- Даже и не собиралась.
Скептическая улыбка и прищур серых глаз, почему-то подсказывали о том, что мне никто не поверил.
Рокотов прошёл к столу, взял злополучную колбу и поставил её на подоконник - зачем он это сделал, я не спросила, да и при всём желании этого не сделала бы. Хотя, всё наверняка, очень просто - для происхождения реакции необходим свет вот и вся задачка.
- Какая честь, - слегка склонил голову к плечу. - Чем обязан твоему визиту? - сев за стол и положив подбородок на переплетённые пальцы, спросил меня, при этом указывая выразительным взглядом на стул напротив стола. Я присела, даже не поколебавшись.
- Меня отправили к классному руководителю за нарушение дисциплины, - в точности повторила слова Нонночки, перед тем как она развернула меня от нашего кабинета.
Химик, услышав причину моего столь неожиданного визита, удивился. Брови приподнял и смотрел как на восьмое чудо света.
- Что же ты натворила? - спросил так, что стало ясно - он уже предвкушает что-то серьёзное. Такое как: драка, перелом, разбитое окно... Но, увы, всё куда более приземлённо.
Ничего не ответив, я положила свои ладони на стол, при этом специально оттопырив пальцы в разные стороны. И в точности, как и он, пару минут назад, выразительно посмотрела на пальцы.
- Зелёный лак для ногтей - это так... - поколебался с выбором подходящего слова, - неординарно.
Едва сдерживаюсь, чтобы не зафыркать от накатившего приступа смеха, я лишь в который раз гордо задрав нос, ответила:
- Я вообще неординарная личность.
В мою сторону весьма выразительно посмотрели, сверкая глазами:
- Это мы уже поняли. Убедились на собственном опыте, скажем так, - по выражению его глаз, мне подумалось, что он сейчас не мой маникюр имеет ввиду, а ту нашу первую встречу...
Он открыл журнал, как я успела увидеть 7 'В' класса. Надел очки и начал что-то заполнять.
Учитель всё также не изменял своему стилю - строгому чёрному костюму. Лишь запонки менял чуть ли не каждую неделю. Сегодня они были в виде четырёх карт - тузов различной масти.
Следя за тем, как он старательно что-то пишет и как упорно он молчит, я продолжала сидеть истуканом.
- И что мы будем с этим делать? - задала я наводящий вопрос, как бы афишируя своё присутствие здесь.
Мужчина оторвался от журнала, мельком на меня взглянул, затем вновь вернулся к заполнению.
- Заставлять тебя смывать лак - не стану, не беспокойся. А что делать? - скорее просто констатировал, нежели спросил. - Что ты хочешь? Чтобы я тебя вернул в класс в разгар урока или же, - тут он вдруг понимающе улыбнулся, - просто просидеть урок здесь? - последнее предложение мне больше нравилось.
Посмотрев на настенные часы, я поняла, что до конца урока осталось чуть больше двадцати минут.
- Так что же ты выбираешь? - теперь он уже закрыл журнал и отложил на край стола. Посмотрел на подоконник, очевидно, следя за реакцией, протекающей в колбе. Что там происходит, я не видела за его спиной, к несчастью.
- Химия мне больше нравиться, чем математика, - с лёгким сарказмом оповестила я его о своём решении, а когда он встал из-за стола и направился к 7 классу, терпеливо ждущему учителя за стенкой, с восхищением заметила, что бесцветная шипящая жидкость теперь была окрашена в голубой цвет.
В этот же день Рокотов объявил о классном часу после уроков. Обычно наша классная нас отпускала, а тут хренушки вам, ребятушки.
Наш нынешний классный весьма прозрачно намекнул, что есть тема, которую необходимо обсудить именно сегодня.
Зоя, как только прозвенел звонок, вышла из класса в коридор, где никого нисколечко не стесняясь уселась на подоконник. Она вышла просто потому, что нужно было напечатать ответ на смс от Гоши. Он уже третий день подряд настойчиво звал её к себе в гости, но она всё отнекивалась.
Вдруг уловив краем глаза движение, она обернулась и заметила присаживающуюся рядом с нею, на тот же подоконник, одноклассницу.
Зоя тут же спрятала свой телефон в карман школьных брюк.
Молчание неприятно затягивалось, хотя на разговор никто вроде как и не рассчитывал, да и настроен не был.
- Где ты провела это лето? - спросила, потягиваясь, Наташа, смотря на Зою в уже несколько привычной манере - пристально и безо всякого стеснения. Именно это не нравилось Леоновой, ни в Наташе, ни в других людях. Она страшно смущалась под такими взглядами и щеки её становились красноватого оттенка. Оставалось молить духов, чтобы сейчас оставаться бледной, не смотря ни на что.
Не желавшая откровенничать с кем попало Зоя, лишь прикрыла на секунду глаза, мысленно думая лишь о том, почему эта кукла вдруг воспылала таким любопытством. Впрочем, ладно - не кукла. Почему-то теперь так называть её не хотелось, ведь оказалось, что Наташа не такая уж и стервозная, как это кажется на первый взгляд.
- С какой целью интересуешься? - теперь и Зоя смотрела в глаза Анисимовой, не отводя взгляда. Старалась держаться, чтобы не отвести глаза первой, но получалось, откровенно говоря, не очень. Выходила какая-то странная негласная игра в 'гляделки'.
Первой, вопреки всем Зоиным ожиданиям, глаза отвела Анисимова, стоит отметить, что сделала она это спустя очень короткий промежуток времени. Теперь она смотрела на учителей и учеников, идущих по коридору.
- Просто так, - плавно и медленно закинув ногу на ногу, ответила она безо всякого намёка на повышенный интерес. - Для статистики, - стрельнула быстрым взглядом на Зою, а затем на окно. - И всё же, где и как прошло твоё лето? - её нога начала легонько покачиваться.
Переведя взгляд на мыски туфлей одноклассницы, Зоя нехотя ответила:
- Здесь, в городе, прошло всё моё лето. Не в деревне и... - подозрительно посмотрела на Анисимову, - не в подвале. Просто дома. Провела я его очень даже удовлетворительно, - она даже сама мысленно удивилась всей официальности, присущей её тону в данный момент. - А ты?
Для Анисимовой этот вопрос был неприятен. Возможно, Зое показалось, но на лице Наташи проскользнула какая-то болезненная гримаса. Всего лишь секунда, может больше, а может и меньше, но её лицо изменилось до неузнаваемости. А потом вновь приобрело это дружелюбное выражение.
- Тоже, - она нервно сглотнула, - в городе.
Зоя помнила об этом, и о том, что Наташа всё лето готовилась к предстоящим экзаменам. Но в голове почему-то не укладывалось - почему эта тема настолько болезненная для неё?
Но она так и не успела ничего спросить - химик шёл в класс. Они поплелись следом.
Выпускники одновременно негодующе загудели, как только услышали причину этого собрания, которое лишь отнимало у всех время.
Причина была проста до банальности - осенний субботник в парке, как раз близ того самого памятника вождю пролетариата.
Классный руководитель же, слыша весь этот шум, со скучающим выражением, следил за митингом и агитацией пропустить данное мероприятие.
- Неужели больше некому? - возмущался Матеев. - Мы выпускники - нам к экзаменам готовиться надо, а не по субботникам шастать. Пусть другие классы, помладше, идут и генералят.
Его поддержали. Практически весь класс, конечно же, кроме тех, кто вообще предпочёл промолчать.
А потом, вся оппозиция, как-то в раз сникла под тяжёлым взглядом Рокотова. Как только над классом повисла мёртвая тишина, он мрачно медленно обвёл всем взглядом. Было очевидно, что и сам он особо не рад от предстоящего мероприятия, да и от того, что вынужден теперь нянчиться с одиннадцатым классом, свалившимся ему как снег на голову.
- Приказ администрации школы. - Просто и без всякой показухи, сказал он. - Хотите - идите, не хотите - не идите, но тогда ждите вызова к директору, потому как он лично за всем следит.
Против таких доводов никто не пошёл. Проблемы с директором не нужны никому.
Весь наш класс нестройной колонной возвращался обратно в школу. Как сказала завуч - на собрание по поводу проведённого субботника. Хоть, я и не понимаю - зачем нужно проводить собрание, но хозяин-барин и с этим, как ни крути, не поспоришь.
В течение ужасно долгих двух часов девятые, десятые и одиннадцатые классы участвовали в 'облагораживании' местного парка. И вместо того, чтобы отпустить их по домам, трудяг отправили обратно в школу.
На субботник явился наш класс в полном составе. Даже Матеев, который так возмущался по этому поводу...
И вот теперь, я иду в самом конце этой самой колонны, причём ещё и явно отстаю от большинства, да ещё и с чужими граблями в руках.
Так уж вышло, что рядом, приблизительно в шаге от меня, шёл наш временный классный руководитель. Шёл молча и никаких неудобств мне не доставлял. Пока.
А ещё я шла с немало подпорченным настроением. А всё потому, что впереди шла Настя с Полежаевым. Он ей что-то говорил, а она хохотала как умалишенная. Как бы чего не надорвала, так заливаясь смехом...
Ни в чём не повинные жёлтые кленовые листья на моём пути, просто с остервенением отфутболивались в разные стороны. Но пинала я их, стараясь не привлекать лишнего внимания...
- Ноги выше поднимай. - Если бы шёпотом можно было прикрикнуть, то, наверное, именно так, я бы и охарактеризовала эту интонацию.
От неожиданности, я не то, что испугалась - чуть не споткнулась о собственную вторую ногу.
С некоторой злобой во взгляде посмотрела на Стасика, тот шёл как ни в чём не бывало, только его брови были чуть нахмурены...
- Ходить обучена? - с приводящей в бешенство ухмылочкой, химик покачал головой.
Лишь смерив его молчаливым холодно-надменным взглядом, я, как только смогла, прибавила скорости и подалась вперёд - поближе к своим одноклассникам. По уже привычному, а не странному, стечению обстоятельств я оказалась идущей рядом с Наташей.
К слову, именно с ней в паре мы и горбатились на одном участке в течение всего субботника.
Теперь я была ещё ближе к той самой парочке, завоевавшей сегодня всё моё внимание целиком и полностью. До моих ушей долетали лишь короткие обрывки их фраз, да ещё и такие странные и нечёткие, что я никак, как ни старалась, не могла уловить всю суть их столь продолжительного разговора по душам.
- Куда смотришь? - тихо полюбопытствовала, идущая рядом со мной. Я сразу же, чуть ли не молниеносно, перевела взгляд на листья деревьев, которые кружил ветер в воздухе, она грозили разметаться по всему парку, недавно расчищенному школьниками.
Некоторое время, мы шли молча. Очевидно, она либо не успела уловить - куда был направлен мой взгляд, или же наоборот - успела, и вот как раз-таки теперь и фильтрует честно полученную информацию.
- Нравиться он тебе, да? - заговорчески подвигнув мне, Наташа расплылась в улыбке.
Сердце в груди подпрыгнуло. Это, конечно же, противоречит всем законам физиологии, но иначе объяснить это, я никак не смогла бы. Вот правда, после таких вопросов оно ещё и остановиться навечно сможет.
- Кто? - чуть ли не просипела от всей той много цветовой палитры чувств, прошедшейся по мне, словно электрическим разрядом.
- Он, - многословно поиграв бровями, ещё больше заулыбалась Наташа.
- Нет. - Я решила до последнего не признаваться в своих симпатиях к этому 'он'. Пусть, и подозревала, что она имеет в виду Илью, но так быстро сдаваться явно не в моих правилах. Ничего! Мы ещё поборемся.
Да и я хороша! Так открыто смотреть на Настю и Илью, было просто непозволительной роскошью. О чем я только думала тогда? Следовало ни на минуту не забывать о том, что кроме этой парочки вокруг меня всё пространство просто кишело людьми.
- А то я не заметила ваши подмигивания, - тихо посмеиваясь, протянула Наташа. Я же очень внимательно посмотрела на неё. Практически в упор.
До чего же странно она себя ведёт в последнее время. Вот и сейчас, к примеру, вроде улыбается и веселиться надо мной - потешной Зоей... вот только глаза её оставались серьёзными и ни капельки не искрились весельем.
- Тебе показалось, - уверенно заявила я, призывая высшие силы сжалиться и попытаться помочь мне её переубедить. В ответ - тишина.
Больше к этой теме мы не возвращались, что лично меня несказанно радовало.
А в субботу Гоше всё же удалось уговорить меня на поход к нему в гости. Согласилась я далеко не с первого раза, но он продолжал просто терроризировать меня всю неделю, поэтому, откровенно говоря - нехотя, я всё-таки посетила его обитель.
Про тот мой неожиданный поцелуй, мы как-то и не вспоминали. Впрочем, поцелуй - это ещё очень громко сказано. То как я его 'клюнула' в губы, вряд ли можно так назвать.
Как выяснилось - он жил с бабушкой. Почему-то о своих родителях упоминать он не любил, да и я не проявляла особой заинтересованности. Не то чтобы мне было всё равно. Нет! Просто, мне в какой-то момент показалось, что семья для него такая же больная тема, как и для меня, вот и старалась не быть слишком навязчивой.
А ещё вынуждена признать и то, что он оказался на редкость классным парнем. Только ему удавалось меня рассмешить чуть ли не колик в животе в те моменты, когда плакать хотелось до жути. Только он всегда радовался моим поздним звонкам и поднимал трубку со своими неизменными словами 'ну наконец-то вспомнила о Гошеньке', вместо привычного для всех людей 'алло'. Только он постоянно переживал за меня и за мои оценки, как вторая мамочка...
- Проходи, - гостеприимно раскрыв дверь в свою комнату, улыбался Гоша. - Даму, пропускаю вперёд, - он ещё и снизошел до легкого подобия поклона. Так и хотелось фыркнуть 'клоун', но я девушка вежливая и именно по этой немаловажной причине смолчала.
Недоверчиво посмотрев на него, я всё же сделала первые медленные шаги и оказалась внутри комнаты... абсолютно ничем непримечательной, как и другие из разряда хрущовских домов. Словом, по размерам она была соразмерима с моей собственной. И особого интереса не вызвала...
Впрочем, кое-что примечательное там всё же было, не буду юлить. А именно две бросающиеся в глаза детали: огромное количество постеров и белая гитара.
Постеры украшали всю стенку, вот прям-таки от самого белоснежного потолка, до пола. Эти плакаты были, что называется 'разношерстные'. По лицам, мне удалось узнать лишь единицы, но потом я заметила крохотные чёрные надписи рядом с изображениями и только теперь смогла по-настоящему оценить его вкус.
- Значит ты всё-таки рокер, - констатировала, при этом почему-то тяжко вздохнув.
- Всё-таки? - переспросили у меня за спиной. Я вздрогнула, потому, что продолжала наивно полагать, что парень всё ещё находится там же - у двери, а не так близко ко мне.