Ингвар ЛараКоснись меня. Трилогия Искра.
Глава 1
- Меркантильная мразь, - прошептал мой молодой человек и замолк, кажется, смутившись своих слов. Я посмотрела на него с толикой уважения, в первый раз за долгий период времени.
Наконец он сумел назвать вещи своими именами. Да, я действительно люблю деньги больше всего на свете, я люблю комфортную жизнь, дорогую одежду и возможность поесть в ресторане. Я люблю золотые украшения и драгоценные камни, в антикварных лавках мое сердце начинает биться чаще и дыхание становится глубоким.
Даже решающим фактором, повлиявшим на начало наших отношений, стала его дорогая машина. Я быстро поняла, что парень обеспечен, и я впервые за долгое время смогу пожить в комфорте. Именно в этой машине, на теплом сидении я сейчас и наблюдала, как свет фонаря падает на лицо Эдгара, искажая его слишком мягкие для парня черты и делая по-настоящему красивым.
- Ты меня ведь и не любила никогда, - снова правда, которую он смог произнести в лицо. Будь он таким всегда, может быть, я и смогла бы в него влюбиться. Я правда старалась. Очень. Честно.
Я ласково провела по его руке, потому как вслух врать не умела. Мне нравилось держать эту руку и целовать мне его тоже нравилось. Но сейчас я выйду из его машины, сотру его номер из мобильного и больше никогда о нем не вспомню.
А все потому, что единственную мою просьбу, одну вещь, что была для меня важна и о которой я попросила, он не исполнил, не помог, не понял. А, значит, и впредь не поймет. За окном шел снег, мягкие крупные снежинки, казалось, летели с неба уже вечность. Никогда не было на моей памяти такой длинной зимы.
Наша первая и последняя ссора началась в загородном доме его родителей, когда я по обыкновению варила глинтвейн. Эдгар читал какой-то журнал с планшета, и со стороны он выглядел гораздо старше своих 24 лет.
- У моей сестры завтра день рождения, - как бы случайно обронила я. Виктория, моя сестра, училась в Америке, и стоимость ее образования была практически неподъемна для моей семьи. Подходил срок внесения оплаты за семестр. У меня, увы, не было достаточной суммы. А тетя, которая формально являлась опекуном Вики, сейчас находилась в полной финансовой яме. Мы попытались организовать с ней небольшой бизнес, открыть детский центр, но дела шли, мягко говоря, не очень.
- Угу, - пробурчал Эдгар, поднял взгляд от экрана и тут же сфокусировался на моих голых ногах. Я поняла, что лучшего шанса для того, чтобы озвучить мою просьбу, не представится.
- Милый, а ты не дашь мне немного денег, чтобы я смогла купить сестренке подарок? - я сладко улыбнулась и присела к нему на колени.
- Нет, - мягко ответил мне он, - своей сестренке сама покупай подарок. И полез руками мне под халат.
Я разозлилась и тут же вскочила с его колен.
- Ей надо оплатить обучение! - воскликнула я. - Это будет для нее лучшим подарком. Пожалуйста, помоги мне это сделать!
Часть необходимой суммы у меня все же имелась, но в получении другой я даже не сомневалась. Я редко просила что-либо у своего парня, но как оказалось, ему было проще дарить мне дорогие безделушки и одежду, чем по-настоящему помочь.
Эдгар с тупым выражением лица - по-другому трудно назвать тот вид, который его охватывал в период страсти, - сорвал с меня халат. Он явно меня не слушал, и злость моя превысила все мыслимые пределы.
- Эдгар, услышь меня! Мне просто необходима эта сумма для оплаты обучения. Вика - моя единственная семья, и я обязана сделать ее счастливой!
- Угу, - пробурчал он. Он кивал головой как деревянный болванчик, но, видимо, мысли его уже фокусировались не в голове. Я взяла в ладони его лицо и четко проговорила:
- Ты знаешь, что я сделаю все что угодно ради нее! Я продам все твои подарки. Ради нее я избавлюсь от всего... - правда зачастую играет с нами злую шутку. И вот эти искренние слова стали для меня ошибкой.
Всегда такой спокойный и покладистый, Эдгар вдруг вспылил. Он начал упрекать меня в холодности, я его в том, что он не понимает столь важного для меня. Он назвал меня 'бесчувственной стервой', я его - 'эгоистом, единственным избалованным сынком'.
Наша перепалка была долгой и закончилась в машине. За это время я услышала, что он на самом деле думает обо мне, моей семье и наших с ним отношениях. Когда он назвал меня продажной, я по настоящему обиделась и твердо решила, что эта наша встреча будет последней.
- Прощай, - сказала я ему. Хотелось добавить еще что-нибудь, сказать, какой ураган сейчас мечется в моей душе, какие чувства я всегда испытывала, находясь рядом, поблагодарить, отругать, сказать, наконец, правду, но, как всегда в подобных ситуациях, язык не желал слушаться.
Едва машина остановилась у моего подъезда, я с гордо поднятой головой вышла. Его машина никуда не уезжала, светя мне в спину фарами, фигура моя бросала вытянутую тень на белый снег.
Роясь в сумочке в поисках ключа от домофона, я поскользнулась на высоких каблуках. Уборщики никогда не счищают лед вовремя. Я рухнула на четвереньки и горько усмехнулась. Похоже, моя жизнь упорно не желает превращаться в трагедию, подбрасывая глупые ситуации американских ситкомов.
Хуже было то, что машина Эдгара так и стояла рядом, и по звуку открывающейся двери я поняла - он уже спешит мне на помощь. Даже уйти красиво не могу.
Быстро встала, отряхнулась, наконец нашла ключи в злосчастной сумочке и открыла дверь. Не оглядываясь, я влетела в подъезд, и едва дверь со скрипом закрылась за спиной, с бешенством ударила кулаком по обшарпанной стене.
Умела бы плакать - разревелась бы, но я не плачу с тех пор, как четыре года назад мама вышла за сладостями к чаю и не вернулась. Все остальные проблемы, все мелкие неурядицы, неудачи по сравнению с этим кажутся недостойными слез.
Я пешком поднялась на двенадцатый этаж, вслух пересчитывая каждую ступеньку и успокаиваясь.
Когда я отворила дверь в квартиру, меня встретила Вера. Она невесело улыбнулась.
- Расстались, да? - спросила она. Вера - моя тетя, она сестра-близнец мамы, и если бы ее не было рядом, мы с Викки бы гораздо сильнее страдали.
Вера - идентичное отражение мамы, вьющиеся черные как смоль волосы и яркие зеленые глаза всегда привлекали внимание окружающих. Я безмерно любила ее. Она волевая и сильная, и любой удар судьбы воспринимает с улыбкой. А еще она до сих пор верит, что мама жива.
Я ответила резким кивком на ее вопрос. Вошла в наш просторный коридор и решила прояснить причину расставания.
- Он отказался оплатить Вике обучение, - проклятый сапог никак не желал расстегиваться, одни беды от этой пары обуви, нужно их сейчас же выкинуть.
- Мы обе знаем, что это только предлог. Ты ведь его давно искала, чтобы уйти от Эдгара. Между вами все равно не было искры. - Вера присела на корточки, дернула за молнию, сапог тут же расстегнулся. Я выпрямилась.
Конечно, она была права. Пресловутая искра - явление столь редкое и столь прекрасное, что пробегает только между одной парой из тысячи.
Двое просто касаются друг друга и БАМ, становятся единым целым. Все сейчас ищут искру, создают сообщества по поиску своей половинки, телевидение полно разных передач об искре, на эту тему написаны миллионы книг. Искра - это совершенная любовь, идеальное сочетание. Оно слишком прекрасно, чтобы быть правдой. Поэтому, хотя я и училась в институте изучения искры, и знала неопровержимые доказательства ее существования, я не верила в нее. И даже не мечтала найти свою половинку.
- Пойдем чай пить, - сказала я ей, а затем зачем то добавила - Он обозвал меня продажной и сказал, что это все тетушка меня обучила.
- Вот урод, - тетя в негодовании сжала полные губы. Она, как и моя мама, была по-настоящему красива и, как любая красивая женщина, получала волны ненависти в свою сторону. - Пойдем пить чай, - повторила она мои слова.
Кухня в нашей трехкомнатной квартирке поражала роскошью - натуральное дерево, позолота, встроенная техника. Я больше нигде не видела такой красоты. Заплатили мы за нее довольно весомую сумму, влезли в кредит и расплатились только полгода назад.
От прозрачных чашек, наполненных ароматным черным чаем, понимался парок, пили мы его традиционно без сладостей - в память о маме. Вера как-то сказала, что станет есть сладкое только тогда, когда мама наконец вернется к нам из магазина.