- Нет,сказала я и сама удивилась, как дрогнул охрипший голос. И естественно от Влада это не укрылось.
- Ты что расстроилась?
Я молча помотала головой.
- Господи, Лера, да ты с ума сошла! Он же тебя душил?!
Мне нечего было сказать. Конечно, не было никакого оправдания тому, что меня непреодолимо тянуло к нему. Но тянуло дико! Всем нутром, той его черной частью, что есть у каждого, и ничего тут не поделаешь. И чем дольше его не было, тем сильнее ныло и крутило внутри что-то, что было привязано к чудовищу, которое ни на секунду не замешкается пройтись по мне когтями, когда во мне уже не будет нужды. Это что-то зудело, болело и не давало спокойно спать. Оно мучило меня.
Я мельком бросила взгляд на Влада, а потом спросила, что нам делать с Яшкой. Влад посмотрел на скованное существо, сидевшее недалеко от нас, и смотрящее в пустоту пропасти. Сегодня утром оно снова проснулось самим собой, и было весьма удивлено оковам на своих руках. Когда Влад объяснил ему, что случилось, то сильно расстроилось. Не театрально и не напоказ. На самом деле расстроилось и вот уже час как не общалось с нами, только смотрело куда-то вдаль и думало о чем-то своем. Мы его не трогали, и оно спокойно предавалось своим мыслям.
- Что нам делать? Ничего. Что ты тут сделаешь? Кроме того, как выяснилось, он не самый крупный врун в нашей компании,сказал Влад, красноречиво посмотрев на меня.
Меня его колкость не задела. Я думала о Никто и о том, как сильна во мне темная сторона, что так тянется к жуткой твари. Раньше я о ее существовании даже не догадывалась, а она, оказывается, не просто есть, но и весьма обширна. И очень сильно болит.
- Он идет с нами или остается здесь?спросила я Влада.
Яшка нас слышало, но никак не отреагировало на наши слова. Влад тоже не сказал ничего путного, лишь пожал плечами.
- Это ты мне скажи? Ты в нем, оказывается, разбираешься лучше меня.
Я глянула на тощую спину сине-серого цвета, и подумала, что оно ни в чем не виновато. Что-то твориться там внутри него, о чем мы с Владом не имеем ни малейшего представления. Бросить его здесь, значит навсегда лишить его возможности разобраться в том, что же с ним не так. С другой стороны, когда речь идет о собственной безопасности, тут уж не до благородства. И в результате все, на что у меня хватило ума, я выдала Владу безо всякого энтузиазма:
- Сегодня оно безопасно.
Влад кивнул и посмотрел на мост.
Предлагаешь идти по нему?спросил он меня, и по его голосу я поняла, что он намерен поиздеваться надо мной сполна. Странно, но после вчерашнего он проснулся в прекрасном настроении и совершенно спокойно общался как со мной, так и с Яшкой, помня о том, что вчера тот без тени сомнения собирался забить его камнем.
- Я ничего не предлагаю,сказала я тихо, чувствуя, что еще немного и заплачу, так во мне скулило и выворачивалось что-то, что нескончаемо тосковало по трехметровому чудовищу, вспоминая узоры на темно-серой коже.Веришь мне, пойдем. Не веришь - идем обратно.
Влад долго смотрел на меня, изучая, рассматривая, пытливо вглядываясь в меня темно-синими глазами, а потом сказал.
- Я тебе верю,сказал он и поднялся с земли.Яшка поднимайся. Будем вызволять тебя из оков. Валерия, наколдуй как нам что-то колющее.
Я опешила. По правде говоря, я надеялась, что он развернет нас всех и потащит обратно, потому, как то, что на той стороне моста загадка даже для меня. Но Влад был преисполнен решимости и веры, непонятно во что, на том конце радуги. Я засомневалась еще больше:
- Влад я не шучу. Я действительно не знаю, что там.
- Я понял, понял. Ты сделала нам ледокол?
Ненавижу его бодро-позитивное настроение. Становится похожим на восторженного идиота. Я поднялась, подошла к нему и Яшке и подала ему ледокол.
- Спасибо.
Я смотрела как он, ловко орудуя тонким лезвием, высвободил Яшкины ноги, а затем руки. Существо блаженно разминало затекшие ступни и ладони, а потом посмотрело на нас с выражением глубокой вины. Оно попыталось нам что-то сказать, но писать здесь было не на чем, а торопливые жесты трясущимися руками ничего не дали.
- Подожди,сказала я Яшке, и вручила ему маленький блокнот и простую шариковую ручку.Вот. Пользоваться умеешь?
Яшка смотрело на ручку, словно я вручила ему чемоданчик с ядерной кнопкой. Помотало головой и посмотрело на меня с еще большей тоской в глазах. Влад, недолго думая, взял ручку в руку и написал на первом листе блокнота свое имя. Яшка удивленно уставился на предмет, а потом попытался взять его в руки так же, как делал это Влад. Ни с первого, ни даже с десятого раза ничего не получилось, и пока Влад с терпением воспитателя детского сада учил Яшку держать ручку в руках, я смотрела на мост, теряющийся в тумане, и все сильнее и сильнее сомневалась в правильности нашего решения. И если уж быть совсем точной, то не нашего, а Влада. Надо было строить фуникулер.
- Лера, смотри,Влад показал мне страничку, исписанную настолько корявым почерком, что разобрать с первого раза было невозможно. Но потом, когда ты присматривался и понимал значение большинства закорючек, на бумаге вырисовывалось слово «веревка».
- Зачем тебе веревка?спросила я.
- Для безопасности,долго выцарапывало Яшка.
- Чьей?
- Вашей.
- Ты себя хочешь связать?
Яшка утвердительно кивнул. Я закатила глаза:
- Яшка, сейчас в этом нет необходимости.
Но Яшка настаивало и нам пришлось договориться, что в день, когда Яшка снова станет не в себе, мы сразу же, не дожидаясь последствий, свяжем его по рукам и ногам. На этом и сошлись.
Первым, кстати, на мост ступил именно он. Самоотверженно и искренне он пытался искупить причиненный нам ущерб, который причинить-то так и не успел, но очень пытался. Мы с Владом пытались расспросить, что с ним происходит, и знает ли оно что-то о других личностях живущих в нем, но Яшка лишь мотало головой. В конце концов, оно написало довольно длинное предложение, которое имело весьма адекватное объяснение, которое свело дальнейшие расспросы на «нет»: «Я все время был один. Я не знал, что со мной что-то происходит. Некому было рассказать».
Логично. Сомневаюсь, что Никто из дружеских побуждений стал бы заботливо выяснять, отчего единственное существо в его вселенной то и дело сходит с ума. И тут меня осенилоНикто не держит здесь кого бы то ни было без причины, а значит, в Яшке есть какой-то смысл, какой-то толк. При первой встрече он назвал себя ключом, но зачем ключ, когда нет дверей? Значит, двери все же есть. Значит, Яшка нужен нам и придется как-то уживаться с тем, что твориться внутри него. Возможно веревка и, правда, единственный выход.
Влад шагнул на мост следом за Яшкой. Сначала короткие шаги были неуверенными, а руки намертво вцепились в тонкие перекладины перил. Я смотрела на него и понимала, что он в этот мост не верит ни капли, но все же зачем то идет. Что за выкрутасы? Что за аттракцион небывалой щедрости с раздачей авансов доверия и слепой уверенности в моих силах? Я поймал себя на мысли, что раздражает меня сегодня решительно все и везде, и просто перестала смотреть на Влада, на Яшку и вообще уставилась лишь перед собой, мысленно приказав себе закрыть рот. Шагнула вперед и почувствовала как под ногами, еле заметно прогнулось дерево, услышала легкий скрип досок, почувствовала, как постанывают подо мной перекрытия. Стало страшно. Положила руку на теплое дерево перил и сделала второй шаг. Привыкая к новому ощущению, все мое существо вопило от страха и восторга. Мост был словно в невесомости , и туман вокруг делал его похожим на нечто, парящее в свободном пространстве, открытом космосе, хотя я точно знаю, что у него есть основание, и оно уходит куда-то очень глубоко вниз, и где-то там надежно (хотелось бы в это верить) держит нас, принимая всю тяжесть на себя. Но сейчас это выглядело впечатляющекроме самого деревянного настила и перил не было видно ничего. Это пробирало до дрожи. Шли мы медленно, хотя Яшка впереди нас уже начал осваиваться и заметно прибавил шагу, Влад все еще откровенно сомневался. Я повернулась и посмотрела назадогромные горы стали тонуть в молочном тумане, становясь размытой картинкой из прошлого, которая с каждым шагом теряет свои очертания. И вот уже не стало видно начало моста, и мы втроем остались висеть посреди густого тумана, скрывающего все вокруг, кроме крошечного кусочка, по которому мы шли в данный момент. Чем дольше мы шли, тем сильнее становилось чувство отрезанности. Мне казалось, что туман отсек от нас даже время, потому как, обернувшись назад, ты уже не мог сказать, как далеко ты ушел, а глядя вперед было не ясно, сколько еще осталось. Наверное, именно так выглядит сознание человека потерявшего памятьни прошлого, ни будущего, только маленький кусочек моста, окутанного туманом, и больше ничего.