торопясь вышла на берег, к лежащей грудой одежде. Старую рубаху она использовала вместо полотенца, а потом натянула прямо на голое тело несколько армейских свитеров, заправила их в штаны и закрепила всю конструкцию брезентовым поясом.
В одежде Тима она выглядела комично, все было не по размеру. Хотя Книжник богатырским сложением не отличался, но жрица была действительно миниатюрной, и даже свободные свитера висели на ней мешком, облегая только раздутый живот.
Маленькая, беременная, замерзшая, избитая
Зато ярости в ней быловыше крыши.
Она была очень опаснаэто буквально витало в воздухе, и Книжнику подумалось, что недооценивать эту герлу, полагаться на то, что она станет послушной из благодарности за спасенную жизнь, большая ошибка. Она была Она была, как граната с выдернутой чекой: несколько секунди рванет, и выжжет все вокруг своей огненной ненавистью.
Если вы олдерыда будет так! повторила она. Я вас не боюсь!