Ты готовить не умеешь, напомнил Анхельм и получил тычок в ребра.
Ты мне ту рыбу всю жизнь будешь припоминать? обиженно спросила она, но глаза ее смеялись.
Всю жизнь? переспросил герцог, улыбаясь.
Это оборот речи, не обольщайся. Просто найди на время какую-нибудь кухарку, с остальным-то я справлюсь, не маленькая. И не езди в Девори. Почему этот руководитель театра сам не может приехать? Ты же герцог, а не мальчик на побегушках.
Потому что ему уже восемьдесят лет, и у него парализованы ноги. Он из того театра почти не выезжает, тяжело. Нельзя мучить пожилого человека дальними дорогами, моя милая командирша, улыбнулся он, целуя ее в макушку.
Тогда отложи поездку.
Не могу, обещал приехать. А еще там нужно купить Милли новые платья. Сегодня у нас шестнадцатое мая, среда На следующей неделе, во вторник, меня ждут в Оварси. Два дня пути Выезжаем в воскресенье утром.
А со мной когда будешь заниматься? Рин ткнула его в живот.
Не знаю. Просто не знаю, сейчас столько дел накопилось. И все они неотложные, требуют моего присутствия. Я с этой северной экспедицией с ума сойду, Анхельм покачал головой, потом глубоко вздохнул и поднялся. Так, мне пора идти.
Рин кивнула.
Одно радует: злоумышленникам к тебе сложно подобраться, пока ты в разъездах.
Анхельм замер на полпути.
Так что, сегодня никого не обнаружилось?
Рин развела руками. Анхельм кивнул и ушел готовиться к встрече с помощником казначея. А девушка встала рядом со щенками и скомандовала: «Подъем!» У нее оставался час, чтобы научить «детей» отзываться на свои имена.
Глава вторая, в которой Рин снова вляпывается в неприятности
Остаток мая промчался, как паровоз с горы. Анхельм был загружен делами и работал порой до глубокой ночи. Рин сопровождала его во всех поездках, присутствовала на большинстве совещаний в качестве охраны и играла роль его спутницы на званых вечерах. Первого июня на нее свалились все домашние хлопоты: Милли, Адель и Тиверий уехали на воды, в Лилли, и вернуться обещали только к сентябрю. Тут-то Рин и узнала, каково следить за огромным поместьем в одиночку: конюшня, курятник, свиньи, оранжерея, уборка дома, присмотр за вещами Анхельма, стирка и глажка, выполнение его личных поручений, обязательные тренировки, сон по три-четыре часа в сутки и очень-очень ранние пробуждения Словом, через неделю ей захотелось взвыть и послать все к горниду под хвост. Еще через неделю она свыклась с положением дел, какие-то работы стали выполняться проще и быстрее, чем раньше. Обедали и ужинали Рин с Анхельмом под бдительным надзором Альберты Вонн в ресторане «Оленье рагу», так что хотя бы приготовлением еды была загружена не она.
В июне Лонгвил покинули не только домашние Анхельма, но и Роза Альварес Алава: она поступила в университет в Кастане и поехала обживаться на новом месте, пообещав Анхельму присылать письма каждый месяц. В моменты редких встреч Розы с Рин девочка почти не разговаривала, ограничиваясь лишь приветствиями и парой необходимых фраз вежливости. Не то что бы саму Рин это не устраивало. По непонятной причине, она испытывала к Розе странную неприязнь, возможно, порожденную полным непониманием ее характера, а возможно, собственным чувством вины перед девочкой. Рин так и не набралась храбрости попросить у Розы прощения за то, что рискнула, не успела, подвергла опасности, страшному унижению, насилию, заставила пережить смерть близких людей Ей казалось, что за такое простить невозможно, поэтому Рин и не пыталась что-либо изменить.
Фрис так и не появлялся с того самого дня. Прошло два с половиной месяца, а о нем не было ни слуху, ни духу. За это время Рин многое переосмыслила, пережила, казалось, все возможные чувства, но так и не могла понять, как же его простить. Нерешенная проблема изрядно выматывала ее и портила настроение. А когда у Рин портилось настроение, она делала все возможное, чтобы испортить его всем остальным. К счастью остальных, времени и сил у Рин было недостаточно, поэтому обходились малой кровью.
После откровения, представленного Рин Фрисом, изменились отношения с Анхельмом. Да что уж там! И сам Анхельм изменился: за прошедшее время он стал значительно сильнее, крепче, привык к ее грубому обращению, перестал жаловаться на боль и усталость, что не могло не радовать строгого учителя. Во взгляде герцога появились сила и уверенность, каких не было раньше. В начале знакомства Рин видела в Анхельме только утонченного романтика, полного слепого обожания к прекрасной незнакомке, каковой она была для него тогда. Теперь все стало другим. Нет, никуда не исчезли его романтичность и утонченность, красивые поступки и обожание Просто сейчас Рин поняла, что за его поведением действительно стоит искренняя любовь и желание понять ее, стать ближе, быть лучше для нее самой. И если раньше она отталкивала его от себя из чувства недоверия и противоречия, то теперь боялась впустить его в сердце из чувства страха быть любимой. Хотя это Рин едва ли осознавала в тот момент.
~*~
Сладкий аромат цветущих каштанов доносился со стороны Каштановой аллеи, птицы весело щебетали, радуясь июньскому солнышку. Сады вокруг поместья цвели вовсю, даже солнцеглазки, которые Рин посадила в конце апреля, раскрыли свои нежно-желтые бутоны, источая тонкий запах. Солнечный лучик пощекотал нос, и Рин громко чихнула. Она сидела на качелях и смотрела, как Анхельм отжимается на кулаках.
Спину ровно, зад не отклячивай, лениво бросила она, а потом вгляделась и возмутилась:Держи поясницу, что ты провис опять?
Анхельм поспешил исполнить указания учителя.
Я Фух забыл Фух
В следующий раз острый штырь в землю вкопаю, чтобы стимул был помнить про поясницу.
Через некоторое время герцог закончил отжиматься, уселся на траву и подставил покрасневшее лицо солнцу.
Какое же это счастьепросто сидеть на траве и радоваться солнышку! сказал он, жмурясь. Поверить не могу, что мои легкие здоровы!
Врач тоже не верит, добавила девушка.
Герцог рассмеялся и тряхнул волосами. После возвращения из Левадии они здорово отросли, и хотя Рин хотела, чтобы он вернул свой прекрасный серебристо-льняной цвет, Анхельм упрямо красил их в темно-каштановый. Сейчас он был без рубашки, в брюках для верховой езды и осматривал себя с видимым удовольствием. На плохую фигуру мужчина никогда пожаловаться не мог, его мышцы всегда были хорошо развиты, да и сила в них была действительно серьезная, но после того, как за его физическую подготовку взялась опытная наставница, тело стало приобретать красивый рельеф.
Я даже не знаю, что так укрепило мое здоровье. Либо твое появление в моей жизни, либо твое появление.
Когда регулярно тренируешься, тело насыщается. Развивается выносливость и сила. Чего расселся-то? Растяжку делай, а не зубы мне заговаривай! Шпагат!
Анхельм рассмеялся и приступил к покорению одной из спортивных вершинпродольному шпагату.
Выдохни и расслабь мышцы. Не задерживай дыханиебудет легче, посоветовала Рин. Я же вижу, что у тебя от природы есть гибкость. Неужели ты в детстве ничем не занимался?
Нет. Только верховая езда, а там растяжки не требуется. Когда совсем маленький был, то любил быстро бегать и старался разогнаться так, чтобы ног видно не было. А потом уже не до того стало. Половину лета проводил в постели, мучаясь жутким кашлем, и пил настойки одну за другой, которые по вкусу больше были похожи на яд.
Кстати о ядах! вспомнила Рин. Анхельм, я хочу сегодня поехать в Девори. У меня закончились некоторые травы, а мне нужно сварить новый яд для оружия. Айко от себя не отпускай. Цуйо и Хайа скажу, чтобы стерегли входы.
Не задерживайся надолго, ладно?
Я туда и обратно. Скоро вернусь, ответила девушка и поднялась, чтобы пойти оседлать лошадь. А ты продолжай заниматься, у тебя еще шесть упражнений!
Слушай, я могу поинтересоваться, куда запропастился Фрис? спросил Анхельм, и Рин невольно вздрогнула.
Я не знаю.
Он ушел так внезапно после вашего разговора Что все-таки случилось?
Я не хочу рассказывать, прости.
Анхельм не без труда и с тяжелым оханьем поднялся с земли, подошел к Рин и обнял за плечи.