Какой-то ты пессимист сегодня, заметил геноссе Мыльников, у меня есть предложениеможет ну её, эту политику, а лучше ещё по одной накатим?
Приморский (он же Вилючинск)
Ничем, короче говоря, хорошим наш ночной диспут не закончился, с горем пополам переночевали на жёстких морвокзаловских скамейках, а с утречка раннего, поёживаясь под холодным ветерком с залива, мы заняли очередь на паром до Приморска. В 21 веке он называется Вилючинск, но в 80-х годах никто такого слова не употреблял, может секретным оно было. Вообще-то Вилючинск это Закрытое административно-территориальное образование (ЗАТО), состоящее из трёх частейРыбачий, где база атомных подлодок располагается, потом идет Сельдевая с заводом по ремонту этих подлодок, ни и Приморский, это типа спальный район для работников завода и базы. Чуть меньше часа (Авачинская бухта-то ой какая немаленькая что вдоль, что поперёк), и мы причалили к пирсу города Приморского прекрасным июньским утром. Тут же подверглись строгому досмотру очередных погранцовПетропавловск конечно тоже режимная зона, но Приморский это уже особо режимная. Про Сельдевую с Рыбачьим уж и говорить не приходится, на въезд туда отдельные бумаги надо, которых даже у нас не было.
Бумаги наши оказались в порядке, поэтому мы довольно быстро транзитом через пирс оказались на территории города. Слева и справа здесь тянулась береговая полоса чистеньким жёлтым песочком. Эх, с тоской подумал я, если б не холодное Курильское течение, здесь бы совсем рай земной был, но увыморе тут холодное, круглый год четыре-пять градусов. Местных любителей морских купаний это правда не останавливало, где-то вдалеке можно было заметить кучку аборигенов, загорающих под лучами восходящего солнца.
Нам сюда, сразу показал налево Петрович, сверившись со своими записями, в Акустический институт Академии наук СССР. Сокращённо АКИН.
Ладно, что не АКУИН, подумал я, заходя на территорию института. В бюро пропусков тщательно изучили наши командировки и выписали всем по пропуску на территорию. Зашли внутрь ну институт как институт, с нашим не сравнить, ясное дело, у нас семь этажей и три корпуса, а тут одноэтажный барак какой-то но делом нужным занимается, та самая воинская часть с гидролокаторами в их ведении находится. Пока мы у стеночки стояли, да разглядывали разную наглядную агитацию у них на стенке, Петрович быстро порешал все вопросы и вернулся, крутя на указательном пальце какой-то ключик.
Ну чего стоим, орлы, пошли обустраиваться, гордо сказал он.
Я правильно понимаю, что вот это вот ключ от квартиры, где деньги лежат? спросил я.
Насчёт денег не скажу, может и есть там чего от предыдущих постояльцев, но вот кровати, ванная комната и кухня с газовой плитой там точно должны быть. Нас туда проводят, сейчас специальный сотрудник выйдет.
Я сделал восхищённое лицо, вслед за мной и остальные высказали своё одобрение, после ночи на деревянных скамейках морвокзала любая кровать райским облаком покажется. А тут и специальный сотрудник вышел, но если уж быть точным, их двое оказалосьсотрудник и сотрудница. Мужик представился Лёликом, а на лице у него отчетливо было нарисовано, что он прямиком с земли обетованной, пробу некуда ставить. А вот женщина, сказавшая, что она Оксана, поразила моё воображение до самых до глубинсаксапильность из неё просто фонтаном била видели наверно Самсона, разрывающего пасть льву, вот примерно таким фонтаном она из неё и изливалась, сексапильность. Мельком глянул на прочих членов нашей делегацииу всех примерно то же самое на рожах отображалось. А Оксана, похоже, давно привыкла к впечатлению, которое она на мужской пол производит, так что у неё эмоций никаких проявилось, открыла дверь на улицу, пропустила всех нас, включая Лёлика, указала, куда идти, вот и все дела
Слушай, сказал я на улице Лёлику, оказавшись рядом с ним и но достаточном удалении от Оксаны, у вас чего, все девушки такие или это исключение?
Исключение, хмуро отвечал он, тут в основном жёны моряков живут. Да, а на Оксаночку вы конечно можете рты разевать, только бесполезняк это.
Почему? тупо уточнил я.
Поживёте тут с недельку, сами всё поймёте, пояснил непонятливому мне Лёлик.
Ладно, поживёмтолько и смог ответить я, а чего это у вас тут берёзы такие странные? сменил тему я.
Потому что это не простые берёзы, а каменныеих хрен распилишь, только алмазные диски берут. Вот кстати о берёзах, одолжи червонец до завтра?
Я немного смешался, как-то до этого времени мне не встречались люди, просящие взаймы через полчаса знакомства.
Ну держи, конечно, я достал из кармана отложенную мелочь, а что, тут вам зарплаты маленькие платят что ли?
Спасибо, ответил Лёлик, убирая оранжевую купюру в карман, зарплаты тут хорошие, просто и расходы тоже нехилые, вот и приходится иногда думать, как до получки дотянуть. А мы уже пришли.
Остановились мы перед последним подъездом самой стандартной советской хрущобы на окраине посёлка, о чём и сказал Андрюха Лёликуможет у вас тут и край земли, но хрущобы такие же, как и у нас, не отличишь.
Хрущоба-то она конечно стандартная, вдруг открыла рот красавица Оксана, да только по особой технологии построена. У нас же здесь сейсмоопасная зона, поэтому фундаменты очень хитрые.
А насколько она у вас сеймоопасная, эта зона? решил вступить в диалог с ней я, часто трясёт-то?
Бывает, скупо обронила она. На моей памяти два раза за два года.
И что там за фундаменты такие? это уже Андрей решил выставиться умным перед Оксаной.
Слоёные. Слой бетона, слой резины, и так метр почти. До семи баллов, говорят, держат удар.
А ты это откуда знаешь? спросил турист Серёжа.
Так я же два года в строяке отучилась, просто ответила она, на промгражданстроительстве, так что кое-что запомнила.
А здесь ты как оказалась? продолжил Серёжа.
Так, сказал вдруг Лёлик, давайте с этими умными разговорами завязывать, вот хата, ключ у вас есть, заселяйтесь, а у нас с Оксаной ещё другие дела имеются. Вечерком загляну, проверю, как у вас тут и что, а разбираться со всем остальным завтра уже будем.
А до вечера нам что делать? поинтересовался Петрович.
Вы когда там из своего Приволжска вылетели? Позавчера днём, верно? Сейчас по местному времени одиннадцать утра, значит по вашему внутреннему два часа ночи. А это значит что? Правильно, это значит, что вас должно вырубить как раз до вечера. Акклиматизация эта такая штука, и он неопределённо покрутил руками в разные стороны, бывает, что и неделю плющит, но в среднем за 2-3 дня должно пройти. Ну мы пошли.
И он взял Оксану за локоть, и они быстро удалились в сторону, противоположную той, откуда мы появилиськуда-то по направлению к чахлой роще каменных берёз. Ну а мы, чего, повздыхали, глядя вслед соблазнительным формам Оксаны, и отправились на второй этаждомофонов в этом времени ещё не изобрели.
Смотри-ка ты, сказал начальник, осмотрев наши владения, не обманули ведь, всё на месте, и койки, и ванна, и плита на месте. И даже бельё застелено.
А здесь что? спросил Андрей, показав на дверь второй комнаты, она была не смежной с нашей, не совсем, выходит, эта хрущоба стандартной оказалась.
Там, мне сказали, возможно ещё одна бригада жить будет, из Киева. Но это неточно, может и не будет, а пока пусто там.
Отлично, резюмировал я, мне всё нравится. Кто первым мыться идёт? Значит я первый.
Отрубились мы, как правильно предсказал Лёлик, очень быстро и безболезненно. А когда проснулись, уже и сумерки вроде бы на улице намечались.
Жалко, телефона здесь нет, сказал Петрович со своей койки, домой бы позвонить не мешало.
Ты хоть представляешь, почём тут звонок на Большую Землю и какая слышимость будет? Да и город этот режимный, наверняка восьмёрка только с особого разрешения работает, сказал я.
Представляю, вяло ответил он, но всё равно хотелось бы.
В Питер поедем, там с переговорного пункта может и дозвонимся, а сейчас пожрать чего-нибудь не помешало бы.
Мы с Петровичем вышли на кухню, из окна которой открывался вид на окрестные сопки, вершина каждой второй была в снегу. В конце июня месяцанеобычно, ничего не скажешь.