Ну как? спросил голос позади, Рин обернулась и увидела счастливое лицо Варданиса. Нравится? Ты можешь даже на ноги подняться. За локоть мой держись.
Он сел рядом и подставил ей локоть. Рин не спешила к нему прикасаться.
Смелее, ну же! подбодрил он ее. Она осторожно взялась за его локоть и опустила ноги на землю. Трава приятно холодила босые ступни. Рин широко улыбнулась, не веря собственному счастью. Она сделала усилие и привстала. Ноги с трудом слушались ее, но это было неважно. Она может ходить! Она не парализована! Подняв лицо к солнцу, Рин засмеялась, а по щекам потекли слезы. Солнце стало очень, слишком ярким Мир исчез в белой вспышке.
Вернулось ощущение реальности. Звуки и запахи, ощущения, зрение. Слезы действительно текли по щекам Рин, но перед ней стоял не Варданис, а Фрис. И находились они не перед госпиталем, где Рин возвращали желание жить, а в коридоре поместья Анхельма Римера. Хотя прошло всего лишь несколько секунд, ей показалось, что вся жизнь изменилась. Теперь она вспомнила, кем на самом деле был для нее Фрис. Теперь Рин осознала, что наделала.
В тот день я запечатал твою память обо мне, тяжело проговорил Фрис.
Она лишь кивнула, закрывая глаза. Слезы текли по щекам, она не пыталась их скрыть. Тело оцепенело, не было сил пошевелиться или даже вздохнуть, а в голове крутился один-единственный вопрос: «За что ты так со мной?».
А за что ты так со мной? спросил Фрис.
Рин не ответила. Фрис ушел.
Едва хлопнула за ним входная дверь, руки Рин сами потянулись к кобуре с заряженным револьвером. Она достала его, приставила к своему виску и открыла глаза. В зеркале перед ней отражалась блондинка с пышными волнистыми волосами, фарфоровой кожей и слишком яркими для человека изумрудными глазами. По ее щекам текли слезы, губы перекосило не то в ухмылке, не то в едва сдерживаемом рыдании. Это была совсем не та женщина, какой Рин чувствовала себя, какой хотела бы себя видеть. Это был чужой человек, который носил фальшивое имя, пользовался вымышленной биографией, не мог жить нормально, да и не имел права на жизнь. Она глубоко вздохнула и передвинула дуло револьвера себе в рот. Вкус холодного железа на языке вдруг показался ей таким приятным
«Закончить все это прямо сейчас! Плевать на всех, будь что будет. Больше нельзя так над собой издеваться! Нельзя больше причинять вред другим!..»
Рука вдруг ослабла. Тело затрясло, железо больно стукнуло по зубам.
«Что я делаю? Разве смерть мне поможет? Ведь я даже не могу умереть, мне не позволят»
Револьвер нырнул обратно в кобуру. Постояв еще несколько минут в оцепенении, Рин поняла, что если сейчас не сделает что-нибудь, что приведет ее хоть в какое-то чувство, то на самом деле застрелится.
Но нельзя же появляться на глаза Анхельму в таком виде Рин снова глубоко вдохнула и выдохнула, досчитала до десяти, вытерла слезы и убедилась, что следов на щеках нет. Она распустила волосы и перебросила их на правую сторону, чтобы скрыть лицо хотя бы наполовину. Вот так нелепо замаскировав свое паршивое состояние, Рин заглянула в кабинет и нашла взглядом Ладдара. Демон все так же сидел в кресле и курил сигарету с видом весьма и весьма сосредоточенным. При виде Рин он нахмурился, а затем с пониманием кивнул и отвел взгляд.
Касти, вам ведь есть что обсудить без меня, верно? тихо спросила она. Кастедар кивнул.
А ты куда собралась? встревожился Анхельм.
Девушка ответила, не поворачиваясь к нему:
Мне, пожалуй, нужно немного проветрить мозги. Наверное, я сегодня не вернусь ночью
И Рин поспешно ушла, пока герцог не успел придумать возражение. Набросив на плечи купленное в Госсенштальдте драповое пальто и натянув сапоги, Рин взяла бумажник и спустилась вниз, намереваясь идти куда глаза глядят. Но в дверях дома она столкнулась с Эриком Ростеди.
Эй, здорово! похлопал он ее по плечу, приветливо улыбаясь. Впрочем, улыбка погасла почти сразу. Чего с лицом?
Заметно, да? шмыгнула носом Рин.
Да еще бы Ростеди не стал конкретизировать, за что Рин была ему очень благодарна. Куда идешь-то?
Куда-нибудь, где могут налить кальсаты много раз по чуть-чуть.
Уважаю. Если подождешь меня буквально минут десять, составлю компанию. Негоже надираться в одиночестве. Ну как?
Жду за оградой. Анхельму скажешь, что не видел меня.
А что случилось? забеспокоился Эрик. Анхельм натворил чего-то?
Рин кисло усмехнулась.
Анхельму такого за всю жизнь при всем желании не натворить. Не он. Я жду за оградой.
Рин вышла и вдохнула полной грудью прохладный ночной воздух. Снег растаял, а сквозь прошлогоднюю желтую траву потихоньку пробивались молодые зеленые ростки. Ощутив приход весны, Рин почувствовала некое умиротворение. Казалось, что теперь все будет совсем по-другому. К ее ногам подбежала молоденькая белая кошечка и со страстным мурлыканьем стала тереться об ее черные брюки.
Киса, иди сюда позвала ее Рин и нагнулась, чтобы взять кошку на руки. Есть хочешь?
Белая красотка с желтыми глазами ласково потерлась об ее руки.
Рин! Ты что тут, кошек тискаешь? к ней наконец-то подошел Эрик. Оставь ее, блохастую.
Да нет у нее блох, хмыкнула Рин. Ну, иди к кухне, там тебе перепадет вкусного.
Сказав это, она отпустила кошку. Та сразу же побежала к поместью.
Блох, может, и нет, а линяет она знатно, усмехнулся Эрик. Рин осмотрела свое темно-синее пальто, покрытое белой шерстью, и брюки.
Вот зараза сокрушенно проговорила девушка, счищая шерсть. Ростеди захохотал и хлопнул ее по плечу.
Пойдем, покажу тебе одно местечко А ты расскажешь, что у тебя стряслось.
Расскажу, согласилась Рин. Когда я напиваюсь, мой язык ничто не может сдержать. А сегодня я намерена надраться в лоскуты. Только чтоб никому
Конфиденциальность гарантирую.
Хорошее слово. Будешь проверять им мою трезвость. Когда запнусь на втором слоге, можешь отправлять меня домой.
Как помнила Рин, около шести утра они с Эриком сидели на Мосту фей, свесив ноги к воде, и горланили песни о нелегкой судьбе северных моряков, покидавших родину. В какой момент Рин самостоятельно поднялась и твердым (хотя и кривым) шагом пошла домой, она уже не помнила. Как легла спатьтоже. Впрочем, это было не так уж и важно Единственными воспоминаниями, которые она хотела оставить, был вечер, проведенный с Эриком. Первым другом, который попытался не вынуть и препарировать ей мозги, а починить ее, эмоциональную калеку. Пусть не слишком успешно, но он хотя бы попытался.
Руку ласково лизнул теплый щенячий язык, и Рин очнулась от воспоминаний, внезапно обнаружив, что уже сидит на кровати в своей комнате. Ноги сами принесли ее сюда, а за ней увязался один из мурианов.
Надо все-таки дать вам имена потрепала она по загривку щенка, глядящего на нее преданным взглядом желтых глаз. Щенок встал на задние лапы и положил передние на плечи Рин.
Интересно, как с вами поступить, когда вы вымахаете до ваших нормальных размеров? В постель не пущу, на улице будете спать.
Муриан прижал уши, жалобно заскулил и стал лизать ее подбородок.
Хватит, хватит заворчала Рин, почесывая его между ушами. Придумаю что-нибудь.
Дверь в комнату открылась, вошел Анхельм, уже переодетый в костюм.
Куда ты пропала?
Да что-то задумалась, невпопад ответила Рин. Как думаешь, какое имя ему дать? Они уже достаточно взрослые, чтобы получить имена.
Муриан весело тявкнул, глядя на Анхельма.
Ворюга, предложил герцог. Отличное имя для того, кто умыкнул курицу прямо со стола. Когда же ты отучишься воровать, балбес мохнатый? Нельзя так делать, морда бесстыжая!
Муриан снова прижал уши и заскулил. Вид у него сделался очень виноватый.
Он что, вообще все понимает?
Пока еще не все, ответила Рин, сейчас его интеллект примерно, как у пятилетнего ребенка. Но мурианы очень быстро учатся. Еще пара месяцев, и он будет полностью понимать всю человеческую речь.
Думаю, высшая экономика ему будет не по зубам, сказал Анхельм, почесывая щенка между ушей. А жаль.
Ну, если только ты не скормишь ему пару томов из библиотеки, улыбнулась Рин.