Но Зоя не хотела ничего слушать. Не хотела и всё тут. Зачем вспоминать то, что прошло? Ну, было и было. Что, теперь всю жизнь себя за это корить?
Она вдруг вскинула руки. Парень, явно не ожидал этого и потому его ладони удерживающие девушку в слабом, щадящем захвате тут же соскользнули с её плеч, вернувшись в своё исходное положение - по швам. Зоя же, не теряя драгоценного времени, приложила пальцы обеих ладоней ему к губам, чувствуя нежной кожей весь их опаляющий жар.
- Нет, не нужно, - тихо, едва не шепча попросила она, смотря на него пристально с какой-то непередаваемой мольбой в темно-карих глазах, которые в темноте и вовсе казались чёрными. - Не говори ничего. Это всё в прошлом. - Она вдруг неловко улыбнулась, через силу растягивая губы. - Кажется, у нас начинается новая жизнь.
Гоша глядел на неё, немного выпучив свои глаза. Её пальцы всё ещё не давали ему ничего возразить в ответ. Да и возражать он не был настроен, скорее поддержал бы.
Он смотрел на неё и понимал - как же ему не хватало этой взбалмошной девчонки. Конечно, он скучал по ней. Даже часто искал с ней встречи. Это поначалу он подходил к ней в открытую, пытался поговорить, покаяться в содеянной в который раз, но всегда терпел фиаско. А потом при их случайных встречах просто наблюдал за ней издали, подмечая какие же изменения с ней произошли за то время, что они не виделись.
Ему всегда бросалось в глаза то, как она меняется. У Зои менялся взгляд. И если в самом конце лета, как только они познакомились, её глаза были неизменно грустно-уставшие, то теперь они были уставше-счастливыми. Что-то в ней изменилось. Может, появилась та самая хвалёная изюминка?
Девушка была красива, он этого никогда не отрицал. Вот только красива по-своему. Она не подходила под классический канон красоты, выдержанный столетиями. Леонова была как раз-таки из тех девушек, на которых один раз взглянувши тут же обернёшься, чтобы глянуть на неё и второй раз.
Сама того не понимая, она всегда привлекала его. Его! Парня, который явно не был лишён коварного женского внимания, но что-то в ней было такое, что он то и дело сравнивал этих других с кареглазой Зоей. Зоей, которая, кажется, навсегда решила остаться непосредственным полу-ребёнком и полувзрослой.
И сейчас, видя её перед собой на расстоянии нескольких сантиметров, он почувствовал - какой толчок выдало его сердце, усиленно перекачивавшее кровь.
- Научишь меня играть на гитаре? - глядя на его растерянное выражение лица, и освободив его рот уронив свои руки вдоль тела, она позволила себе немного скупо, но, тем не менее, робко улыбнуться: - Я уже давно срезала ногти, - в доказательство этих слов, она пошевелила пальцами с аккуратными ногтями, обрезанными полукругом.
Теперь и Гоша позволил себе мимолётную улыбку, и, взяв её миниатюрные пальцы в свою ладонь, некоторое время рассматривал. Правда смотрел так, словно не видел их в упор, словно сквозь них смотрел. То ли для вида, то ли просто так качал головой и, мучительно подавлял в себе сумасшедшее желание перецеловать каждый из этих холодных пальчиков, что держал в своей ладони.
Едва прикрыв глаза, и, глянув из под ресниц на девушку. Она всё ещё стояла рядом немного настороженно наблюдая за ним, это даже немного рассмешило Гошу. И вдруг, совсем неожиданно для Зои, он потянул её за руку на себя, вынуждая ту оказаться в его объятьях.
Она не вырывалась, замерев сломанной куклой в его руках, но и не спешила обнимать его в ответ. Хотя у самой руки просто зудели от желания, прижать этого дурака к себе, да ещё и как только можно покрепче. Как же она по нему скучала! Эх, и словами не передать.
Зажмурив глаза, парень еле-еле сдерживался от того, чтобы не сжать её в своих руках так, что у неё ребра бы затрещали. Ему решительно было опасно находиться рядом с ней. В голове то и дело происходил взрыв гормонов. Или как это ещё назвать? Не любовь же это...
От своих мыслей Гоша предпочёл лишь отмахнуться, ощущая тепло тела, которое он так трепетно прижимал к себе. Даже начал осторожно гладить её по волосам. Сначала она замерла, как только его ладонь дотронулась до её макушки, но затем девушка расслабилась, позволяя ему продолжать эту ни к чему не обязывающую ласку.
- Мы помирились? - прозвучало рядом с её ухом.
- Помирились, - выдохнула она.
Пока никто не видел и ни в чём не смог её обвинить, она позволила себе улыбку, зарываясь носом в его плечо, чувствуя запах его одеколона. Её ладони некоторое время спустя всё же обвили его за пояс.
Именно так у неё и появилась новая семья.
Как же часто она повторяла это про себя, мысленно. Ведь и правда, со столь неожиданным появлением в их жизнях Мартыненко, чету Леоновых ждали колоссальные по своим размерам изменения. Их ждала новая жизнь.
И пусть поначалу она не слишком-то и дружелюбно была настроена по отношению к Николаю, да и сыну его тоже, но потом как-то присмотрелась и, привыкла, что ли. Они оказались замечательными людьми.
Через некоторое время, Жанна Егоровна через адвоката начала общаться с Зоиным отцом по поводу предстоящего развода. Он был категорически против. Правда, когда ему предложили кругленькую сумму так скажем 'отступных' немного помешкав, всё же согласился. Так и завертелся их бракоразводный процесс.
Мартыненко не мог не нарадоваться тому, что и Гоша всё чаще оставался ночевать в их доме. Они подолгу с Зоей сидели вместе, не только занимаясь игрой на гитаре, но и просто болтали или же смотрели фильмы, или слушали музыку. Потихоньку они начинали возвращаться к своим старым дружеским отношениям. Вот только Зоя не знала, что у Гоши к ней отнюдь не товарищеские чувства проснулись по весне.
Теперь девушку, как и Наташу Анисимову, привозил в школу и увозил оттуда не кто иной, как личный водитель. Им оказался тот самый Вадим, которого Зоя изначально приняла за охранника. Мужчина он был неразговорчивый, мрачный, замкнутый. Но порой ей просто неким фантастическим образом удавалось разговорить его, и тогда он рассказывал о Мартыненко, которого сам Вадим считал чуть ли не героем нашего нелёгкого времени.
- Таких людей очень мало, - приговаривал он, следя за дорогой сквозь тёмные стёкла солнцезащитных очков. - Добрых и честных.
Зоя, сидящая рядом с водителем, заинтересованно смотрела на его профиль, при этом подмечая, что тот имеет нос интересной формы, с горбинкой, как у Цезаря.
- В чём же это проявляется?
Как оказалось, её будущий отчим серьёзно занимался благотворительностью, и регулярно материально помогал местным детским домам, домам инвалидов, домам престарелых... Вадим его едва ли не в ряд святых записывал!
Для девушки это было некоторым шоком. Приятным конечно, но всё же шоком.
Но ещё большим шоком для неё стало то, что необыкновенно откровенный сегодня Вадим вдруг заговорил о пятилетней девочке из детдома, как раз-таки одного из десятка тех, которые спонсировал Николай Николаевич. Он говорил о ней и его лицо неожиданно преображалось. Оно переставало быть нахмуренным, и угрожающее выражение куда-то спешно исчезало. На его лице появлялась теплая улыбка, и голос становился в разы мягче.
- Ты так о ней говоришь... - сделала многозначительную паузу, выгнув бровь. Неотрывно следя за каждым движением водителя, она даже немного ухмыльнулась.
Вадим вдруг как-то завозился на своём месте, затем свернул с оживлённой дороги на обочину. Ловко и быстро стащил с носа очки и откинул их на приборную панель, ни капли, не заботясь о том, что эта вещь очень хрупкая и сломаться может от легкого удара.
Проводив очки жалобным взглядом, Зоя вдруг вздрогнула от звука клаксона проезжающей мимо их на огромной скорости машины. Её спутник припарковал их машину, мягко говоря, неудачно, что было тоже своего рода достижением, потому что дорога была, откровенно говоря, плохой и старой.
Слова, слова! Как же порой простое слово, казалось бы, набор букв может задеть человека до самых глубин его души. Она не хотела его обидеть своими необдуманными словами. Даже чуть извиняться не начала, когда поняла, что дело-то тут совершенно в другом, да и вообще лучше бы было ей сейчас тактично помолчать.
Помяв лицо своими широкими ладонями, Вадим отвернулся от Зои, и та теперь имела честь лицезреть, лишь его затылок с коротким ёжиком тёмных волос. Он с тяжелым вздохом хриплым голосом сказал:
- Я её удочерить хочу.
Сказать, что Леонова была удивлена - значит не сказать ничего. Девушка сидела, не проронив и слова, смотрела перед собой пытаясь осмыслить только что услышанное.
Она и не ожидала, что этот 'детина' способен на такие вот чувства. Может он сам детдомовский? Или просто ребёнок запал в душу и из головы не выходит? Не ожидала она, что его вообще кто-то волнует кроме него самого. Как же часто, внешность бывает обманчива...
- В первый раз, когда приехал с Николаем Николаевичем в тот детдом, она увидела именно меня из всей толпы. Подбежала с какой-то старой безногой куклой в руках, вцепилась в мою руку и с улыбкой сквозь слёзы сказала: 'Я знала, что ты придёшь за мной, папочка'. - На последних словах, когда Вадим цитировал девочку, его голос сорвался. Зоя обернулась. Мужчина всё ещё сидел, отвернувшись от неё, но теперь его спина начала судорожно подрагивать.
Девушке ничего не оставалось делать, кроме того как просто-напросто взять и начать поглаживать его по широкой, дрожащей спине. Она продолжала хранить молчание, не желая нарушать этот момент. Момент, когда ей доверились и не просто кто-то, а этот с виду сильный и волевой мужчина, оказавшийся с таким чутким добрым сердцем.
Знала она и то, что у него нет жены и детей. Кажется, даже родителей у него не было. Лишь с Мартыненко они общались как старые товарищи, частенько смотря вместе футбольные матчи в гостиной вечерами.
Этот человек был одинок и компенсировал своё одиночество работой. Порой Зоя замечала, что Вадим отказывался от выходных, продолжая оставаться при их доме, помогая по мелочи. Он не спешил домой, потому что его там никто не ждал.
Наверное, у него внутри под всеми этими личинами грозного и страшного человека, скрывалось куча нерастраченной любви и нежности. Должно быть, он был бы хорошим отцом для этой девочки, которая признала в нём своего папу.
Он был одинок. Она была одинока. Вот и встретились однажды два одиночества.
- Документы уже начал собирать, - продолжил Вадим, по-мальчишески шмыгнув носом. - А мне сказали, что одиночкам детей не доверяют.
- Хочешь, я попрошу Николая Николаевича помочь?
Он лишь мотнул головой, заводя машину:
- Может и правда ей лучше расти в полной семье...
- Не все дети из детдома обретают семьи, - проронила девушка, отвернувшись. - Если есть шанс его нужно пытаться использовать всеми способами.
В один из весенних дней Зою в школу повёз не Вадим, а сам Мартыненко.
Такого обычно не случалось, поэтому девушка неимоверно удивилась, увидев на месте водителя его. Забравшись на заднее сиденье, она взглянула сначала на затылок, а затем в зеркало, где тут же встретилась с взглядом карих глаз.
- Садись, сегодня я за Вадика. - Было первое, что она услышала.
Мысленно пытаясь вспомнить предупреждал ли её тот о каких-то особых планах, она так и не нашла никакого логического объяснения его отсутствия.
- А где он? - осторожно полюбопытствовала, пристёгивая ремень безопасности.
- Секрет.
Забирал Леонову из школы тоже Мартыненко, непонятно как вырвавшийся с работы.
Вообще-то Зоя могла бы и сама ездить в школу на своём мотоцикле, ведь на улице весна вовсю кружит. Но почему-то Жанна Егоровна переживала, приговаривая, что 'дождь сильный был и асфальт слишком мокрый' или же 'здесь трасса и носятся все как сумасшедшие'. Непонятно откуда взявшийся страх за Зою её не отпускал и та продолжала приводить всякие веские и не очень доводы лишь с одной целью - чтобы девушка и дальше продолжала ездить под присмотром Вадима, которому невозможно было не доверять.
Они уже шли к выходу из здания, когда наткнулись на одного человека. Мартыненко нёс в руке Зоин портфель, а сама девушка шла рядом. Как вдруг...
- Стас? - Мартыненко удивлённо глядел на Рокотова, только что стремительно вышедшего из учительской, и, который, к слову, уже обернулся и тоже отвечал ему таким же взглядом. - Не ожидал тебя тут увидеть, - мужчина подойдя поближе, протянул ладонь для рукопожатия. Леоновой ничего не оставалось как пойти хвостиком за ним.
Мужчины явно были знакомы. И знакомы они были далеко не 'шапочно', как ей показалось на первый взгляд.
Рокотов переводил удивлённый взгляд с Мартыненко на Зою и обратно. Ей даже на минуту стало смешно видеть эти округлённые глаза бегающими туда-сюда. Его левая бровь начала медленно ползти вверх, изгибаясь в недоумении.
- Да вот работаю здесь, - ответил на рукопожатие, слегка изогнув губы в улыбке. - Её вот учу, - кивнул в сторону Зои. - Вы родственники?
- Почти. Скоро станем ими, - скромно улыбнулся Мартыненко. - И как учиться? Надеюсь, мне не придётся сейчас краснеть? - весело спросил он, приобнимая Зою за плечи.
Тут-то Рокотов и позволил себе улыбнуться той самой гаденькой улыбочкой, означающей, что ничего хорошего не следует ожидать. Он смотрел на Леонову, она смотрела на него с прищуром. Почему-то именно с ним она позволяла себе такие маленькие вольности.
Учитель вздохнул, посмотрел на Мартыненко и заговорил:
- Краснеть? - задумчиво переспросил он, а у Зои сердце замерло в предвкушении пакости. - Если только от гордости. В моём предмете она разбирается едва ли не лучше меня самого.
Явно не ожидавшая такой похвалы Зоя стыдливо покраснела. Мартыненко же довольный столь высокой оценкой знаний Леоновой, немного запрокинул голову и слегка прикрыл глаза.
- Я уж и забыл, когда в последний раз был в школе. И когда в последний раз выслушивал похвалу.
Зоя продолжала смущённо смотреть в пол, отчаянно желая уйти отсюда подальше, но рука Мартыненко не позволяла ей этого сделать.
- Никогда бы не подумал, что увижу тебя здесь, - не переставал удивлённо качать головой мужчина, всё ещё потрясённо глядя на химика. - Как тебя сюда занесло? В этот город, школу?
- Искал новых впечатлений, - лениво пожал плечами, но в глазах его что-то поменялось, замерло.
- Ну-ну, - иронично протянул Мартыненко. - Опять показываешь отцу свою самостоятельность? - Зое было интересно услышать ответ учителя, но вдруг пространство растряс протяжный звонок на урок.
- Простите, мне нужно спешить, - легонько хлопнув Николая по плечу, зашагал в сторону лестницы, на ходу обернувшись: - Был рад увидеться. До встречи.