Ну, всё! Плакали мои хорошие оценочки и за четверть и за год. А я так надеялась на хорошее начало года.
Уже порядком подзабыв того наглеца, не дающего мне проехать, я никогда бы не представила его своим, да ладно своим - вообще учителем, как-то не реально всё это. Такие, как он, могли бы стать весьма успешными юристами, экономистами - да кем угодно, но не учителем!
Учителишка? Он?!
Да таких людей нельзя к детям подпускать!
- Знакомиться будем по ходу занятий, - отчётливо произнёс он без говора, характерного для нашей сельской местности. - Меня зовут Станислав Андреевич, - очень уж неприятно познакомиться мне с вами... Стасик. Я даже подленько улыбнулась, мысленно обещая себе отныне звать его только так. - Надеюсь, запомните, - вздохнул. - А сейчас, - вновь быстро пробежался глазами по рядам, - не будем попусту тратить время - пишем тему урока, - он развернулся к доске и написал тему ровным красивым подчерком, который без зазрения совести можно было бы отнести к разряду каллиграфических.
Весь класс мученически вздохнул, а кто-то на последних партах прошипел: ' Фашист, сегодня же первый день учёбы! Ну чё ты творишь?'
Было странным, что все мои одноклассники вели себя как самые настоящие пай-мальчики в его присутсвии.
- Видала какие у него часики? - не унималась подруга. - Да такие не один косарь долларов стоят, - раздались нервные постукивания ногтей о деревянную поверхность, что изрядно мешало мне писать. - А костюм-то! Костюм! Версаче. Точно Версаче.
Как-то взгляд сам по себе нашел запястье учителя и часы, обсуждаемые подругой. Часы как часы. Ремень из чёрного материала, может даже и из кожи. Циферблат тоже чёрного оттенка, римские цифры. Весьма массивные часики, наверняка тяжёлые, но как говориться на вкус и цвет... Вот только не смогла сдержать улыбки, увидев его запонки в виде серебристых черепушек, кажется, они были инкрустированы какими-то камнями, но со столь дальнего расстояния я не смогла рассмотреть.
Невольно я улыбнулась и прошептала как можно язвительнее в ответ:
- Откуда знаешь, что Версаче? Может он просто на блошином рынке закупается.
Она лишь закатила глаза на мою реплику.
- Зато ты много знаешь... - нас неожиданно перебили.
Услышав этот голос, мы синхронно выпрямили спины.
- Второй ряд, предпоследняя парта - не желаете продолжить вместо меня объяснять тему? - Стасик таки стоял у доски, ни разу не обернувшись. Он писал тему урока и ни на секунду не отвлекался и уж тем более не оборачивался. Ладно бы он сказал, что в классе шумно, поэтому будьте так добры - создайте тишину. А тут и точное расположение назвал и... невероятно просто! Он даже писать не переставал! - Нет? - осведомился он весьма и весьма иронично. - Нет, - сам ответил на свой же вопрос, продолжая что-то писать на доске мелом.
Да что он о себе там возомнил? Индюк. Набитый индюк. И самодовольный к тому же.
Время урока шло и шло, а он всё писал и писал на доске. Настя продолжала восхищаться этим кадром, но теперь уже тихим шепотком. Я же думала о том, что в классе отсутствуют двое - Полежаев и Анисимова.
Ну, каюсь, я задумалась об их отсутствии не сразу, а лишь после того как учитель начал отмечать отсутствующих в журнале.
Затем нам пришлось конспектировать параграф из учебника и только тогда, он уж и соизволил начать объяснять нам тему. По правде говоря, объяснял он хорошо, даже очень.
Пока мы усердно тратили синюю пасту в своих ручках, он заполнял журнал.
Закончив чуточку раньше всех остальных в классе, я некоторое время сидела, ничего не делая и просто наблюдая исподтишка за Стасиком. Он смотрел в журнал каким-то задумчивым взглядом, при этом параллельно начал постукивать ручкой по столешнице.
Мне вдруг стало очень интересно узнать - почему он оказался здесь. Раз уж преподавал в вузе, то почему ушёл? Или его выгнали? А может, вынудили уйти?
У меня даже сердце кольнуло, в тот момент, когда он резко поднял свой взгляд на меня, словно почувствовал, что на него так открыто пялятся. Не будь дурой, я сразу отвела глаза.
Он откинул ручку на раскрытый журнал, и встав, написал на доске домашнее задание.
Теперь же садиться он не спешил, наоборот стоял у своего стола и пытался оттереть свои пальцы, порядочно измазанные в меле.
- На следующем уроке приходите в класс химии на третий этаж, - за минуту до звонка, вдруг сказал он.
Все немного оживились, потому, как в этом классе мы бывали не часто, то можно сказать было величайшей редкостью находиться там.
- Будем проводить опыты? - тут же полюбопытствовала Ксения.
- Будем учить химические свойства углеводов. А тупо зазубривать формулы ни к чему. Куда лучше наглядно увидеть реакции и надолго запомнить, - именно тогда, когда он закончил говорить прозвенел звонок. Все присутствующие в классе немедля начали собирать свои вещи в рюкзаки, а кто и в сумки.
Следующий урок должен был проходить на другом этаже и соответственно в другом кабинете. Это будет лютый английский язык, об опоздании на который можно даже и не думать, ибо это последствиями чревато. Наша учительница просто очень любила свой предмет, вот и нас заставляла его любить. Однако как говориться насильно мил не будешь.
В это время Станислав Андреевич вновь что-то усердно заполнял в журнале и похоже в ближайшее время покидать наш класс не собирался.
Раздался звук вибрации из кармана Настиной сумки:
- Ой, - вдруг приглушённо отозвалась Настя, - Родя звонит. Это важно. Я выйду. Встретимся у англичанки, - закинув сумку на плечо, она вышла из класса.
Теперь в классе по странному стечению обстоятельств остались лишь двое - я да Стасик. А уходящая Настасья не специально умудрилась захлопнуть дверь. А может это просто сквозняк...
Собрав свои вещи в рюкзак, я уж было хотела по-быстрому исчезнуть с его глаз долой, как вдруг меня остановил учительский голос:
- Я так и знал, что мы ещё встретимся.
Обернувшись, я увидела, что журнал закрыт, все учительские вещи аккуратно собраны (прям перфекционист какой-то!), а сам он минуту назад что-то писавший, теперь стоит, привалившись бедром к столу.
- Признавайся, вспоминала козла не умеющего парковаться? - с иронично вскинутой бровью и такой же ироничной ухмылкой, спросил он. Стыдно признаться, но я до последнего надеялась, что меня не узнали. Вот так по-детски наивно, полагать, что взрослый мужчина видящий каждый день около десятка людей мог забыть о моём существовании уже через парочку часов. Как наивно! Я надеялась, что он обо всем забыл! Как наивно это было с моей стороны!
Я смело смотрела в его серые глаза, скрытые за линзами очков. Мне хотелось сказать что-нибудь этакое, можно даже грубое ему в ответ, вот как раз на подобии козла и с гордо задранным носом уйти прочь. Но... не та ситуация. От оценок за одиннадцатый класс зависит моё будущее и как бы пафосно ни звучала, от этих оценок зависит моя дальнейшая судьба. Поступление на бюджет (это ещё при наилучшем расположении дел) и в крупный город, может даже и в столицу (тьфу-тьфу-тьфу, только бы не сглазить!).
Теперь он не щурился как пару дней назад в нашу первую встречу. Исходя из наблюдений, могу уверенно сказать, что люди, которые щуряться страдают близорукостью. Очевидно и то, что он тогда был без очков, поэтому и не мог всё видеть отчётливо. И выходит, что щурился тогда не для устрашения меня, а из-за своих проблем со зрением.
- Предлагаю забыть о том инциденте, - миролюбиво предложила я, теребя замок от своего рюкзака.
Он почесал переносицу и, кажется, даже нахмурился. Что-то мне подсказывало, что все эти движения были наиграны.
- Просто так взять и забыть? - я отчетливо видела, как после этого вопроса его брови удивлённо поднимаются, а на лбу образовываются две морщинки. - Не получится, - покачал головой. - Видишь ли, девочка с тортом, именно такие случаи и запоминаются. Оставляют след в памяти. Не все девочки с тортами такое смелые.
Скрестив руки под грудью, точь-в-точь как в прошлый раз, я смотрела на него с немалой долей раздражения. Начал тут петь соловьём, видите ли! Почувствовал весь вкус своего положения, и смаковать начал. Не удивлюсь если ещё и извиняться заставит! А я эти слова не скажу ему ни за что! Это он должен извиняться, что паркуется, где ни попадя.
Моё настроение странным образом стало таким же, как и в тот день и я с ужасом осознавала, что ещё чуть-чуть, и я наговорю ему и не таких слов как просто козёл, а чего по тяжелее. И перспективное будущее как-то не остановит меня.
Встряхнув головой, он мне напомнил:
- Ты не ответила, - наконец-таки он уже немного привычно прищурился, отчего морщинки-лучики пролегли в уголках серых глаз. - Вспоминала обо мне?
- Нет, - не колебаясь ни секунды чистосердечно соврала я, смотря ему в глаза. Вот так вот! Выкуси!
- Врёшь, - неверяще протянул он. Мне до дрожи в коленках не нравилась эта его ухмылочка мол я-всё-про-всех-знаю, и будь я парнем, то не задумываясь съездила бы по его наглой физиономии.
- Не вру, - качнула головой. Теперь я была не уверена в том, что моя ложь выглядит столь правдоподобно, как казалось мне изначально. Наверняка взрослый мужчина всё сразу понял и раскрыл этот плохо разыгранный обман.
Вдруг тепло улыбнувшись, Стасик немного склонил голову к плечу и просто тепло сказал, словно мы были старыми товарищами:
- А я тебя вспоминал, - на этих словах не теряя ни секунды заветного времени перемены, подхватив свои принадлежности, он не спеша вышел из класса, сопровождаемый моим ошарашенным и немало удивлённым взглядом.
'Ну, тут прям мексиканский сериал!' - присвистнула демон, сидя на плече Зои, закинув ногу на ногу, при этом покачивая одной ногой, обутой в сапоги, подозрительно напоминавшие ковбойские по этой сверкающей на солнце, крутящейся железной звёздочке на пятке.
Подходя к родному дому, я была вынуждена немного замедлить шаг, потому как открывающая дверь Тонька не была тем человеком, которого я бы хотела сейчас видеть. А она словно специально копошилась в своих непомерно больших чёрных пакетах с какими-то банками-склянками, и не спешила заходить внутрь подъезда. Она так и продолжала стоять, шурша полиэтиленом и придерживая одной рукой железную дверь домофона.
Как бы мне не хотелось уйти куда подальше, встречи этой было не избежать. Тонька сама меня заметила, при этом, не скромно делая махающий жест рукой, мол, иди сюда скорее.
Не ускоряя шага, я таки дошла до сплетницы-старухи.
- Здрасте, - эти слова были сказаны, цедя сквозь зубы. А что она хотела? Что я вокруг неё плясать буду? Вот уж нет. Мы люди злопамятные.
- Здрасте-здрасте, - заулыбалась она, выставляя на показ свои желтоватые зубы. - Зоинька, деточка, помоги мне дотащить эти пакеты домой. А то сама уж рук не чувствую, - даже умудрилась жалостливо вздохнуть, но меня-то не проняло! Я знаю её подлую душонку!
Жила Тонька несчастливому стечению обстоятельств на пятом этаже. Кстати, по этому поводу она не редко выказывала жалобы своим подругам - соседкам по скамейке, которые очень даже ей сочувствовали. Так вот вернёмся обратно, тащила я, эти чёртовы пакеты минут тридцать, а то и больше. Не знаю, зачем ей столько всего. Может к концу света готовится, а может к войне какой-нибудь. К тому же, те два огромных чёрных пакета не раздумывая ни секунды, вручили тащить именно мне, а себе она взяла небольшую сумочку на маленьких колесиках, отдалённо напоминающую мини чемоданчик. Как понимаете, она просто без всякого зазрения совести использовала бесплатную рабочую силу в моём лице. Мне так и хотелось крикнуть: 'Дискриминация!'.
Её квартира благоухала всеми оттенками мочи её домочадцев - трёх кошек, которые тут же, стоило мне пройти внутрь, начали тереться о мои ноги. Наверняка, они сейчас линяют и оставили клочья своей шерсти на моих школьных тёмных брюках.
День не задался, и, кажется, эту нехитрую истину мне стоило усвоить ещё с самого утра.
- Ой, спасибо Зоинька, спасибо милая, - лебезила она, при этом уж слишком по-моему мнению натянуто улыбаясь. - Что бы я без тебя делала, золотце? - нашла бы какого-нибудь другого козла отпущения. Что же ещё она могла сделать? Даже смешно звучит такой вопрос из её уст. - У меня где-то были конфетки. Сейчас подожди, принесу. Нужно же тебя как-то отблагодарить, - прежде, чем я смогла что-либо возразить, она скрылась в комнате, я же начала осматриваться в коридоре, одной ногой пыталась отпихнуть от себя кошек, наворачивающих круги о мои ноги, но те не отступали, а ещё я зажала нос двумя пальцами, чтобы не слышать этого удушающего аромата царившего в квартире и н6а лестничной клетке. И стоит отметить, я весьма удивлена, что соседи ещё ей не высказывают в лицо всё об этой ароматерапии. Впрочем, кто же захочет нажить себе такого врага как Тонька? Правильно - никто. Вот поэтому и молчат в рот воды набравши.
Одна наглая кошка и вовсе став на задние лапы, передними упёрлась в мои колени и начала громко мяукать. Что она от меня хотела, я не знала. Может, думала, что я её покормлю?
Прислушавшись к происходящему в комнате, за дверью которой скрылась Тонька, я злорадно улыбнулась глядя на самую наглую кошку из всей троицы. Кошатница в той комнате находилась у самого окна, судя по всему. Потому как однажды я побывала в той комнате и, судя по звуку отодвигающихся ящиков, она что-то искала в комоде, который находился у самого окна. Поэтому, не теряя времени, я как самый настоящий ниндзя, бесшумно схватила надрывно мяукающую кошку поперек живота и, приоткрыв соседнюю дверь, швырнула (ну не прям-таки швырнула, просто запустила) её туда, успев закрыть дверь прям перед носом наглой рожи, которая сразу же рванула обратно.
Спустя пару минут, в коридор вернулась и Тонька, с маленьких прозрачным пакетиком каких-то шоколадных конфет без оберток. Мне они не понравились с первого взгляда.
- Вот держи, - она протянула этот кулёк мне. - Бери, бери, - настояла, как только увидела, что я отрицательно махаю головой; пришлось взять.
Не желая ни минуты больше здесь оставаться, я уж было собралась уйти, но меня решили не отпускать:
- Как там ваш папа? Завязывает? - и в этот момент, именно после первого вопроса, я поняла, из-за кого вчера произошел весь этот кошмар. Это она! Всё из-за неё! Наплела чего-то ему, а он пьянь взял и поверил. Вот только, что же такое она сказала-то?
Медленно обернувшись, я увидела совсем другую старушку, теперь она не выглядела столь благодарной, скорее обычной старой стервой.
- Всё хорошо. У нас, - поправилась, - всё хорошо.