Какой-то посетитель зашел внутрь и колокольчик над входной дверью оповестил об этом. Он подошел к прилавку и попросил пачку сигарет.
Вандервелкиуспешные люди. Именно это, словно мантру, вдалбливали мне с самого рождения. Я ответила на автомате и даже не подумала о том, что говорю.
Что ты имеешь ввиду?
Я подняла взгляд на Буна. Он хмурился и выглядел сердитым.
Я Пенелопа Вандервелк, я постучала пальцем по груди, От меня ожидают, что я буду поддерживать определенный уровень достижений. Я имею в виду, на репутацию моей матери отразится отрицательно , если я
Оба мужчины наклонились так, что оказались близко ко мне, даже немного чересчур близко.
Если ты что?
Если я буду делать то, что хочу, призналась я.
И что же ты хочешь делать, присоединиться к цирку?
Я улыбнулась, ведь идея была смехотворной, но забавно было бы сказать именно так моей матери.
Конечно, нет.
Ты правда хочешь изучать нефть и газ?
Я покачала головой. Поверить не могу, что они докапывались до правды, продираясь сквозь фальшивые улыбки и истории, которые у меня были подготовлены для да для всех. Я научилась у специалиста разговаривать так, чтобы не выболтать ничего важного. Но Бун и Джеймисон? Им я не могла давать неправдивые ответы. Если они так легко понимали меня, видели меня насквозь, то они увидят и мое вранье тоже. Я не хотела притворяться с ними. Не хотела, чтобы между нами было какое-то вранье. Я хотела, чтобы они знали правду. Знали настоящую меня.
Ты провела годы изучая специальность, которую не хотела, сказал Джеймисон. И ты планируешь продолжать, защитить диссертацию, просто чтобы что? Чтобы твоя мать не потеряла лицо?
Я теребила в руках свой стаканчик с кофе и Джеймисон забрал его у меня, положив свою руку сверху на мою. Я взглянула на наши ладониего была такой огромной, что мою под ней не было видно. Я чувствовала твердую поверхность стола под своей ладонью, и теплую, но загрубелую кожу руки, которая мягко и безмолвно предлагала мне поддержку.
У меня не было выбора, призналась я.
Почему нет?
Я облизнула губы и посмотрела Джеймисону в глаза.
Потому что они лишили бы меня денег.
Бун отклонился назад, засмеялся и медленно покачал головой.
Тебе не нужны их деньги, милая.
Это ласковое обращение было словно пропитано сарказмом и тут же вывело меня из себя. В нем не было того тепла, с которым они называли меня котенком.
С таким дипломом ты и сама хорошо справишься. Ты ведь говорила, что тебе предлагали работу. Ты не будешь голодать, хотя возможно и не сможешь сразу купить себе «Ягуар».
Я выдернула свою руку из-под руки Джеймисона и встала со своего места. Мне вдруг стало холодно и очень одиноко.
Разговор окончен.
Глава пятая
ПЕННИ
Джеймисон обхватил рукой мою талию, прежде чем я успела сделать хоть шаг, и потянул меня назад, так что я оказалась прижатой к нему. Он сидел и его глаза были на уровне моей груди. Его рука была сильной, но держал он меня мягко.
Тихо, Котенок. Расскажи нам, что заставило тебя выпустить коготки.
Я сузила глаза и посмотрела на Буна, злясь на него за то, что он сделал поспешные выводы. Особенно учитывая то, что он, как и все остальные, считал, что я избалованная, изнеженная девчонка. Что мне давали все, что я только могу пожелать. Как мало они действительно знали обо мне.
Да, моя семья богата, резко сказала я им. Но я не повысила голоса. Парню за прилавком было все равно. Хотя, учитывая, сколько посетителей приходили на заправку, любая встряска наверняка бы обрадовала его.
Они заплатили за семь лет обучения в частной школе-пансионате. В колледже Лиги Плюща. Я не просила ни о чем из этого. Мне плевать на богатство. Если я не буду делать, что от меня ожидается, они отлучат меня. Полностью.
Джеймисон встал, повернул свой стул, сел на него снова и посадил меня к себе на коленивсе в мгновение ока. Он очень нежно притянул меня к себе, но то, как он передвинул меня с такой легкостью, напомнило мне о разнице наших размеров и силы. Он сманеврировал так, как ему того хотелось, а именно тесно прижал меня к себе. От неожиданного изменения положения, чтобы сохранить равновесие, мои руки опустились на его плечи, хотя его рука все еще придерживала мою талию. Я не могла не почувствовать, какими мускулистыми были его бедра, каким теплым было его тело или как от него приятно пахло. Не одеколоном, но чем-то более тонкиммылом и настоящим мужчиной.
Джеймисон! вскрикнула я, пытаясь встать или хотя бы одернуть свою джинсовую юбку, но он лишь стиснул меня крепче, удерживая на месте.
Я чувствовала себя крошечной, сидя у него на коленяхмоя голова лежала под его подбородком, а ноги и близко не касались линолеума на полу.
Бун протянул руку, поднял мой подбородок и впился в меня взглядом своих темных глаз, буквально пригвоздив меня к месту. Его жаркий взгляд заставил меня забыть о том, что я сижу на коленях у Джеймисона.
Я не хотел обидеть тебя своими словами. Но когда вытягиваешь занозу, бывает немного больно. Ты имела в виду, что они отлучат тебя от семьи.
Я кивнула. Признавать это действительно было больно, и правда терзала меня. Я все же надеялась, что они любили меня. Всегда надеялась на то, что мне достанутся хоть какие-то кусочки их любви, даже сидя за семь штатов от них в школе-пансионате или работая над своей магистерской в другой стране.
Вот почемуя прочистила горло и заставила себя не заплакать. Я понятия не имела, почему это так расстраивало меня. Возможно потому, что хоть моя семья и не была такой, которую мне всегда хотелосьтакую, где любовь, смех и близость не ставились под вопросвсе же моя семья была единственной, которая у меня была.
Поэтому наследство от Эйдена Стила, от моего отца, действительно пришлось как раз вовремя. Я закончила магистратуру и не слишком хочу получать докторскую степень. Я узнала правду, потребовала объяснений от моей матери. Она не смогла отрицать правду, только не с теми юридическими документами, которые прислал Райли. Даже моя сестра-юрист была впечатлена. Я всегда удивлялась, почему я не была такой, как они. Такой целенаправленной, c высокой мотивацией стать лучшей.
Получить степень магистра в двадцать два в этой специализированной областиэто уж точно не «быть целенаправленной», съязвил Джеймисон.
Но мне не интересна эта специальность, так что это бесполезная трата времени и усилий. Я могла справиться с объемом нагрузки, но то, что я учила, меня не интересовало. Я не чувствовала увлеченности своим делом. И поэтому я просто никогда не вписывалась в свою семью. Вот почему моя мать всегда была такой равнодушной ко мне и почему я никогда не нравилась остальным. Теперь у меня был ответ. Я никогда не была частью их семьи.
Я удивлен, что ты не знала об этом.
Я покачала головой и Бун опустил руку.
Моя матьполитик. Думаешь, внебрачный ребенок, даже если он родился за много лет до того, как она вступила в должность, хорошо сказался бы на ее имидже? Моя мать и отецотчимне теплая, любящая пара. Они даже не живут в одном штате большую часть года. Я понятия не имею, почему они поженились. Ну, я знаю, почему моя мать вышла замуж. Она была беременна мною. Тогда она еще не вошла в мир политики, но все же у нее были такие цели. Конечно же, ее роман, или загул, или что это было с Эйденом Стилом, был секретом. И оставался им до последнего. По крайней мере, до момента, пока он не умер и не сделал меня своей наследницей. Вот почему я в Монтане на каникулах.
Бун сузил глаза, и я видела, как он начал напрягаться.
На каникулах?
Угу, тихое место, где я могу написать план диссертации для своего куратора и аттестационной комиссии. Мы так договорилисьза это время я придумаю, что делать с наследством, не раскрывая миру правду. И напишу план диссертации, конечно.
Что ты на самом деле собираешься делать? спросил Бун, склонив голову набок.
Я смотрела на то, как его белая футболка идеально облегала широкие плечи и обрисовывала четкие мускулы, спрятанные под тканью. Мне ужасно хотелось протянуть руку и пройтись по ним кончиками пальцев, почувствовать их силу. Вместо этого, я пожала плечами.