Стражник сник. Рьяве продолжал дремать в кресле, позволяя нам троим строить догадки и выдвигать теории. Дорхе свесил ноги с подоконника и с интересом наблюдал за нашим мозговым штурмом. Штурм, надо признаться, забуксовал. Мы стояли, нервно переглядываясь и косясь друг на друга. Лист грыз дужку очков, я грызла губу, Уля нервно наматывала локон на палец. Ответ завис в воздухе, но даваться в руки без боя не желал.
- У него была любовница? - уточнила я.
Спросить-то я спросила. А теперь перепугано сжалась, поймав на себе один недоуменный и два любопытных взгляда.
- А? - пришел в себя стражник. Ладно я алхимик, а значит, не боюсь неловких ситуаций в погоне за истиной. - Возлюбленная, - кивнула я. И, уже перестав смущаться, развила тему. - Ну смотрите, он пил капли год. Следовательно, ему было важно чье-то мнение. - Может, он искал разнообразия? - сделал допущение Дорхе.
Ну да, сидеть молча тяжко стало, решил и сам нос в беседу сунуть. Этому только дай разнообразия. Уж насколько у дракона был разнообразный любовный опыт, я старалась не думать. Поздно. Подумала. Настроение из азартного стало злым.
- Которое, кстати, в определенных местах можно найти, - поддержал дракона Фархаш. - Как и эти самые возбудители. В борделе.
- Зачем себя гробить ради продажной девки, которой по сути все равно? -парировала я. - Хм. Данни, напомни свой возраст? - хмуро уточнил Дорхе. - У меня год за три прошел, - буркнула я. - Скажу больше, эта женщина у него давно, а проблемы начались недавно. - У офицера был крепкий брак, - вздохнул стражник. - И в наличии трое детишек.
Мы, все еще стоящие вокруг стола, слаженно и задумчиво засопели. Итак, господина полковника или кто он там был, отравили. Отравили ненамеренно, с одной конкретной целью. Какой? Я перебирала в голове разные варианты и возможности. Вспоминала и отбрасывала. В памяти всплыл один момент из жизни, я тогда была еще совсем маленькой девочкой, гуляла по дому и услышала женский плач из кабинета отца. Картинка в памяти встала так ясно, что я даже за край стола схватилась. Я помню, что, заглянув в щель двери, увидела, как в кабинете сидела и рыдала на стуле дама, а отец подносил ей стакан с водой. Она рыдала и просила помочь... вернуть возлюбленного. А отец тогда сказал одну точную фразу: "Принудить полюбить нельзя, сударыня. Это дар, который дают боги. Вам никто не поможет, любезная. Нет такого средства. Максимум, что вы получите - дешевый возбудитель, выданный за эликсир любви. Страсть он обеспечит, но не более. Все остальное - это магия. Но и маги привороты не одобряют, ибо они также будят лишь инстинкты."
- Это жена, - сипло произнесла я.
- Что? Вы в своем уме? - взревел Фархаш. - Супруга полковника...
- Почему тогда вы не отдали это дело штатному алхимику? - зло огрызнулась я. - Зачем пришли к мастеру, не имеющему к страже отношения?
Стражник нервно оттянул ворот мундира, Дорхе хмыкнул, а Рьяве только шире растянул губы в улыбке.
- Полковник умер дома, - тихо признался Фархаш. - Кроме супруги, с ним никого не было. Но она... Нет. Это невозможно. Они любили друг друга.
- Она не знала, - перебила я стражника. - Если я права, то она думала, что подливает мужу любовное зелье.
- Это бред! - фыркнул стражник, вскакивая.
- А если связать все факты воедино? - уточнила я. - У полковника не было отклонений в поведении, настроении, манере себя вести?
Фархаш, собравшийся встать со стула и уйти, снова в него рухнул. Устало облокотился на спинку стула, глянул на меня, на Рьяве.
- Он изменился, стал подавленным, расстроенным. Но это началось намного раньше...
- После ранения? - Уля незаметно приблизилась и встала рядом.- Ведь оно, по вашим словам, было год назад? Это могло бы объяснить изменение в поведении. Все же голова ранена была.
Я довольно улыбнулась, услышав, что про рану на голове вспомнила не одна я. Моя подруга, когда забывает про романы и лирику, становится на удивление серьезной. Рьяве улыбнулся, кивая Улькиным словам:
- Продолжайте, Нагорэ.
Улька зарделась, но, спрятав улыбку, сухо и четко, как истинный лекарь, продолжила:
- Ранение в голову, а еще если и мозг задет, могло привести к изменению поведения и характера, а еще... к тому, что умерший испытывал некоторые трудности... интимного характера.
- И тогда он начал пить траву, - щелкнул пальцами Лист. - Но почему супруга забеспокоилась только сейчас?
- А ты на концентрацию посмотри, - хмыкнула я, кивнув на наши записи. - Пил он лекарство долго, а там некоторые травы способны влиять на нервную систему.
Фархаш встрепенулся и, подавшись ко мне, тихо подтвердил: - Месяц назад он стал нервным. Раздражительным. - Побочка! - в один голос протянули два алхимика и лекарка.
- Он стал раздражаться? В семье появились проблемы? - печально уточнила я у стражника.
- Мда, - печально кивнул Фархаш. - Полковник потом очень переживал из-за скандалов с женой, но поделать ничего не мог. Нервы разыгрались. - А жена заподозрила мужа в измене, - развела я руками. - И решила пойти на крайние меры, - подхватил мою идею Листик. - И купила приворот, боясь потерять супруга, - согласилась я с другом. - И убила супруга, который боялся ее потерять, - взвизгнула слишком радостная Ульяна.
Уля растерянно замерла и улыбаться перестала. Все молчали, задумавшись над услышанным. Рьяве выглядел довольным, Фархаш потрясенным. Как выглядел Дорхе, не знаю, он снова спрятался за шторой.
- Вот так любовь, толкает на преступление, - вздохнул Лист. - Жуть.
- Я должен проверить вашу догадку, - поднимаясь на ноги, выдавил стражник. -Надеюсь, напоминать о неразглашении не стоит?
- Милый Фархаш, - отозвался из кресла Рьяве, - вы пришли в мой дом за советом, и осмеливаетесь на такие вопросы? - Простите, мастер, - сухо отозвался Фархаш. Я нерешительно переминалась с ноги на ногу, раздумывая еще вот над чем: - Не говорите ей! - крикнула я вслед Фархашу. - Что? - стражник обернулся, стоя в дверях. - Вы о чем? - Если все было именно так, как мы считаем, - я невесело улыбнулась, - супруга может не перенести такого известия... Она же любимого мужа убила. Фархаш обернулся ко мне всем корпусом, снова оглядел с ног до головы, и все с тем же каменным выражением на лице изрек: - Все же вас, алхимиков, по внешности судить никак нельзя, - и, чуть смягчившись, добавил: - Я приятно поражен, сударыня.
Когда дверь за Фархашем закрылась, я медленно повернула голову к улыбавшемуся Рьяве. Старик выглядел очень довольным, радостно улыбался беззубым ртом и втягивал голову в плечи, отчего казался еще меньше и забавнее. Этакий лягушонок в алой хламиде. Сухонький, щупленький, со смешными лопоухими ушами и ярко сияющей лысиной.
- Вы ведь все сразу поняли, мастер, - покачала головой я.
Старик развел руками. Рукава его мантии вспорхнули, как крылья, сверкнув вышитыми звездами:
- Ну, не мог же я лишить вас столь увлекательного, а главное, познавательного и наглядного практического занятия, - прошамкал Рьяве. - Опыт бесценная штука. И нажить его за книгами не выйдет.
- А еще такая чудная реклама в рядах городской стражи, - спрыгивая с подоконника, подытожил Дорхе. - Слухи быстро расходятся.
Дальнейшее обсуждение наших успехов и ошибок проходило в непринужденной обстановке распития чая. Мы вышли от мастера Рьяве, когда серп луны уже высоко поднялся в небо. Город стал тише, спокойнее, многие его жители разбрелись по домам, отдыхать от дел. Миновав сад, мы двинулись по тенистой улочке в сторону дома Дорхе.
Глава 4
Сам дракон задумчиво шагал рядом с нами, заложив руки за спину и рассеянно изучая камни дорожки. Уля и Лист возбужденно обсуждали наш успех на стезе построения логических цепочек. Я, как и дракон, задумчиво изучала засыпающий город.
- Ой! - Улька замерла, как вкопанная, и махнула рукой в сторону кондитерской лавки. - Я так булочек к чаю захотела...
Без лишних слов дернула Листика за рукав мантии, увлекая в сторону сияющей витрины. Я с ужасом уставилась на очередь, тянувшуюся по улице до входа в лавку.
- Уль, - я попыталась вразумить подругу, - а может, ну их, булки эти? Хочешь, я тебе сама испеку?
Уля беспечно отмахнулась от меня:
- Не хочешьне стой.
И резво припустила занимать вакантные места в самом хвосте жаждущих углеводов на ночь. Я растерянно замерла на дороге, решая, что делать далее.