Влад ничего не ответил. У него начала опухать губа, и он нервно кусал ее.
- Так вот я здесь для того, чтобы фантазировать. У меня это прекрасно получается. Вопреки тому, что мечтать может каждый, все же скажу, что далеко не каждый может делать это так, чтобы воображаемая жизнь казалась не менее реальной, чем настоящая. Воображение, так же как и любой навык можно и нужно развивать. Для этого и существуют сотни, тысячи, миллионы книг, для этого и даны человеку бессонные ночи и всепоглощающая тоска. Чтобы один человек научился встраивать параллельный мир в реальный, сплетать вымысел и истину так плотно, что уже и не различить, где есть что.
- Это шизофрения, Валерия,тихо съязвил Влад.
- Для тебя - наверное, но я это умение освоила в совершенстве и осталась в здравом уме. Я научилась жить двумя жизнями одновременно, и к определенному моменту именно то, что у меня в голове стало совершенно реальным. Настолько, что я научилась в это верить. Именно это и нужно Никто.
- Буйная фантазия неуравновешенной девчонки?
- Умение, осознавая нереальность происходящего в твоей голове, искренне верить в выдуманное.
Я медленно подошла к Никто:
- Тебе нужны мои идеи, ведь своих у тебя нет. Зато есть безграничная сила и возможности, которых нет у меня. Но не заблуждайся, не я одна остаюсь в западне. Теперь и ты несвободен. Мы в заложниках оба, а потому отпусти его.
Улыбка Никто расползлась от уха до уха, и он с нежностью посмотрел на меня.
- Я так долго ждал этой несвободы, МояЛера.
И тут он сделал то, что можно было бы ожидать от человека, причем довольно наглого и патологически самовлюбленного, но не от всемогущего чудовища, находящегося от нас так далеко с точки зрения эволюции, что сложно представить масштабы его мыслей. Медленно уменьшаясь в размерах, на ходу облачаясь в безупречно белые одежды, он превратился в Ваню, который с невиданной грацией и плавностью движений шагнул ко мне, положил свою ладонь на мою шею, притянул меня к себе. Глядя поверх моей головы в глаза Владу, он улыбнулся во все тридцать два зуба, да так, чтобы у Влада не осталось никаких сомнений, кто в этой схватке вышел победителем. А мне было решительно все равно, лишь бы побыстрее окунуться в черный мрак и невесомость.
Влад смотрел на нас, понимая, что силовой борьбе он бессилен.
- Лера, он сожрет тебя стоит тебе отвернуться. Очнись, сумасшедшая, он сотрёт тебя в порошок. Посмотри, что он уже сделал с тобой.
Я повернулась, посмотрела на него и равнодушно произнесла.
- То, что он уже сделал, тебе не под силу никогда, и это лучшее, что случалось со мной.
- О, как! И что же такого он сделал? Все та же басня про свободу?
- Нет никакой свободы, мы это уже выяснили.
- Несвобода и рабство не совсем одно и то же, Лера! Ты ничего о нем не знаешь. Он даже не человек, он оно вообще неизвестно что! Какая-то хрень иноземная, и ты готова доверить ему свою жизнь?
- Там, на Земле, меня не ждет ничего примечательного. И там та же несвобода, только куцая. И кому там я доверю свою жизнь?
- Ну, знаешь ли, это вообще не одно и то же. Там тебя любят, там ждут и волнуются за тебя, а здесь, в голодный год тебя пустят на потроха к столу и даже не вспомнят твоего имени.
- А оно мне здесь и не нужно.
- То есть тебя устраивает, как оно коверкает его?
- Мне все равно.
Влад всплеснул руками, как это бывает, когда наталкиваешься на «все равно». И вроде бы не такое страшное слово, но совершенно не дает пространства для маневра. Обрубает все, как тесаком, и ничего не поделаешь с этим «все равно». Но не для Влада.
- А как слова, что ты говорила мне? Человек должен жить в реальном мире. А? Твои слова?
Внезапно, внутри меня вроде как кольнуло что-то. Что-то неясное, совершенно непонятное, неразличимое за плотным туманом безразличия, и все-таки блеснул крошечный огонек. Никто насторожился, и почувствовала, как сжалась его рука на моей шее.
- Ты не понимаешь, - прошептала я, услышав биение собственного сердца.Ты не видел
- Мне плевать, что ты там такого увидела.
- Это мечта,шептала я, и голос мой ожил, задышал, заискрился.Это космос, Влад. Видел бы ты, как там красиво
Но Влад услышал лишь свое имя, и понял, что что-то пошло не так, как планировалось у Никто:
- Лера, я без тебя не вернусь. Когда-то, вспоминай, Лера, ты решилась все бросить, все оставить ради того, чтобы спасти меня. И почему-то, тебе на тот момент это показалось таким правильным, что ты ни на секунду не усомнилась в своих действиях. Вспоминай, Лера, что же это было?
Я поймала себя на том, что отчаянно роюсь в памяти, чтобы понять, что же тогда делало меня такой уверенной в собственной глупости. Ведь я ни секунды не сомневалась. Я была совершенно уверена, что поступаю правильно. Рука на моей шее давила все сильнее, я уже слышала его утробный низкий рык. Но он не мешал мне вспоминать, просто вспоминать было нечего. Чем бы это ни было, оно навсегда стерто из моей памяти. Вселенная выжгла все, что было мне дорого. Космос заменил все, в чем я когда-то нуждалась и теперь
- Я устала,сказала я, опустив глаза вниз. - Уходи.
Влад смотрел на меня не в силах отвести взгляда.
- Лера
- Уходи!
Рука на моей шее расслабилась.
Влад еще немного помедлили, а потом кивнул:
- Ну, что ж, счастливо,он криво ухмыльнулся. - Не забывай присылать открытки на праздники.
Он еще немного помедлил, глядя на то, как чудовище в обличье человека, нежно прижимает меня к себе. Затем он развернулся и пошел к огромному куполу. Бросив в сторону озлобленный взгляд, он окрикнул Яшку, и то понеслось за ним, радуясь, что успело унести ноги, прежде чем его снова оправят в хрустальную тюрьму.
И как только они повернулись к нам спинами, все стало таким правильным, словно по-другому и быть не могло. Я посмотрела на Никто. Сейчас он был голубоглазым эльфом с таким нежным взглядом, словно собирался на мне жениться, хотя мы оба прекрасно понимали, что это ненадолго. Все зависит только от того, как скоро я справлюсь с возложенными на меня обязанностями. А также от аппетитов этого огромного чудовища. Не в гастрономическом смысле (хотя и в этом тоже была толика моего невезения), но в широком понимании этих словнасколько глобальны его планы, насколько велики его амбиции? Как долго я буду ему нужна? Моя необходимость исчисляется только величиной ЕГО зависимости. Мне, в общем-то, было все равно, ведь теперь я могу снова отправиться туда, где вселенная измеряется не миллиардами километров, а скоростью движения света, где она становиться бесконечностью, где аксиомы человеческой физики перестают работать, уступая место неизвестной человечеству небесной механике и ее совершенно непостижимым законам. Я хочу туда как можно скорее.
Никто смотрел, как Влад медленно удаляется от нас, уводя с собой Яшку. Он - последнее препятствие на пути к тому, что ему было нужносущество, которое придаст форму его безликой силе, заставит энергию двигаться, наполнит пустой стерильный мир идеями и жизнью. И тот, кто должен был это сделать сейчас, стоял с пустыми глазами, в ожидании очередной подачкиплаты за прошлые и будущие свершениямолча, покорно, безвольно.
Никто отряхнулся, как отряхиваются собаки, выйдя из воды, скидывая с себя обличие белокурого эльфа, становясь самим собой. Огромное серое чудовище уселось передо мной на песок и уставилось на меня красными глазами:
- Я с самого начала понял, что ты именно то, что мне нужно. Идеальный инструмент, самый тонкий камертон, и единственное, что меня озадачивало, это то, как найти к тебе подход. Странное ты существо, МояЛера. Ничего тебе не нужно, ничего не просишь, но при этом голова твоя полная идейсладких, ярких и таких прекрасных. Ты как закрытая на ключ коробочка, доверху набитая сладостями.Никто смотрел на меня, ожидая какой-то реакции, но я молча смотрела на него, ожидая лишь того момента, когда земля уйдет у меня из-под ног, и я снова смогу летать. Чудовище ухмыльнулось.Знаешь, я ведь серьезно задумался и, в какой-то момент даже испугался, что твой придаток сломает мою игру, нарушит равновесие,он медленно разжал огромную звериную лапу, рассматривая ее, как будто впервые видит, перебирая длинными пальцами в воздухе, словно проверяя их подвижность. На самом деле он рассматривал длинные острые когти, которые блестели в тусклом свете песка.Но, как оказалось, себя ты любишь больше чем его. Как и все люди, впрочем. Ох уж этот человеческий эгоизм,он улыбнулся, и острые зубы блеснули сотнями граней. - Прекрасная штука и удивительно точный инструмент, если знать, как пользоваться.