Вдруг они, бывшие как раз-таки первой парочкой, остановились, прямо под фонарём, тем самым открывая себя и свои лица взору Зои, всё ещё затаившейся на ступенях кинотеатра.
Что-то сказав Родион, сделавшийся вмиг серьёзным поднял свою руку прямо к лицу замершей в предвкушении девушки, и провёл большим пальцем по её губам, словно стирая губную помаду.
Зоя не ручалась, учитывая, что зрение её было далеко от идеала, но она бы заметила помаду или хотя бы блеск для губ в свете фонаря, который находился как минимум в десяти шагах от подножия лестницы.
Её могли заметить в любой момент, но, с другой стороны, у кинотеатра сейчас было многолюдно - только что закончился фильм и все впечатлённые новой голливудской комедией выходили из здания. Некоторые звонили своим друзьям и выказывали своё мнение о фильме им, отчасти из-за этого Зоя и начала слушать музыку на высокой громкости, сквозь которую всё же немного доносился шум вечернего города.
Проделав этот немного киношный жест, парень медленно начал склоняться к губам девушки, чтобы уже через секунду прижимать её податливое тело к себе и с упоением целовать её губы... У Леоновой не оставалось ни малейших сомнений - каким именно станет исход этой их прогулки.
Тем временем, она обратила внимание и на вторую парочку, которая, уже потихоньку шагая, навёрстывала расстояние разделяющее их от первой. Темноволосая девушка, идущая рядом с парнем, что-то говорила, при этом время от времени улыбаясь. Гоша если и обращал на неё внимание то немного, слушая щебетания брюнетки в пол уха. Всё больше он смотрел себе под ноги или же переводил взгляд на встречных прохожих. Девушка, замечая это, дергала его за руку, которая находилась во власти её ладони и пальцев, переплетённых с его пальцами.
Он не изменял своему стилю. Был во всём чёрном и с неизменной банданой, повязанной поверх тёмных волос. Бандана была кроваво-красного цвета, наверняка, с каким-нибудь рокерским принтом в виде черепов или вообще скелетов. Красный цвет хоть как-то разбавлял его немного готический внешний вид.
В противовес ему темноволосая девушка выглядело очень нежно - на ней было какое-то платье, отдающее голубизной и в тон платью кеды на ногах.
Они выглядели как хулиган и отличница, вдруг решившие прогуляться вместе.
Девушка вдруг осторожно отпустила его руку и, сделав несколько шагов вперёд, обгоняя его, остановилась, стоя лицом к Гоше, вынужденному тоже остановиться. Он что-то сказал - Зоя видела движения его губ - а девушка что-то ответила, при этом улыбка её стала ещё шире.
Быстро сделав шаг вперёд, она решительно прижалась губами к его губам. Наверняка, заметив, чем занимается первая парочка, и, приняв это как сигнал к безотлагательному действию, бойкая девчужка решила не тратить зря времени и взять всё в свои руки, видя, что парень уже начал терять к ней интерес.
Парень на мгновение замер, и Леонова уж подумала, что Гоша оттолкнёт от себя эту настырную девушку, но его руки обвили её талию, пусть и не сразу, а немного поколебавшись, но всё же обвили ведь. Брюнетка же смаковала свою маленькую победу и в виду какого-то порыва, зарылась в волосы Гоши, параллельно стаскивая с его головы бандану.
Так же Леонова видела, как наконец-то оторвавшись от своей блондинки, Родион обернулся на целующуюся парочку в нескольких шагах от них, и, ухмыльнувшись своим мыслям, вновь приобняв вконец разомлевшую девушку, неспешно повёл её дальше, по тёмной улице.
Вторая парочка всё целовалась и целовалась, в то время как первая должна была вот-вот исчезнуть у Зои из виду. Гоша и его спутника вдруг оторвались от губ друг друга, что-то друг другу сказали и затем Гоша сам вновь притянул брюнетку к себе, впиваясь поцелуем в податливые губы.
Почувствовала ли в этот момент что-то Зоя? Скорее нет, чем да. Она, видите ли, ещё с того самого рокового майского вечера перестала что либо чувствовать, кроме сковавшего всё её нутро равнодушия. Сейчас же внутри ничего не дрогнуло и не сжалось, ей лишь нестерпимо вдруг захотелось отвести глаза, куда угодно, лишь бы больше не видеть этого сумасбродного поцелуя.
Наверное, их окликнула первая парочка, потому что они явно нехотя отстранились друг от друга и тут-то Зою и заметили. Отстраняясь от девушки Гоша, будто что-то неладное почувствовав, мельком бросил свой взгляд в сторону кинотеатра, отвернулся, замер, и вновь посмотрел, и как показалось Зое, прямо на неё, едва ли не в глаза.
Он продолжал стоять и смотреть в её сторону, немного прищурив глаза, уж не было сомнений, что Леонову он узнал. Зоя же понимая, что её заметили, лишь вежливо кивнула головой, как бы в знак приветствия.
Парень стоял на месте и не сводил с неё глаз. Девушка, с которой они ещё совсем недавно очень даже 'весело' проводили время, что-то говоря, тянула его за рукав рубашки в сторону Родиона и его спутницы, но Гоша неожиданно вырвал свою руку из цепких пальчиков и что-то сказав, оставил брюнетку одну.
Повернувшись к первой парочке, терпеливо ждущей Гошу, девушка только пожала плечами, наглядно показывая, что ничего не знает и не понимает, какая муха его вдруг укусила, раз уж он так быстро сорвался с места, даже не удосужившись попрощаться или хотя бы махнуть рукой и спокойно отчалить.
Гоша шёл прямо по направлению к ступенькам кинотеатра, на которых в данный момент продолжала восседать Зоя. Она с замиранием сердца следила за его стремительным приближением. Теперь ей удалось разглядеть и нахмуренные брови, и поджатую линию губ.
Кто знает, чтобы тогда он ей сказал, но их встреча не состоялась. Как раз рядом, у самого подножия ступенек, с коротким визгом шин затормозил Вадим. Зоя тут же, как какая-то героиня из фильма, резво поднявшись, быстро спустилась со ступеней и оказалась в машине ещё до того, как Гоша успел дойти до ступеней...
Пока Олеся возилась и с Жанной Егоровной, делая и той причёску и макияж, Зоя сидела в своей комнате и писала ответное сообщение Наташе, которая жаловалась на свою женскую долю, и совсем немного на водителя Игоря вновь успевшего с утра пораньше вывести её из себя. Вдруг её уединение и одиночество так бесцеремонно и немного бессовестно нарушили.
Какое-то едва уловимое движение у двери привлекло Зоин взгляд. Из коридора на неё смотрели два васильково-синих глаза и белесая макушка, высунутая на половину из-за двери.
- Не стой там, - покачала головой Зоя, жестом призывая к себе девочку. - Проходи.
Немного помявшись, Илона всё же вошла в комнату, замерев на пороге. И лишь когда Зоя в повторный раз указала девочке на кресло напротив себя, то та прошла и присела на самый краешек кресла, продолжая не спускать своего взгляда с Леоновой.
Конечно, сама девушка уже успела заметить эти разглядывания, но они её не смущали и уж тем более не раздражали, поэтому она молча ждала, когда же её наконец-то рассмотрят вдоль и поперёк. Время от времени она пыталась сдержать улыбку, в которой вот-вот должны были растянуться её губы. Зоя замечала, как Илона смотрит на неё: склонив голову к плечу и немного приоткрыв рот.
- Ты похожа на принцессу, - улыбаясь, застенчиво проговорила Илона, краснея, когда Зоя ловила её взгляд.
О, Леонова была почтена такой высокой оценкой её внешнего вида настолько, что даже отложила мобильный телефон, на который продолжали приходить сообщения от Анисимовой.
- Знаешь, чего тебе не хватает, чтобы стать настоящей принцессой? - вдруг спросила Илона, заметив, что всё внимание Зои вновь принадлежит ей.
Уж кто-кто, а Зоя знала, что до почётного звания принцессы ей всего лишь на всего не хватает парочки королей и королев в родословной, но она решила промолчать, и не портить момент, когда девочка так дружелюбно настроена к ней.
- Чего же? Диадемы или принца? - с какой-то покровительственной улыбкой, Зоя смотрела на всё ещё смущающеюся девочки.
Постепенно щёчки Илоны начали розоветь, чтобы вновь покраснеть, когда она вдруг сказала:
- Чудовища.
Первым порывом Леоновой было рассмеяться, но оптом, она поняла, что тем самым может обидеть девочку, которая воде бы шутить и не собиралась, а говорила вполне серьёзно.
Кое-как справившись с эмоциями, девушка лишь сдержанно кивнула, при этом обронив:
- Милая сказочка выйдет.
По прибытию в родную школу, Зоя даже не сразу её узнала - уж больно много всяких шаров и плакатов, теперь украшали её стены. Некоторые шары были длинными и переплетены между собой в различные фигуры, но в большинстве своём это были фигуры цветов.
Все собирались в их классе. Зайдя туда, первым кого увидела Леонова, была Малышева. Настя, впрочем, как и всегда выглядела на все сто. У неё было потрясающее такое же длинное в пол платье - чёрное, украшенное различными мелкими камушками. В любой другой ситуации Зоя бы до крови из носу доказывала, что чёрные платья ну никак нельзя одевать на выпускной, те, куда лучше подойдут для более печальных церемоний, но не в этот раз. Это платье было слишком уж хорошо для выпускного вечера, и без зазрения совести Леонова сказала бы, что такой наряд очень бы подошёл для какого-нибудь куда более значимого мероприятия.
Оглядевшись по сторонам, она не заметила нигде по близости Полежаева, видно того ещё не было или он находился на улице, где все остальные начали фотографироваться для памятного выпускного альбома.
Весь потолок их некогда учебного класса был застелен разноцветными шариками, наполненными гелием. Когда она вошла, то Настя как раз-таки и стояла, подняв голову и выбирая себе шар. Порой она дёргала какой-то шарик за ленту, висящую едва ли не у её носа, а затем критично его рассмотрев, отпускала обратно соприкасаться с белоснежным потолком.
Услышав стук каблуков о деревянный пол, Настя обернулась, заметив Леонову, тоже вошедшую в класс. Вопреки всем переживаниям девушки, Малышева ей приветливо улыбнулась. А окинув её взглядом, лишь сказала:
- Прекрасно выглядишь.
- Спасибо, - ответно улыбнулась девушка, понимая, что подруге вероятнее всего ничего не известно о той глупости Леоновой. А даже если и известно, то та умело скрывает свои истинные эмоции. Но зачем же ей играть? Зоя не видела в этом никакого смысла. - Ты тоже.
Наконец сделав выбор, Малышева потянула к себе шар непонятного то ли серого то ли серебристого цвета, и тут же поспешила к выходу, на ходу сказав, чтобы Зоя скорее спускалась вниз фотографироваться с классом.
Проводив её взглядом, Зоя некоторое время стояла неподвижно, постепенно улыбка с её лица сходила, уступая место уже привычному ей равнодушию, с которым она за последние дни уже успела как-то породниться.
Глядя на потолок, теперь уже Зоя выбирала себе шар. В принципе ей было абсолютно всё равно, какой именно шар достанется ей, она была бы так же равнодушна, узнав, что ей придётся идти с шаром в руке 'красноречивого' коричневого цвета. Но, таких цветов в наличие не было. К счастью.
Её выбор пал на шарик синего цвета, который был с белой надписью 'Выпускник!'.
Спустившись вниз Зоя, уже успела сфотографироваться с некоторыми одноклассниками и теперь терпеливо ждала появления Анисимовой, у которой уже входило в привычку везде и всюду опаздывать. И вроде бы та всегда старалась быть пунктуальной, но нет-нет да опоздает, хоть на пять минут, но всё же.
Находясь в томительном ожидании подруги, она даже не сразу заметила, когда же на школьном крыльце появился Полежаев. Просто как-то обернулась - и тут раз! - и заметила его собственной персоной, стоящим рядом с Настей. Как Зоя и пророчила, он был очень красив в этот день. Цвет костюма был точь-в-точь таким же чёрным, что и платье Малышевой, словно они всё подбирали в тон. Может, так и было, и они действительно захотели стать самой красивой и запоминающейся парой школы в этом выпуске.
Некоторое время Зоя с грустной улыбкой смотрела на человека, который всё ещё был ей не безразличен, пусть даже он и отверг её. Время вылечит, и когда-нибудь она посмотрит на этого парня без былых чувств. Останется лишь вежливое дружелюбие.
Подъезжающая машина отвлекла её от самобичевания. Это была машина Анисимовых.
Так же Зое удалось разглядеть, что за рулём был Игорь, а рядом с ним на переднем сидении сидела Наташа. Почему-то именно это и насторожило Леонову. Обычно ей подруга предпочитала ездить на заднем сидении, как она это аргументировала, чтобы быть хоть чуточку подальше от этого зазнайки. А тут на те, против принципов пошла.
Что-то сказав водителю напоследок, девушка тут же вышла из машины и, заметив Леонову, оглядела её с ног до головы и выставила перед собой кулак с оттопыренным большим пальцем, тем самым очень даже высоко оценив Зоин вид.
Леонова же лишь рассмеялась, увидев эти кривлянию, но, тем не менее, проделала тоже самое, но теперь указав на саму Анисимову, уже приближающуюся к ней.
- У тебя помада смазалась, - ухмыльнувшись, вместо приветствия сказала Леонова, внимательно следя за последующей реакцией Наташи.
Девушка же начиная судорожно копошиться в своей сумочке в поисках зеркальца, лишь чуть слышно приговаривала:
- Чёрт... Говорила же ему - не лезь... А он... - вдруг она замолчала, наконец-таки увидев своё отражение в зеркале. - Эй! Всё в порядке с моей помадой.
Зоя лишь захохотала, только завидев возмущение в глазах подруги, постепенно меняющееся на всё ту же беззаботную весёлость.
- Проверяла меня, да? - прищурилась Наташа, не скрывая улыбки.
- Это была просто шутка. Ты сама выдала себя с потрохами, - пожала плечами Зоя, весьма тактично избегая называть все вещи своими именами, и произнести вслух слово 'поцелуй'. А ведь она изначально была уверена, что не всё так просто у Наташи с этим Игорем. Как говориться от ненависти до любви...
Все уже ровно как двадцать неимоверно долгих минут стояли за кулисами сцены местного дома культуры, где вот-вот уже должны были начать вручать аттестаты. Ну, конечно, Зоя немного погорячилась - аттестаты им выдадут ещё не очень-то и скоро. Выпускникам предстояло ещё, и выслушать речь местной верхушки власти, которые обращались и к родителям, уже сидящим в зале и к самим выпускникам, стоящими в темноте, за их спинами.
Большинство ребят их просто-напросто не слушали, а разговаривали между собой. Некоторые, правда, немного выглядывали из-за светонепроницаемых бордовых штор, тем самым пытаясь хоть одним глазком заметить, где же сидят их родители и остальные родственники.
Анисимова, рядом с которой стояла и Леонова, что-то рассказывала, но Зоя особо её не слушала, потому что все её мысли крутились лишь вокруг одного - как бы поскорее избавиться от этих проклятущих каблуков. Ноги ужасно гудели, словно она в этих туфлях с самого утра по городу щеголяла. Бедняжку радовало лишь одно - она ещё не успела стереть ноги до крови.