Пустота.Dmitriy Shmokin
Пустота.
1.000.000...
Будь я проклят! Быть этого не может!
Макс был настолько ошарашен цифрой, что выдохнул эту фразу, а не сказал ее. В происходящее не возможно было поверить. Потом он опустил голову на скрещённые на приборном столе руки и тихо подвывая, простонал, но и это не могло ничего изменить в его безнадежной ситуации.
Он поднял голову и еще раз, с надеждой посмотрел на голограмму.
Ничего не изменилось. Цифра в один миллион лет все также беспощадно мерцала на экране, возвращая его к неизбежномупроизошло непоправимое событие, тянувшееся более одного миллиона летэто теперь его настоящая реальность.
Он перевёл взгляд на огромный смотровой экран, занимавший значительную часть внутренней обшивки рубки управления кораблем, там, в ореоле голубых протуберанцев на него смотрело, словно насмешливое око исполинского Бога, гигантская, примерно больше Солнца, в сто тысяч раз древняя синяя звезда, галактики CR7. Он опять опустил голову на сложённые руки.
«Как, черт побери, такое могло произойти?», беспомощно билась в голове мысль.
Она была единственной, так как отчаянье и растерянность сковали волю разума космонавта. Но потом, вихрем понеслись беспорядочные мысли, одна за другой:
«Неужели мне теперь больше одного миллиона лет? Господиэто просто, невозможно»,
«Что же теперь делать, есть ли хоть какой-то выход?».
«Да какая теперь для меня разница, потому что, как вообще такое возможно».
«А как мне вернуться на Землю?».
«Если я вообще, смогу вернуться».
«Да и куда мне теперь возвращаться, той Земли, к которой я привык, наверняка уже нет».
Но ничего, кроме головной боли, этот поток без связанных, отчаянных мыслей не вызывалпотому что ответа не было.
Его ожидало тоскливое, долгое неизбежное одиночество. От этого страх накатывал волнами, сбивал дыхание, делая его похожим на астматические конвульсивные вздохи. Он теперь единственное живое существо, на миллионы и миллионы парсеков вокруг. Его окружает лишь чёрная бесконечная тьма, в которой он микроскопическая песчинка, заброшенная судьбой в абсолютно бездонную пустоту. И больше уже ни чего не будет, кроме этой чёрной пустоты и этой, такой же одинокой, как он сам, синей звезды. От этой мысли болезненно сдавило в центре груди и перехватило дыхание.
УИС,обратился он к Управляющей Интеллектуальной Системе корабля, и которую они между собой прозвали просто, на человеческий манер, как женщинуУис.
Я слушаю вас командир,немедленно отозвалась она.
Макс пребывая в нерешительности, помедлил, страшась услышать пугающий ответ и тихо спросил:
Как они все погибли?
Весь экипаж, кроме вас командир, погиб в капсулах гиперсна.
Я тебя не спрашиваю где,раздраженно воскликнул Макс,а как, они, все погибли?
Метаболические функции организма, погибших членов экипажа перестали действовать по истечении времени жизни каждого.
Ответила Уис и как показалось Максу, сказано это было с оттенком некой обиды, едва уловимой в ее голосе. Но он сразу же отмёл это предположение, вернее даже пропустил мимо, уверенный, что машина не способна к проявлению эмпатии.
От старости,грустно констатировал он.
Уис, но в капсулах гиперсна процессы старения значительно замедляются.
Да командир, это так, но вечно жизнь сохранить не удалось еще никому. Срок в один миллион лет слишком большой для существования человека, даже в капсуле гиперсна.
А какой максимальный период существования в гиперкапсуле?
Примерно четыре тысячи лет, если капсулы имеют постоянный и надежный источник питания, для поддержки всех жизненно важных функций человеческого организма.
«Всего четыре тысячи лет против, всего-то одного миллиона»простонал про себя Макс.
Он медленно встал, и задумчиво смотря на Синюю звезду и спросил:
Уис, а почему я, смог просуществовать без малейшего ущерба для своего здоровья, более миллиона лет?
Управляющая Интеллектуальная Система молчала, было слышно только тихий зум сигнальной системы с командирского места управления космическим кораблем. Макс ещё раз твёрдо, настойчиво, подрагивающим от возбуждения голосом спросил:
Уис, я задал тебе вопрос. Почему я смог просуществовать без ущерба в капсуле гиперсна миллион лет?
Я этого не знаю,тихо ответила она.
«Да что, черт подери, происходит»вспышкой пронеслось в голове Макса.
Все вокруг было не так. И ни одна схема, сотканная из всевозможных предположений, не могла объяснить происходящее.
«Конечное за такой невообразимо длительный срок, для моей жизни, шутка ли, миллион лет может и не такое произойти»,эта ободряющая мысль, как бесполезное плацебо, несколько его успокоила.
Он твёрдо решил взять себя в руки и проанализировать сложившейся ситуацию.
«Для начала нужно пройти в отсек капсул гиперсна»,решил Макс.
Уис, я хочу пройти и посмотреть капсулы остальных членов экипажа.
Он встал и направился к выходу из рубки управления.
Командир, я не думаю, что вам это понравится,быстро, без свойственных ей бесконечных уточнений, ответила она.
Макс остановился в недоуменииэто что-то новенькое. Управляющая Интеллектуальная Система, перечит ему, командиру космического корабля «Синяя Звезда», она начала проявлять несвойственные ей ранее признаки; давая оценку его поведению и строя предположения относительно его реакции на определённые события. В который раз он замечал эти едва уловимые, признаки эмоционального окраски в ответных действиях роботизированной системы управления функциями космического корабля.
Черт тебя побери, Уис! Ты что себе позволяешь? Ты не можешь думать, а тем более принимать решение за меня. Это не в твоей компетенции и это отсутствует в алгоритмах твоего взаимодействия с экипажем. Твоя непосредственная задача исполнять все мои приказы беспрекословно.
Простите, командир я не принимаю решение за вас. Вы правы, я не могу этого делать. Я только сделала предположение, в котором есть один из вариантов, вашей возможной реакции на то, что вы увидите в отсеке капсул гиперсна. Это стандартный, поведенческий и мотивационный анализ человеческой психики.
Макс застыл с открытым от удивления ртом. Он понимал, что Уис была права, и вроде бы ничего такого настораживающего, не происходило, если не считать что ему теперь более одного миллиона лет, но её поведение вызывало у него насторожённость.
«Будь я проклят это какая-то паранойя»,подумал он.
Хорошо Уис, ты можешь вывести на экран изображение всех капсул гиперсна, согласился он,я все же должен знать... Нет,поправился он,удостоверится, что они все погибли, и я не могу уже ничего предпринять.
Изображение из капсулы Анастасии Дрозд, тоже показать?спросила Уис.
Поче-е-му ты об этом спрашиваешь?с подозрением, медленно растягивая слова, спросил Макс.
Вы с бортинженером Анастасией Дрозд находились в очень близких отношениях,Уис не замедлила с ответом, но в интонации промелькнула странная снисходительная твердость.
«Проклятая машина, что с тобой происходит»,пробормотал про себя Макс.
Это ты о чем?
Макс задержал дыхание и весь напрягся. Он примерно уже догадывался, что она имеет ввиду. Но Уис не торопилась с ответом.
Еще находясь на орбите Европы, он вместе с бортинженером Анастасией Дрозд занимался погружением экипажа в гиперсон. Она была медицинским специалистом по спецификации сомнолог, и в её обязанности входило подготовить, а затем отправить каждого члена экипажа в состояние глубокого гиперсна, которое поддерживалось автоматической сомнологической капсулой полетного пребывания. Они были оснащены оборудованием способным остановить метаболизмы человеческого организма на клеточном уровне. Работала только внешняя кора головного мозга, а внутренние ресурсы организма и его органы в этот период, пребывали в полном бездействии, находясь в состоянии, волновой консервации. Практически полностью «отключенные». А для поддержания работы мозга использовалось внешнее воздействие специализированной аппаратуры капсул. Мозг человека синхронизировался, с оборудованием вступая в тесное взаимодействие с техно медицинским ботом вычислительного центра корабля, становясь частью его сложной системы.