Ну что? Мы счастливы?
Аж до соплей, зловеще ухмыльнулся Рэд. Касса банды составляет одиннадцать тысяч пятьсот двадцать американских рублей. А главное, все девять членов этой самой банды живы и не потеряли товарный вид.
Это ж ещё четыре тыщи бакинских!
А то, подтвердил вышедший следом Злобный. Давайте их паковать в фургон.
А? радовался Африка. Скажите, что я правильно тогда эти объявления сорвал. Ведь верно?
Правильно, правильно, гулко согласился Кулик. Давай, пакуй клиентов.
Амалия с удивлением смотрела, как мистер Злобный по одному выносит бандитов, держа каждого на плече, словно мешок кукурузы. Руки разбойников были связаны за спиной, ноги окровавлены. У каждого. С последним вынесенным она догадалась, что сделано это было специально. Ранение в ногу гарантирует обездвиженность преступника, и вместе с тем, позволяет доставить его до шерифа живым.
Шериф Мариенфилда Герхард Конц, встретил их неласково. Он долго ходил кругами вокруг фургона, наполненного пыльными ворчащими разбойниками, разглаживал ладонями объявления о вознаграждении, что-то считал на пальцах. Наконец, повернулся к Джеку и недовольно сказал:
Мне они не нужны. Ни один из банды Квиксильвера не объявлен в розыск в округе Абилин.
Речь представителя закона было сложно понять. Американец немецкого происхождения, причём, родившийся в Германии, он чудовищно коверкал слова.
Вот ведь прохвост, буркнул по-русски Злобный и переспросил. Не возьмёшь?
Хрен фюр ты! На смеси русского и немецкого вскрикнул шериф и показал тугую, покрытую веснушками и рыжими волосами, дулю. Я нихт нужен.
Ты откуда русский знаешь, герр Конц? Спросил Джек. По-английски, естественно.
Я арбайт мит ваш людишкен. Им Свинемюнде.
Рэд с удовольствием завязал разговор с полиглотом-немцем, от которого узнал, что раньше всё было отлично. Кайзер Вилли Прусский захотел канал из Одера в Балтикуи явольпрорыли за какие-то семь лет. А потом канал кончился, и оказалось, что квалифицированному землекопу не так легко найти достойную работу во вновь образованной Германии. Зато город Свинемюнде внезапно стал популярным портом, из которого кто угодно может уехать в благословенную Америку, где столько земли, что копать-не перекопать. Опять же, удачливые земляки-американцы открыли прямо в порту своё представительство, где решали проблемы тех, кто не имел средств на билет. И приглашали не в чисто поле, а в город, населённый такими же германцами, так что и язык учить не обязательно.
Основательно вы здесь устроились.
Йа. Мы умеем работать. Опять же, стараемся для себя. Нам в этом городе жить.
Он посмотрел на Джека уже другими глазами и помотал головой.
А этих, жест в сторону фургона. Извини, всё равно взять не могу. Мэр не поймёт. Эх, ладно. Только для земляков! Единственное, могу на основании ваших бумажек отконвоировать преступников в Даллас, в федеральный суд. Но тогда и вам за вознаграждением придётся ехать туда же.
Ну, данке и за это.
Нах здрови!
Джентльмены, подала голос Амалия. Если вы уже закончили свои мужские дела, то предлагаю прогуляться по городу. Надеюсь, вы обратили внимание, что Мариенфилд, в отличие от большинства мест, где мы уже были, застроен красивыми кирпичными домиками, совсем как Европа на фотографиях. Уверена, что здесь мы найдём и приличный ночлег, и множество других интересных вещей.
А ещё у них наверняка отличное пиво, подхватил Африка.
2
Воронин входил в салун, или скорее, в бар, последним, и классическая для Запада двустворчатая распашная дверь добавила ему такого ускорения, что молодой человек мгновенно оказался впереди друзей.
Такая дверь называется «пендельтюр», заметил он, потирая ладонью окрестности спины. И теперь я понимаю, что очень даже не зря.
Ха! Хохотнул в ответ Злобный. Это точно. Пендель она тебе отвесила смачный.
Джек вошёл в зал и на мгновение подумал, что оказался в офицерском кафе в Котбусе. Там служил отец, давно, ещё до вывода ГСВГ в Союз, и Жора мальчишкой частенько заскакивал за жвачкой и баснословно вкусными яблочными штруделями. Там так же висел неистребимый запах пива, стены красного кирпича были отмыты до блеска. Даже стойка была точно такой жемассивного чёрного дуба с блестящими бронзовыми заклёпками. Так же, как и в ГДР, здесь всюду слышалась немецкая речь, и посетители пили в основном не привычное виски, а пиво.
Гутен таг, поздоровался огромный, на голову выше Злобного, бармен с широкой окладистой светло-русой бородой.
Здрасьте, недовольно буркнул Олег Кулик по-русски, ревниво оглядев фигуру работника стойки и стакана.
Африка лишь молча приподнял шляпу. Он был занятс интересом осматривал помещение и посетителей. Сицкий старательно вспоминал детство, напряг память, и выдал на почти приличном немецком:
Добрый день. Какое пиво вы можете предложить трём мужчинам? И ещё с нами дама. Есть ли что-нибудь для неё?
Бармен положил огромные, как окорока, локти на стойку, секунду поискал взглядом Амалию, внимательно её оглядел, будто прицениваясь, поднял левую бровь, и, скорее, спросил у Джека, чем предложил:
Рислинг?
Что из рислингов вы имеете предложить? коряво уточнил Сицкий.
Бармен поднял вторую бровь.
Какая разница? Я его пробовать что ли буду? Рислинг, он и есть рислинг, герр
Рэд. Джек Рэд.
Американец? Странно. Я был уверен, что вы все трое русские.
Так и есть, герр
Йохан Белофф к вашим услугам, герр Рэд.
Тоже русский?
Бог миловал. Чистокровный немец, родом из Грибова.
Тут же на стойке, как по волшебству появились три огромные керамические кружки, укрытые шапками плотной бежевой пены. Впрочем, они так же мгновенно оказались в руках друзей. Следом с еле означенным поклоном бармен протянул Амалии бокал с бледно-зелёным рислингом.
Мэм, вежливо предложил он.
Девушка успела сделать не больше двух глотков, а Злобный уже стукнул своей кружкой о стойку.
Ещё, шумно выдохнул он.
Бармен молча повторил. Кулик обхватил кружку лапищей, сделал небольшой глоток, пристально глядя на бармена, затем поставил тару на базу.
Значит, здоровый, говоришь? с недобрым прищуром спросил он.
Бармен молчал.
Что? Испугался? А слабо тебе выйти из-за своей стойки и проверить, кто кого, а?
Бюргеры у окна недовольно зашевелились, послышалась несмелая просьба:
Эй, герр мистер, не надо лезть к нашему Йохану.
У нас мирный городок, добавил кто-то.
Злобный, отстань от человека, попросил Рэд.
А чё он такой здоровый? Что, решил, что самый сильный, да?
Кулик сделал пару наклонов, попутно разминая кулаки, махнул руками влево-вправо. В этот момент правая часть стойки распахнулась, и в зал с неестественным стуком вышел бармен. Друзья окаменели от неожиданности. Левой ноги у Йохана Белова не было, вместо неё он стучал об пол деревянным протезом. Секунду царила тишина. Первым нашёлся Злобный. Он подскочил к бармену и протянул правую ладонь.
Прости, друг, я же не знал, извиняющимся тоном проговорил Олег. Нет, теперь-то всё понятно, я и не злился. Так, хотел выяснить, кто здоровее. Но теперь
Бармен секунду разглядывал неслучившегося партнёра по драке, затем обхватил руку Кулика своей лапищей.
Всё нормально. Я тебя понимаю. Никаких претензий.
Олег расплылся в улыбке. Жора только сейчас заметил, что всё это время простоял неподвижно. Африка, кажется, тоже. И только Амалия смело шагнула к Йохану и протянула пустой стакан.
А можно мне тоже повторить? чуть заплетаясь спросила она.
Минуту, мэм, прогудел бармен и перевёл взгляд на Злобного. А может всё же выясним, кто сильнее? Ты как, на руках бороться умеешь?
Ставлю десять долларов, тут же согласился Олег.
Мэм, если он победит, вино для вас бесплатно, огласил свои условия Йохан.
Мистер Злобный, девушка подбоченилась и смотрела на спутника со строгостью тёти Тома Сойера. Не подведите меня.
Словно по мановению руки посреди зала образовался свободный стол и две табуретки. Соперники грузно опустились на места, схватили друг друга ладонями, левыми уцепились за противоположные края столешницы, и дружно запыхтели. В зале стояла тишина, нарушаемая лишь громким, почти синхронным, сопением рукоборцев. Ещё время от времени Амалия шуршала платьем. Так продолжалось около трёх минут. Борцы покраснели, вены на шеях обоих вздулись, но оба стояли неподвижно, как статуи. Наконец, Йохан с утробным рёвом навалился плечом на собственное запястье и, напрягаясь изо всех сил, начал сдвигать руку Олега. Тот лишь сказал еле слышное «Ук!» и покраснел ещё сильнее. В воздухе отчётливо запахло потом, дыхание соперников ускорилось.