Вдруг голос подали оттуда, откуда не ожидали.
Из-за спины.
Родители отмерли и ожили со своими извечными недовольными вопросами.
- Вы говорите - он, это что мужчина? - спросила мать одной из учениц.
Этот вопрос был задан таким тоном, словно директор пригласил на эту должность не квалифицированного педагога, а местного бомжа с помойки.
- Да, - утвердительный кивок.
По очереди родителей, подпиравших стенку прошлась волна охов и вздохов.
- Какой ужас! - приглушенно воскликнула чья-то мать или бабушка, определить возраст женщины было трудно.
- Это же не педагогично, - презрительно скривившись, прошипела какая-то дамочка тоже неопределённого возраста.
- В классе столько девочек и вдруг... мужчина!
Предотвращая зарождающийся конфликт между родителями и новым учителем, которого, к слову сказать, ещё никто не видел, даже сама Леонарда Игоревна.
- Но! - классная резким движением выставила указательный палец прямо перед собой. - Повторюсь, - в ход пошла особая интонация, - что это профессионал своего дела. Наш директор, - она вдруг усмехнулась, прикрывая рот ладошкой, словно вспомнила что-то очень забавное, - весь трясётся, чтобы он вдруг не передумал, - и почему-то вновь повторила, - вам очень повезло.
Родители и выпускники, впечатлённые такой речью и такой оказанной им честью, молчали. Если бы мимо пролетала назойливая муха, её было бы так слышно, как несколько тонный самолёт.
- А он сильно требовательный? - вдруг спросил Матеев, от которого никто и не ждал вопросов касающихся учёбы.
- Кто знает, - пожала плечами Кухарка. - Я ж у него не училась, - аргументировала. - Может - лоялен, а может и требователен. Вот завтра у вас как раз первым уроком стоит химия, если не ошибаюсь, - огорошила ребят напоследок.
Щелкнула пальцами Ксюша:
- Вы абсолютно правы. Первый урок - химия, - подтвердила староста. - Я видела расписание в учительской.
- Вот, - классуха ткнула пальцем в Ксюшу. - Так что начинайте с первого же урока зарабатывать авторитет. Первое впечатление очень важно, даже в школе!
Третья парта второго ряда хранила гробовое спокойное молчание, как прочем и парта, находящаяся перед ними. И Насте и Зое было абсолютно всё равно - мужчина или женщина у них станет учителем химии, какая к черту разница? Ведь главное, чтобы педагог и вправду был хороший и искренне любил свою профессию.
' Наверняка из недосягаемой столицы прислали какого-нибудь толстяка-ревизора с зеркальной плешью на макушке и моноклем в правом глазу, - злорадствовала уже так давно не появляющаяся в Зойкиных мыслях тёмная демоница. - О-о-о! - издевательски протянула. - Уж он-то подправит ваши оценки, поставленные за красивые глазки'.
' Он будет чутким учителем, страдающим от излишней любви к собственному предмету! А оценки он будет ставить исходя исключительно из реальных знаний ученика, - в очередной раз светлая пошла наперекор мнению тёмной с точностью до наоборот'.
' Он будет их засаживать! - вмиг вспыхнувшая ярко-алым, по истине адовским, пламенем злость в чёрных глазах готова была испепелить светлую до серого пепла'.
' Нет! - прячась за волосами Зои, возразила светлая и осторожно выглянула'.
' Да! - воскликнула тёмная и красное пламя, трансформированное в своеобразный огненный клубок было запущенно в сторону строптивицы, словно обыкновенный снежок'.
' Нет! И это не обсуждается, - сложив руки в молитвенном жесте, начала исчезать светлая копия Зои с её правого плеча, прежде чем огненный шар её настиг'.
' Не смей уходить! Мы не договорили!- пронзительно закричала тёмная, при этом в неконтролируемой злости затоптав обеими ногами по Зоиному левому плечу. - А ты, дорогая, - обратилась непосредственно к Зое, - не забывай о своём поступлении... на бюджет'.
- Как думаешь, в этом году мы улучшим свою успеваемость? - вдруг почему-то спросила Зоя, сосредоточенно смотря в пространство перед собой.
Настороженная Настасья посмотрела с немалым удивлением на подружку:
- Что с тобой? Конечно же улучшим, - её уверенность плескала через край.- Это выпускной класс и все учителя пойдут нам на встречу. Всё же средний балл аттестата для нас очень важен.
- Важен, - отрешенно повторила Зоя, словно находилась в каком-то трансе.
Повернувшись к совей собеседнице всем телом Настасья, излишне оптимистично начала расспрос:
- Что ты приуныла? Что за меланхоличность? - потрепав соседку по парте за локоть, спрашивала она.
- Пытаюсь реально оценить свои шансы по поступлению на бюджет.
Настя никак не разделяла позиции Зои:
- Не могу понять тебя и твоё настроение. Год только начался, детка. Учись и всё будет просто супер, - наставляла она её. - Так. Хватит. Давай поговорим о чём-нибудь другом. О прекрасном.
- Интересно о чём же? - собеседница вскинула брови вверх.
Мечтательно закатив глаза к потолку, Настя решила задать тему для разговоров, обсуждать которую её подруге хотелось бы в самую последнюю очередь:
- Обо мне и Роденьке, - на этих словах Зоя готова была закричать и, закрыв уши ладонями сбежать из помещения куда подальше...
Стук колпачка ручки вновь распространился и заполнил всю комнату.
- Родители могут быть свободны, - мило улыбаясь, сказала Кухарка, слегка качнув головой. - А детей попрошу остаться. Будем производить пересадку.
Родители стройной переговаривающейся колонной выходили из помещения, кое-кто успел сфотографировать будущих выпускников, обдав весь класс ослепительной вспышкой.
Проводив уходящую маму взглядом, Зоя повернулась лицом к классной и заметила, что на их парте скрестились два взгляда принадлежащие уже как ни странно Анисимовой и... Полежаеву.
Повернувшись, Зоя резко вдохнула, смотря на его лицо в таком близком расстоянии находившегося от её собственного.
Как же он изменился!
И теперь мысль Настасьи о пластических хирургах в родне не казалась такой уж глупой и бессмысленной.
Пухлые ещё всего лишь три недолгих месяца назад щеки бесследно исчезли. Вечная россыпь различных угрей и прыщей исчезли не оставив после своего продолжительного пребывания на этом лице и следа. Темные густые брови, когда-то некрасиво и даже несколько отталкивающе сросшиеся на переносице, теперь имели красивую симметричную форму. Губы были искривлены в какой-то не поддающейся расшифровке усмешке. Заострив излишнее внимание на его розовых тонких губах, она медленно начала выталкивать воздух из лёгких обратно, понимая, что задержала дыхание и готова вот-вот задохнуться от нехватки кислорода. Параллельно поднимала глаза всё выше и выше. К его глазам. Илья смотрел на неё, не отводя взгляда, не пытаясь сделать вид, что их глаза встретились чисто случайно. О, какие это были глаза... Как же она не замечала их раньше? Как могла быть такой слепой? Светлые-светлые... таких и не бывает, наверное, вовсе... одни на миллион... один раз увидишь и не забудешь никогда... глаза как чистые воды Алтая... неземной голубизны.
- А может, не будем... пересадку, а? - подал голос Матеев, активно следя за десятиклассницами стоящими под окнами их класса.
' Вот, что с людьми делает переходный возраст и гормоны', - думала Настя, наблюдая за Матеевым и его улыбками адресованными этим девчонкам.
Мобильный телефон завибрировал в кармане. Это означало только одно. Пришло сообщение. И она прекрасно знала от кого оно будет. Конечно же, от Родиона.
Вчерашние Зоины слова произвели на Настю огромный просто ошеломляющий эффект. Она не могла найти себе места, пытаясь хоть как-то чисто логически объяснить поведение парня столь нравившегося ей. Родион должен был уехать, но ни словом об этом не обмолвился, а Настя и не вспомнила... конечно, о чем же она может ещё думать кроме Роди?
Поздний звонок расставил всё по своим местам. Зеленоглазый сам позвонил ей и как обычно в своей собственной харизматической манере сказал, что увидятся они не скоро...
Розовый мобильник-раскладушка усердно вибрировал на столе, очерчивая геометрически ровные круги вокруг своей оси.
В фиолетовом свете ночника виднелась фигура молодой девушки, которая приложила левую ладонь к аналогичной стороне груди. Так обычно делают, когда у человека болит сердце и в таких случаях люди вызывают быструю машину с мигалками - скорую помощь. Но в этом случае ни одно лекарство и ни один врач не сможет помочь. Не придумали ещё противоядия от душевной боли и сердечных мук.
Ладонь, лежащая поверх широкой, явно не соответствующей реальному размеру девушки, футболки вдруг медленно начала сжиматься в кулак, сжимая в нем, светлую ткань.
Неподвижно до этого сидевшая девушка, наконец-таки расслышав вибрирующий звук, резко открыла глаза и не спеша перегнулась через спинку кресла. Взяв мобильный телефон в руки - всё её спокойствие убежало, как песок сквозь оттопыренные пальцы.
Звонившим в столь темное время суток абонентом оказался зеленоглазый Родион.
Она ожидала, что звонит Зоя или на крайний случай кто-то из родителей или её многочисленных родственников... могла даже предположить, что её шкодливые сестры что-то затеяли на подобии розыгрыша. Во всяком случае, о Родионе в тот момент она даже не вспомнила.
Слегка дрожащей рукой приложив динамик к уху, Настя тихо проговорила:
- Алло.
Очень хотелось услышать причину, по которой он звонит ей в первом часу ночи, но и в то же время не хотелось... ведь разве кто-нибудь звонит в такое время, чтобы просто спокойно поговорить?
Наверное, да.
Но ведь сейчас совсем другой случай...
- Я тебя не разбудил? - безо всяких расшаркиваний и реверансов, задал вопрос он.
Голос казался серьёзным и... вроде как трезвым. Хотя... кто же его знает? Насте ещё не доводилось видеть Родиона в неадекватном состоянии.
- Нет, я ещё не сплю, - тихо ответила, слегка прикрыв глаза, стараясь сосредоточить всё своё внимание на этом прекрасном глубоком бархатном голосе. - Обдумываю свои планы на завтрашний день, - осторожно добавила, мысленно надеясь, что хоть сейчас он уведомит её о своём отъезде.
Она надеялась услышать правду, а он молча скрывал её. Может, оттягивал момент горьких слов о расставании?
- Точно, - так же тихо отозвался зеленоглазый змей. - Завтра у тебя линейка.
- Да.
Повисло муторное молчание. Казалось, что каждый думал о своём, насущном.
Настя провела пальцами по прутьям клетки Гидемина, так словно это были струны арфы или гитары. Звука не было, но морская свинка слегка приоткрыл глаза, и, удостоверившись, что никакая опасность ему сегодня не угрожает, перевернулся на другой бок и скоропостижно заснул, изредка подергивая конечностями во сне, как будто это был кошмар.
Практически на другом конце города посреди ночной улицы, смотря на темное звёздное небо, молчал парень.
Родион почему-то весь день вспоминал эту кучерявую девчонку столь быстро сбежавшую от него. Он усмехнулся. От него-то девчонки никогда не сбегали... по крайней мере, так быстро.
А сейчас он лежал на какой-то десятки раз перекрашенной в разные цвета радуги скамейке, подложив под голову рюкзак, смотрел на звёзды и позвонил не кому-то, а именно ей - Насте.
Поначалу он даже и не замечал её, хоть они и имели кучу знакомых и часто гуляли вместе с одной и той же компанией. Смутно помнил, когда их познакомили и не более. Если бы они ещё раз пересеклись, то ему было бы трудно вспомнить, как её зовут - Наташа или Настя. Не замечал до поры до времени. Однажды его друг в шутку сказал, что все девчонки влюбляются только в Родиона, а другим приходится лишь залечивать разбитые сердца оставленные выше указанным. Так вот в конце своей шутовской исповеди он и открыл глаза зеленоглазому, сказав, что и новенькая тоже запала на него. Парень лишь посмеялся тогда, но и сам почему-то начал посматривать в сторону Настасьи.
- Я уезжаю, - наконец-то сказал он то чего так долго ждала девушка.
Настя замерла, боясь, пошевелится. Она боялась, что это её воображение над неё сыграло злую шутку и на самом деле Родя что-то спросил, а ей не удалось расслышать, как положено.
- Что? - переспросила на всякий случай.
Слух не обманул Анастасию, и она вновь услышала эти два слова.
- Я уезжаю.
- Куда? Зачем?- хоть и знала ответы на все вопросы, но всё равно не могла не задать.
Родион сменил своё положение и подложил одну руку под голову, ещё удобнее устраиваясь на скамейке.
- Обратно. Домой. Я ведь приезжал сюда на лето, помнишь? - смотря на особенно яркую звезду, говорил он.
Помнила. Она всё помнила. И то, что пробыл он здесь лишь два месяца и то, что в этом городе у него живёт какая-то из четырёх двоюродная сестра, у которой он и гостил.
- Когда уезжаешь? - с замиранием сердца спросила Настя. Она ожидала услышать что угодно, какой только угодный срок, но никак не такой...
- Сейчас.
Рука девушки всё ещё сжимающая в своём кулаке ткань футболки безвольно упала на колени.
- Шутишь? Как это 'сейчас'? Автобусы не ходят в это время, - она изо всех сил пыталась придать голову беззаботности и веселья, но выходило, честно говоря, паршиво.
- Погорячился, - тихонько рассмеялся он, приподнимаясь и садясь на скамейку. - Мой друг заедет за мной через полчаса, - сказал, параллельно в это же время, потягивая онемевшие от жесткого дерева мышцы.
Пальцы девушки до боли впились в кожу ладони недлинными ногтями, которые как, оказалось, тоже могли оставлять хорошо заметные полулунные розовые отметины, ни капли не хуже накладных.
- Полчаса, - еле слышно повторила Настя. - Так выходит, что ты звонишь мне попрощаться?
В душе огромных комом катился страх, нарастая с каждой секундой. В голове билась лишь одна мысль о том, что они сейчас попрощаются навсегда. Родион скажет, что она хорошая девушка, а он её недостоин и всё такое, что обычно говорят парни, чтобы избавиться от глупой надоедливой девчонки.
- Выходит так, - глухо ответил, сжав переносицу двумя пальцами - большим и указательным. - Правда, прощаться лучше вживую, но как получилось, так получилось.
- Где ты? Я приду, - с неизвестно откуда взявшейся решимостью она вскочила с кресла, словно парень стоял перед ней.
- Не стоит, - как-то неуверенно сказал он.
- Говори, - настояла она, а он... а он не смог не ответить.
Парень стоял, закинув рюкзак себе на плечо, возле той самой скульптуры, увековечивающей память вождя революции. Он и не надеялся на то, что смешная кучерявая девчонка все же придёт и поэтому скептически смотрел в глубь мало освещённого парка.