Максимиллиан помнил, что до смерти жены Корнелий был не таким. Причем, загадочные обстоятельства смерти его жены так старательно замалчивались, что даже самые приближенные Корнелия едва ли знали всю правду. Несчастный случай, после которого Корнелий остался вдовцом, произошел вскоре после вступления Корнелия на новую должность. И изменения в характере Корнелия все связывали скорее с его новым служебным положением, нежели с кончиной жены. Генеральный директор Корпорацииположение обязывает быть невозмутимым, где уж тут найти место человеческим слабостям. Но Максимиллиан знал правду. Знал то же, что и Корнелий, хоть они и никогда не говорили об этом.
На самом деле, вдруг сказал Корнелий, я выбрал вас на эту должность по той причине, что у вас есть одна замечательная черта. Вы знаете, кто вы такой, он усмехнулся. Многие об этом забывают.
Максимиллиан отвел взгляд и кивнул. Молча. Подняв брови, он пожал плечами. Он собирался что-то сказать, но в итоге не нашелся. Полминуты тишины прерывались только тиканьем часов. Корнелий наконец сказал:
Моя дочь Похожа на меня, когда я был в ее возрасте. Скоро она повзрослеет и научится признавать ошибки, он помассировал виски, задумчиво глядя на аквариум. Хотя я и не жду ее извинений.
Максимиллиан задумчиво посмотрел на него. Как бы то ни было, Корнелий имел право на это надеяться, ведь Неле было только шестнадцать. Он ведь не просто так назвал дочь в честь себя. В конце концов, можно ли считать подростковый инфантилизм и наивность синонимами глупости? Она была забавной. Иногда Максимиллиана раздражало это, иногда просто забавляло. И хотя он не мог назвать ее глупой, Максимиллиан все же надеялся, что когда-нибудь Нела поумнеет. А ведь каких-то два года назад она была совсем другойтипичная избалованная девчонка, задиристый подросток, подчеркнуто безразличный и якобы пресыщенныйну еще бы, с положением ее папочки это не удивительно. Максимиллиан помнил, что раньше она часто приходила к отцу. Точнее, она приходила просто «к папе на работу». И почему-то она каждый раз случайно оказывалась возле кабинета Максимиллианастояла, прислонившись к стене, что-то печатая в телефоне, или же сидела на подоконнике, болтая ногамиа когда Максимиллиан выходил из своего кабинета, быстро переводила взгляд в окно, делая скучающий вид. Когда Максимиллиан встречал ее, что было довольно часто, она порой пыталась по-детски неумело кокетничать и задирать его, что порой перерастало в шуточную перепалку. Максимиллиану казалось это забавным, в определенном смысле он относился к ней как к младшей сестре. Ему тогда было двадцать пять, а ейчетырнадцать. Девочки-подростки часто влюбляются в тех, кто кажется им взрослым и уверенным.
Тогда Нела даже не пыталась оценивать деятельность отца с моральной точки зрения. Конечно, это можно было бы списать на возраст Но как же резко все переменилось. Теперь Нела ненавидит и дорогого папочку, и самого Максимиллиана, и отчаянно протестует вместе со своими скучающими дружками. Наивное создание.
Я прослежу за тем, чтобы на телевещании доработали охранную систему, наконец сказал Максимиллиан, прерывая долгую неловкую паузу. Может быть, стоит сделать опровержение?
Корнелий поморщился и поднял руку:
Вот уж не стоит. Пусть центральное телевидение этим займется. Пустим в СМИ анонс новых продуктов. Планировалось позднее, но Людям будет что обсудить. Эту неловкость мы забудем. И они забудут. Им выгодно забыть, Корнелий вяло усмехнулся.
Максимиллиан взглянул на него:
Но разумно ли будет оставить это без ответа? Это что, право на так называемую свободу слова?
Свобода слова изжила себя в то время, когда ее стало слишком много, Корнелий пожал плечами. Люди устают от хаоса. На самом деле, им нужна одна единственная точка зрения, которая будет устраивать большинство.
Максимиллиан кивнул и задумчиво проговорил:
Если свобода слова нужна лишь тем, кто не в состоянии ее отстоять, то нам беспокоиться не о чем.
Корнелий внимательно посмотрел на него и отвернулся к окну.
За этим окном никогда не было темно, свет окон, ночных фонарей и неоновых небоскребов делал ночи какими-то дымчато-розоватыми, а под этим прозрачным небом стоял несмолкающий гул и сверкали яркие вывески. Рассвет еще не скоро. А когда он придет, все станет еще сложнее.
Максимиллиан в очередной раз сделал вид, что ничего не заметил, переведя взгляд на аровану. Прекрасное создание. Безупречное в своей неестественности, безупречное по праву рождения. Он, Максимиллиан, любил все безупречное. Цельное. Настоящее. Лжи хватало и во всем, что его окружало.
Совет директоров завтра в двенадцать, наконец сказал Корнелий. До этого времени вы должны представить отчет о принятых мерах.
Максимиллиан кивнул:
Конечно, сэр. Сегодня ночью не только нам не придется спать.
Корнелий медленно повернулся к нему и, посмотрев ему в глаза, тихо проговорил:
Учитывая деликатность ситуации, вы же понимаете, что отчет должен содержать , он замялся.
Максимиллиан мягко прервал его и с готовностью кивнул:
Я знаю, что нужно делать, сэр. Не беспокойтесь.
Корнелий кивнул, отпуская его, затем сел за стол и с какой-то нечеловеческой усталостью прикрыл веки, левой рукой массируя дергающийся уголок глаза. Максимиллиан, конечно же, не мог не заметить этого, но он уже направлялся к двери и вдруг подумал о том, что так и не спросил у Нелы, чем же она рискует. Он вздохнул и вышел за дверь. Как бы ему самому рисковать не пришлось
***
До утра Нела просидела, напряженно буравя взглядом стену. Очнулась она от лязга открываемой металлической двери. Нела подняла голову и увидела отца. Он стоял в коридоре, немного поодаль, глядя в сторону. Будто он одновременно испытывал неловкость и за свою дочь, и перед ней.
Почти всю дорогу до дома Корнелий молчал. За окнами стремительно покидающей город машины сжималась темнота этой бесконечно длинной ночи. Вдалеке сияли золотые огни ночного Вашингтона, небо над которым казалось фиолетовым то ли от приближающегося рассвета, то ли от красноватой луны в свете неоновых окон ресторанов, расположенных в пентхаусах высоток.
Нела с трудом отвела взгляд от окна, мысленно желая оказаться где угодно, только не здесьрядом с отцом, в вакууме гнетущей тишины. Она давно привыкла к молчанию отца, хотя иногда и испытывала искреннее желание подойти к нему и поговоритькак говорят дети со своими родителями, особенно, когда родитель остался только один Но о чем полагалось говорить в таких случаях? Просто спросить у него, как прошел день? Рассказать о своих делах и планах? Несомненно, разговор тут же коснулся бы его работы, которую Нела ненавидела, и ее поведения, которое уже стояло у Корнелия поперек горла. Так что Нела каждый раз приходила к выводу, что лучше бы им говорить как можно реже.
Она думала, что и в этот раз все ограничится напряженным, звенящим молчанием. Но неожиданно Корнелий заговорилглухо и как-то тихо, глядя на дорогу перед собой.
Знаешь, когда-нибудь у тебя тоже будут дети. И тогда ты испытаешь то же, что сейчас испытываю я, глядя на тебя.
Нела посмотрела на негоон всегда был так тверд и уверен в себе, как и полагается главе крупнейшей в стране корпорации. Его лицо всегда было спокойным и немного надменным, и ни одна жилка не выдавала в нем обычного человека со своими слабостями (были ли они, эти слабости? Нела не была уверена). Но сейчас ей почему-то стало жалко его. Он казался раньше времени постаревшим и каким-то усталым. Унизительное чувство стыда зародилось где-то в глубине сознания, и Нела отчаянно старалась его погасить, сжав руку в кулак и впиваясь ногтями в собственную ладонь.
У меня такого не будет просто потому, что яне ты, сухо сказала она, пытаясь сделать голос увереннее. Моим детям не будет стыдно.
Эти слова прозвучали слишком резкоона даже не узнала собственный голос. Неле захотелось сжаться в комочек, уменьшиться до размеров горошины. А лучшеманного зернышка. Это была просто жалкая попытка сохранить лицо.
Пусть так, пожал плечами Корнелий. Не важно, какие у тебя убеждения. Но и ты однажды поймешь, каково этокогда твой ребенок идет против тебя. Дети не должны предавать родителей.