Эми, все хорошо,сжато улыбнулся он, отстраняя девушку от себя.Не сказал, зная, что будешь волноваться и натворишь дел.
Два года,протянула Роджерс.Два года, Пол, ни одного слова от тебя!
Я не мог с тобой связаться, работал под прикрытием,мужчина потирает рукой о штаны.
Мало для кого заметный жест, на который почти никогда не обращают должного внимания, означает единственное: человек лжет. При вранье на ладонях проступает пот из-за волнения, который человек, хочет он того или нет, пытается скрыть.
Ясно, - отзывается Амелия, вмиг погрустнев, и с любопытством начинает разглядывать мужчину. Тот, видимо, старается этого не замечать и с наигранным любопытством разглядывает фонтан подле Картинной галереи.
Принес флешку?спрашивает девушка, смотря прямо в глаза Полу.
Да, конечно,вытащив из внутреннего нагрудного кармана идеально сжитого пиджака небольшой серебристый предмет, мужчина протягивает его блондинке.Обиделась, Роджерс?
Нет, как я могу на тебя обижаться?Роджер улыбается как идиотка. Так же наигранно весело, как до этого Пол. Мужчина, похоже, не замечает подвоха и кивает:
Вот и чудно.
Мне нужно работать над программой. Спасибо за флешку, Амелия, не поворачиваясь, идет в мою сторону.
Если Этот,он указывает подбородком на меня. От его взгляда внутри все сжимается в тугой узел, который затягивается все сильнее с каждой секундой. Будет обижать, скажи старику Полу.
Хорошо,отмахивается девушка, сжимая мою руку и уводя прочь.
На лице Амелии четко читается, что шестеренки в ее голове работают на износ. Девушка определенно заметила, что с ним что-то не так, и это было видно. Особенно по тому, как сильно она стискивает мою ладонь. Не больно, даже приятно от того, что она ищет поддержку именно у меня.
Нам нужно интернет-кафе,сквозь стиснутые зубы произносит она, уводя меня с Трафальгара.
Зачем?интересуюсь я, не понимая, как в одной фразе могут соединиться два слова: кафе и Интернет.
Интернетом меня немного научил пользоваться Старк, а точнее я, под его чутким руководством, изучал историю с Джарвисом.
Я больше не доверяю Полу, - эти слова она почти выплевывает, тряхнув головой. Светлые волосы растрепываются сильнее.
Амелия плачет. Не навзрыд, а тихо с каменным лицом, прокручивая все внутри. Где-то глубоко внутри мне стало ее даже жаль, но этого я никак не могу показать, - лишь иду, ведомый Роджерс по небольшим переулкам Лондона.
Наконец, мы добрались до пункта назначения. Неприметная вывеска «Лазер» висит на первом этаже трехэтажного здания, которое, по сути, ничем не отличается от сотни других в Лондоне. Я с недоверием кошусь на тонированную дверь с сигнализацией (Джарвис плохому не научит). Амелия, видимо, перехватив мой взгляд, спешит объяснить:
- Я сюда с уроков сбегала, когда была еще в школе, - девушка кивает на дверь.Сигналка стоит для того, чтобы всякие личности не пытались угнать компы.
Чувствовать себя отсталым я не привык, но при общении с этой девчонкой чувствую себя древним стариком, иной раз не понимающим ее сленга. Хотя, шепнуло подсознание, я и есть старик, запертый на долгие годы в молодом теле.
Роджерс поднимает руку и нажимает в звонок. Через некоторое время дверь распахивается, и из-за нее показывается охранник сего заведения, - махина ростом под два метра и примерно столько же в ширину, смотрящая на нас с нескрываемым презрением. Злой взгляд мужчины падает на Амелию и тут же добреет. Он широко улыбается, потрепав девушку по волосам.
- Какими судьбами, Эми?мужчина сияет как медный пятачок, хватая ее за руку и с силой тряся.Сколько лет мы не виделись?
- Нужно кое-что проверить, - уклончиво отвечает девушка, сморщив нос.Пять лет. Школу я закончила пять лет назад.
Мужчина отступил в сторону, давая Амелии пройти. Девушка оглянулась, глянув на меня.
- Он со мной, - говорит она, входя в здание.
Охранник оценивающе осматривает меня и радостно фыркает.
- Ну проходи, парень, проходи, - изрекает он, глядя куда-то поверх меня.
Нас встречают два ряда компьютеров, стоящих к друг другу «спиной» и стойкий запах табака, которым, кажется, здесь было пропитано абсолютно все. Справа висит большая бордовая занавеска, скрывающая от любопытных глаз людей, которые там находятся, при этом громко гогоча.
- Сюда, пожалуйста, - сияет охранник, проводя нас к самому крайнему и «защищенному» компьютеру.
Амелия коротко кивает и уставляется в монитор, всем своим видом показывая, что мужчине давно пора уйти. Наконец, он покидает нас, скрывшись за дверью в противоположной от входа стене.
Роджерс бесцеремонно вставляет флешку и начинает водить курсором мышки из стороны в сторону. Когда Стив нервничает, он начинает стучать пальцами по любой поверхности, которая ему только попадется.
- Да что ж так долго-то, - фыркает она, стукнув пальцем по монитору.
- Это не компьютеры Щ.И.Т.а, - произношу я, покосившись на монитор. Внезапно экран потухает, заставив меня поднапрячься.
- О боже, - шипит Роджерс, нажимая на какие-то клавиши.Эти компьютеры давно пора отправить на свалку!
Через минуту стараний и возни Амелии, компьютер вновь заработал. На экране высвечивает, что это был сбой системы.
- Да знаю я, что сбой был!ворчит девушка, нетерпеливо нажимая на клавиши.Грузись быстрее!
Дальнейшее происходит как в замедленной съемке. Изображение на мониторе медленно выцветает, окрашивая экран в черный цвет.
- Черт!выругалась Амелия, отчаянно пытаясь что-либо сделать с компьютером. Но все ее попытки не увенчиваются успехомэкран все равно становится полностью черным. Через секунду на экране высвечивается то, что всегда вызывало у меня рвотный рефлекс и желание убивать. Символика ГИДРЫ светится на мониторе, казалось, нависая над нами как грозовая туча.
- Какого черта - шепчет девушка, разворачиваясь боком ко мне. Я прослеживаю ее взгляд, который выражает дичайшую ярость и страх, и вижу то, от чего внутренности почти выворачивает наизнанку, - абсолютно на всех компьютерах постепенно проявляется символ ГИДРЫ, расплываясь по экранам так стремительно, что у меня начало рябить в глазах. Что за чертовщина?!
- Так-так-так, - раздается слева от нас.Кажется, у нас нарушители.
Едва моя голова успевает повернуться в сторону звука, свистит пуля. Резким движением, не церемонясь, скидываю шокированную Амелию на пол, прикрывая собой. Двое на входе, четверо около первого компьютера. Возможно, будут еще, - ГИДРА никогда не продумывает план отступления. Вооружены не так, как должно быть, - на них нет бронежилетов, поэтому прострелить их тела не составит проблемы.
Выключаю человека, включаю Зимнего солдата. То, чему меня выдрессировали, накрепко засело в голове, поэтому сейчас я не особо утруждаясь, достаю из карманов штанов два пистолета, - один отдаю Роджерс, которая пытается вытащить ножи из своей кофты. Над головой пролетает еще пара пуль, - от прямого попадания нас спасает стол. Ихничего.
Справа появляется один из агентов ГИДРЫ, злобно ухмыляясь. Нож, торчащий из его груди, - точный бросок с колена, лишь показывает, что ГИДРА так и не научилась делать настоящих солдат, а не пушечное мясо. Следующий бросается в лобовую атаку, но тут же зарабатывает пулю в лоб. Не люблю наглых.
Амелия на коленках ползет в другую сторону, тут же напарываясь на парочку агентов. Целясь в сердце, девушка попадает немного левее, чем надо. Надо же, Стив не соврал, что она косит влево. Второй успевает выстрелить, но попадает лишь в стол, стоящий за Роджерс. И кто берет в ГИДРУ таких криворуких?
Выстрел. Точное попадание в брюшную полость. Не даю агенту, промазавшему в Амелию, второй шанс. Его тело с грохотом падает на землю, сбивая собой стул. Из живота брызжет артериальная кровь, - недолго ему осталось.
По бионике, вскользь, бьет пуля. Разворачиваюсь и стреляю в новоприбывших солдат до тех пор, пока в магазине не заканчиваются патроны. Второй пистолет лежит рядом с Роджерс, так и не тронутый. Совершаю выпад, метая нож прямо в висок одному зазевавшемуся агенту, и подхватываю пистолет, успевая заметить, что в магазине не хватает одного патрона, - Амелия все же выстрелила. Мерными шагами направляюсь в зону ГИДРЫ, - группа из восьми человек разделилась: трое идут к Амелии, видимо, решая, что убить девушку не составит труда, и пятеро на меня. Технично уворачиваюсь от их пуль; сам же стреляю то в сердце, чтобы наверняка, то в живот, - мне нравится, когда люди страдают перед смертью.