Ее постоянно не хватало, а распоряжающаяся всеми материалами Иоанна к просьбам о бутылочке туши относилась так, как будто подозревала нас в том, что мы пьем ее или, по крайней мере, выливаем за окно. Лешек мягким карандашом рисовал какие-то каракули на неоконченном чертеже, прикрепленном к доске.
– Нужно все обдумать, – решительно сказал он. – Это серьезное дело, а не какие-то шуточки. Может, у нас появился маньяк, и Тадеуш – это только начало? Он по очереди передушит нас всех?
– Может, будем идти путем исключения? – предложил Веслав.
– У меня алиби, – твердо заявила я. – От прихода Тадеуша до выхода Януша я не двигалась с места, что милиция, надеюсь, установит. Я верю в народную милицию!
– Честно говоря, я верю, что это не ты, – признал Януш. – Сколько покойник был тебе должен?
– Пять с половиной тысяч. На них можно теперь поставить крест.
– Можно, можно. Ты, правда, бываешь невменяемой, но я никогда не поверю, что ты с легким сердцем отказалась бы от такой суммы. Нет, его убила не ты, я это подтверждаю!
– Ну видишь, значит, я отпадаю. Поехали дальше. Откуда начнем?
– Поочередно, комнатами, – сказал Веслав. – Я не убивал!
– Так сказать может каждый, – неодобрительно произнес Лешек. – Докажи, что это не ты.
– В Польше нужно доказывать вину, а не невиновность!
– А я утверждаю, что это он! Ну и что?
– Веслав, ради бога! Я надеюсь, что это не ты! Докажи ему!
– Не могу, – неуверенно сказал Веслав. – Я выходил из комнаты.
– Ну и что? Януш тоже выходил, и Лешек тоже...
– Сейчас, подождите! Давайте сразу попытаемся установить, кто из нас когда выходил и соответствует ли это...
Мы поспешно начали вспоминать свои действия, для чего бесценным помощником оказалось радио. Януш поднялся с места при словах «...которых требуют помещения для свиней...» и по пути переключил радио на варшавскую программу. Лешек вышел, когда пела Ирена Сантор, а вернулся в самом начале приглашения к радиоприемникам учащихся шестых и седьмых классов. Веслав Ирену Сантор просидел, но зато от начала и до конца не слышал Фогга. У нас была сегодняшняя пресса, и на основании радиопрограммы мы без труда установили довольно точное время их прогулок по мастерской.
Оказалось, что все трое имели шанс убить Тадеуша.
– Собственно, выкрутиться может только Лешек, – признал Веслав. – Он меньше всех был знаком с этой историей. Когда мы обсуждали это убийство, его еще не было.
– А что, – заинтересовался Лешек, – так точно все совпало?
– Ну ты даешь, – сказал Януш. – Говорю тебе, что она предвидела каждую мелочь, как будто была при этом.
Лешек уставился на меня с явным удивлением. С большим неудовольствием я постаралась пресечь это созерцание.
– Хорошо, три подозреваемых у нас уже есть. Будем искать дальше, может быть, теперь начнем с самого верха. Витек?
Все задумчиво посмотрели друг на друга.
– Кто знает? Думаю, что он способен на что-нибудь такое... Такой гладенький, маменькин сыночек, а в глубине души – холодный убийца.
– И это ему даже подходит... Только зачем? Мотив?
– А кто из вас может сказать, что хорошо его знает? Кто знает, чем он занимался?
– Из-за служебных дел он бы вряд ли его прикончил, в это я никогда не поверю. У них должны были быть какие-то частные контакты...
– А откуда ты знаешь, что их не было?
– А откуда ты знаешь, что были?
– Погодите, погодите, – внезапно сказал Януш. – У меня что-то бродит в голове...
– Может, вши?.. – забеспокоился Лешек.
– Нет, погоди, что-то у меня крутится... Вроде я их видел вместе за пределами бюро и не во время работы... Не могу припомнить...
– Напрягись, это очень важно.
– Почему важно? Что из того, что он их видел? Они не могут вместе ходить по городу?
Януш поднял голову и посмотрел на меня. Я тоже смотрела на него все это время и могла дать голову на отсечение, что мы думали об одном и том же. Об очень неприятном деле, о котором ни Лешек, ни Веслав не знали.