Сара отреагировала неожиданно: она поднялась на ноги, запахнула халат и подпоясала его, не обращая внимания на перепачканные руки. Да ей, похоже, было совершенно безразлично, как она выглядит, хотя вид у нее был такой, словно она валялась в грязной луже. Ее голос, обычно такой мягкий, вкрадчивый, звучал резко, даже грубо.
В таком случае как получилось, что ее Коэффициент снизился сразу на две единицы? Объясни мне, Эл! Скажи, ты что-нибудь знала заранее? Может, ты что-то от меня скрывала?
Ну что ты, конечно же, нет! Это была стопроцентная правда. Я провожу половину своего рабочего времени за составлением еженедельных отчетов, подготовкой к тестам, сведением воедино полученных результатов, а затем связываюсь с родителями тех детей, которые, как мы это называем, «оказались на грани»собственно, «оказаться на грани» может любой ученик, у которого средний показатель во время практических тестов за неделю опустился ниже уровня А, или же тот, у кого IQ стал ниже 9,0. Я слышала, что учителя в зеленых школах вроде той, какую посещает Фредди, просто спать не могут из-за бесконечных подсчетов этих показателей. Одна десятая балла порой способна исковеркать человеку всю жизнь.
Учительница, которая преподает у Фредди геометрию, при нашей прошлой встрече весьма наглядно все это мне объяснила.
Мы, по крайней мере, стараемся дать детям какой-то шанс, сказала она, потирая усталые глаза. И даже если впоследствии они этого шанса лишатся, у их родных все же будет время, чтобы как-то подготовиться к грядущим переменам и помочь ребенку с ними справиться. Они могут, например, провести последние выходные вместе и отправиться на пикник, или в последний раз съездить к бабушке с дедушкой, или покататься на роликах в парке «Шесть Флагов». В общем, заняться всеми теми ерундовыми делами, на которые в последние несколько лет и внимания не обращали. Чтобы к тому времени, как они узнают, что их Коэффициент упал ниже восьми и сегодня за ними приедет желтый автобус, у них уже был бы хоть какой-то приятный жизненный опыт. Воспоминания.
Но ведь так было не всегда.
Во время первой волны введения трехуровневой системы желтые школы ничем особенно не отличались от зеленых и серебряных школ. Конечно, они обычно находились вдали от крупных городов, да и оборудованы были похуже, в них не было специальных помещений для занятий изобразительным искусством, не было научных лабораторий, и там редко преподавали учителя, у которых после имени на визитной карточке стояло бы буквенное обозначение той или иной научной степени. И все-таки тогда дети после занятий каждый день возвращались домой.
Так было вплоть до прошлого месяца, когда Мадлен Синклер приняла решение переместить желтые школы еще дальше. Да и вообще изменить всю систему школьного образования.
И это, безусловно, куда более разумно, заявил мне Малколм во время очередной «супружеской беседы», когда обе наши дочери уже спали, а мы с ним сидели на диване, как примерные школьники, и между нами в качестве пограничного столба стояла миска с попкорном. Пульт от телевизора лежал у меня на коленях, и Малколм, протянув руку, взял его и прибавил громкость, чтобы послушать выступление Мадлен Синклер на очередной пресс-конференции.
Ты что, и впрямь считаешь это хорошей идеей? спросила я, набирая горсть попкорна. Это была «легкая версия» попкорна, без соли и без жира, именно такой попкорн больше всего нравился Малколму. Сама-то я больше любила обычный, с маслом и с солью, но тут уж приходилось решатьуступить в подобных мелочах или нет.
Ну разумеется, Эл! Ты хоть представляешь себе, до чего эти желтые школы переполнены? Впрочем, там и учителей тоже не хватает.
Но они переполнены только потому, что уровень общего тестирования стал неимоверно высок, трудно получить приемлемый балл, сказала я. Я тогда никак не могла понять, что происходит: то ли тесты стали сложнее, то ли что-то еще, но я в своей серебряной школе вдруг стала терять учеников чуть ли не каждые несколько месяцев. И то же самое я слышала от своих коллег из других школ.
Мадлен, одетая, как всегда, в костюм цвета «электрик», сделала паузу, прежде чем ответить на следующий вопрос, предложенный телеведущим.
Дело в том, сказала она, улыбаясь журналистской аудитории, что мы столкнулись с переполненностью наших учебных институций третьего уровня.
Институция. Какое мерзкое слово, подумала я.
А Мадлен продолжала своим гладким вкрадчивым голосом хорошего преподавателя, но теперь уже значительно громче, поскольку Малколм опять нажал на кнопку пульта:
Кроме того, наблюдается отток населения из сельскохозяйственных районов. Мадлен тряхнула своим светлым «бобом». Нет. Даже не так: у нас в городах попросту не хватает места. Она подняла руку и медленно опустила ее ладонью вниз, как бы приглушив попытки аудитории прервать ее, задавая свои вопросы. Наши крупные города безумно страдают от перенаселенности. Даже пригороды забиты битком. Однако, и тут на ее лице расцвела улыбка, у всего есть своя светлая сторона. И мы пришли к спасительному решению.
Один из молодых журналистов не выдержал. Он вскочил и спросил, каков же выход из этой ситуации.
Фермерство, конечно, ответил ему Малколм, сидя рядом со мной и кивая головой.
Наше сельское хозяйство и, в частности, возвращение к фермерству, ответила Мадлен.
Малколм сунул в рот еще пригоршню попкорна и с удовольствием заметил:
Вообще-то это была моя идея.
Я посмотрела на него.
И в чем же она заключалась, твоя идея?
Он махнул на меня рукой.
Слушай. Мадлен сейчас все объяснит.
Теперь собой заполнила экран некая ближайшая помощница министра Синклер.
Мы решили, что, если мы хотим и дальше успешно двигаться вперед, нам прежде всего нужно обеспечить нашим детямвсем нашим детямдостаточно места для роста и развития, проверещала помощница.
Я вполуха слушала, как она разъясняет нам, непонятливым, что отныне у обновленных желтых школ будет куда больше жизненного пространства, больше удобств, больше возможностей для физической активности, больше учителейв общем, жизнь там станет просто сказочной. Согласно планам Мадлен Синклер это будут прямо-таки лагеря отдыха, а не общеобразовательные школы.
Единственный их недостатокто, что находиться они будут вдали от густонаселенных районов, и соответственно дети будут разлучены со своими семьями.
Ничего, семьи как-нибудь приспособятся, сказала Мадлен и стала выбирать следующий вопрос.
Я переставила миску с попкорном на стол и встала, загородив собой экран телевизора.
Они что же, переводят детей в удаленные интернаты? напрямик спросила я, глядя Малколму в глаза. Куда? В Айову?
Малколм несколько растерялся.
Ну, в общем, да. И в некоторые другие места на периферии. Туда, где достаточно свободного места. Воспринимай это просто как расширение школьных территорий. Или как возвращение к системе закрытых интернатов в чудесных уголках природы. Ведь это прекрасноубрать школьников из перенаселенных городов, чтобы они жили и учились на природе. На свежем воздухе. Да они же просто расцветут!
По-моему, это куда больше похоже на сужение школьных территорий, довольно язвительным тоном заметила я. Тут ведь как: все зависит от стоимости землидешевая она или дорогая. Верно ведь? А ты еще гордишься, что это твоя идея!
В тот день я поспешила пораньше лечь спать и очень надеялась, что усну, прежде чем в спальню придет Малколм.
Глава седьмая
Я постаралась выбросить из головы всякие мысли о том разговоре с Малколмом, о пресс-конференции Мадлен и обо всем гнусном Министерстве образования и осознала, что все еще стою перед красивым домом Сары Грин. Только теперь там, где раньше была аккуратная кирпичная дорожка, все выглядело как после взрыва на шахте.
Ты же говорила, что она отлично успевает по всем предметам! кричала Сара. Отлично! И в каждом отчете, который мы получали из школы, показатель ее IQ называли практически идеальным.
Но ее IQ и в самом деле был почти идеален, подтвердила я.
А теперь, значит, перестал? По какой такой причине? Почему ее отправили в этот вонючий Канзас? Сара вдруг истерически рассмеялась. Ох, невеселый это был смех. В Канзас! В государственную школу, где весь год по минутам расписан! В каждом ее слове звучала такая боль, что я даже не пыталась ее прервать. Хотя, конечно, нам сказали, что раз в четверть мы можем ее навещать. Ты хоть представляешь, сколько освобождений на работе нам придется для этого взять? И сколько это будет стоитьчетыре раза в год летать в Канзас? Хорошо еще, если удастся сэкономить за счет нерабочих дней. А иначе мы вскоре увидим, что и наши собственные Коэффициенты спикируют вниз, и если это произойдет, то и Коэффициент Джонатана сильно упадет, а он и так уже в зеленой школе. И ведь поехать-то к ней можно только на один день! Ты только представь себе, Елена: на один-единственный день! А ведь раньше из этих школ на Рождество детей по домам отправляли. И еще раз в два года на День благодарения. И еще летом.