Хроники Марионеток. Сила Императора
Глава первая, в которой Фрис защищает, Анхельм отстаивает свое мнение, а Рин вспоминает нечто важное
В солнечном свете пылинки на светлом паркете были видны так отчетливо, как никогда. Взмывая в воздух, они кружились и танцевали, и это зрелище сейчас казалось Анхельму очень красивым. Он отдал бы руку и ногу за то, чтобы просто продолжать лежать на полу, смотреть на пыль и не подниматься. Мышцы герцога отчаянно болели, сбитые в кровь локти, коленки, ладони и костяшки пальцев саднили.
У тебя есть три секунды, чтобы подняться, услышал он суровый приказ, отданный низким, грудным голосом, или я высеку тебя, как последнего неудачника.
Анхельм сжал зубы и стал неуклюже вставать. Рин стояла перед ним, похлопывая по руке учебным клинком. На ее прекрасном лице отобразилось разочарование, которое Анхельм видел всякий раз, когда не делал того, чего Рин пыталась от него добиться.
Почему ты не сделал так, как я сказала? вопросила она.
Я устал, тихо сказал он, отряхиваясь и вытирая пот со лба. Плечо ломило так, будто он его вывихнул.
Ты устал, повторила она, свирепо глядя на него. Вы посмотрите на него: он устал! А знаешь, как я устала долбить тебе одно и то же изо дня в день и видеть, что мои слова летят мимо твоих ушей и все, что я показываю, идет мимо твоего сознания?
Анхельм не ответил. Он пошел к своему клинку, который от удара Рин согнулся и улетел в другой конец зала.
Ты хуже малого ребенка, дети хотя бы сразу учатся! Может быть, мне нужно отправить тебя выживать в лесу? Может быть, оттуда вернется мужчина, а не сопля, которую я вижу сейчас?
Анхельм снова промолчал, он привык, что Рин неумолима, когда дело касается тренировок. В первые две недели после начала учебы они ссорились в пух и прах, Анхельм обижался на ее жесткое поведение и жестокие слова, а Рин злилась, что он «соображает, как улитка». Скорость, с которой ученик усваивал уроки, совсем не радовала ее, Рин нервничала и срывалась на всех подряд.
Отдыхать будешь в пробежке вокруг поместья, бросила Рин. Десять кругов.
Анхельм вздохнул и направился выполнять сказанное. Рин вышла вслед за ним, очевидно, чтобы насладиться сполна его кошмарным видом. Солнце пригревало совсем по-майски, деревья распустили маленькие зеленые листочки, трава легко колыхалась от ветерка. В такой день хорошо быть на реке, а не в тренировочном зале
Шире шаг! Задницу не отклячивай и подбородок выше! услышал Анхельм и на секунду обернулся: Рин бежала позади. Неслышно и без усилий, в отличие от него. Герцог поспешил выполнить указание учительницы.
Прости, что я так тебя шпыняю, вдруг сказала Рин. Меня просто убивает это
Все в порядке, ответил Анхельм. Я понимаю, ты боишься.
Рин ничего не ответила. Анхельм бросил на нее осторожный взгляд и отметил, что она поджала губу и прищурилась. Такое выражение лица означало, что девушка о чем-то глубоко задумалась и принимает решение.
С завтрашнего дня я меняю твою программу, сообщила Рин. Ты знаешь азы, пора перейти к другим вещам. Я научу тебя бить насмерть.
Насмерть?! испугался Анхельм и замер. Рин остановилась и строго посмотрела на него.
У меня нет времени закалять твою силу, выносливость и делать из тебя борца долгих поединков. Я предчувствую, потому и хожу за тобой тенью последние дни. Надеюсь, теперь ты веришь моей интуиции?
Анхельм кивнул.
Я понимаю, но Насмерть?
Да, насмерть. Никакого мордобоя. Один точный удар. Поверь моему опыту, скучать по этим сволочам никто не будет.
Но ведь Фрис рядом.
Фрис где-то рядом, тихо поправила Рин, и доверить ему твою жизнь я не могу.
Анхельм грустно посмотрел на нее, ничего не ответил и побежал дальше; Рин последовала за ним. Стараниями Кастедара герцогу было прекрасно известно о том кошмаре, через который Фрис провел Рин; знал, что она рассорилась с Арманом и Зарой Ну, как рассорилась? Не в пух и прах, конечно, но заметный холодок появился в их отношениях. Рин об осведомленности Анхельма в лучшем случае догадывалась, напрямую ей никто ничего не говорил. Он вовремя заметил, что она начала выстраивать стену между собой и друзьями, и нисколько не обрадовался этому. Анхельм стремился держаться как можно ближе к Рин, чтобы не позволить ей отдалиться от друзей на такое расстояние, когда обратной дороги уже будет не найти. Но пытаться стать ей ближе, чем она позволяла, сдружить ее с теми, кого она не хотела принимать, было сродни попыткам погладить горнида. Впрочем, теперь у них с Рин были некоторые объединяющие элементы: три щенка, которых она купила в маленьком городке Шоберви.
Рин с удовольствием играла в вольере часа два, прежде чем выбрать троих щенят из дюжины. Они были темно-серого цвета, но Рин заверила, что с возрастом шерсть станет белоснежной. Длинные мощные лапы, лобастые головы, уши торчком, желто-карие глаза умные и совершенно дикие Когда Анхельм спросил, зачем ей нужны собаки, Рин смерила его таким взглядом, что герцог весь оставшийся день считал себя полным идиотом. К вечеру она снизошла до объяснения и рассказала, что это вообще не собаки, а щенки мурианов, и как их можно было перепутать с собакамией непонятно. Анхельм резонно заметил, что у него собак не было никогда, поэтому в породах он не разбирается. Тогда Рин сменила гнев на милость и рассказала, что в бытность свою в «Волках», она использовала мурианов как служебных и ни за что не променяет их на любую другую породу. С ее даром общаться со всеми волчьими воспитание трех маленьких балбесов, как она пообещала, не станет проблемой. Проблем действительно не было, однако воспитание отнимало у нее добрую часть времени.
Щенки вели себя вполне пристойно, слушались не только Рин, но и Анхельма, были толерантны ко всем домашним. Посторонних людей троица тщательно обнюхивала и провожала в дом, как конвой. Почтальон перестал заходить за ограду и оставлял газеты в ящике, поставленном специально для него.
Новоявленные сторожи дома довольно быстро уяснили, что нельзя грызть кареты, охотиться на лошадей, таскать кур (жертвы, к сожалению, были), справлять нужду на клумбы и копать цветы. Однако просьбы перестать воровать еду со стола были выше их понимания. Мурианы вели себя, как собаки, но дикий нрав был заметен практически во всем. Они любили много бегать и пытались охотиться на всех, кого Рин не внесла в список запрета. Кошки-мышеловки, которых Рин, кстати сказать, обожала, покинули поместье. Задушенных ворон она просто устала собирать и плюнула на это дело. Но нашелся кое-кто, кто дал отпор трем бесстыжим мордам. Однажды вечером Рин провела часа четыре, вытаскивая иголки ежа из щенячьей пасти и языка. Урок был усвоен троицей с первого раза. С этого момента ежи свободно перемещались по территории поместья.
И вот сейчас эти объединяющие элементы дали о себе знать: из глубины сада донеслось громкое тявканье и рассерженное рычание. Анхельм вместе с Рин, не сговариваясь, побежали туда.
Один щенок был занят выкапыванием лаза под кованой оградой, двое других просунули головы меж прутьев и утробно рычали, с ненавистью глядя в сторону леса. Рин оттащила за шкирку мохнатого землекопа и приказала щенкам затихнуть. Анхельм не услышал ничего, кроме свиста ветра, шелеста деревьев и щебета птиц. Но Рин нахмурилась, гавкнула что-то щенкам и жестом показала Анхельму возвращаться в дом. Герцогу не оставалось ничего, кроме как подчиниться. В сопровождении трех пушистых охранников он зашел в дом, прошел к окну и стал следить за Рин. Девушка обходила поместье по периметру, напряженно вглядываясь в лесную чащу.
С момента возвращения из Левадии Анхельм заметил, что Рин сильно изменилась. Или открылась ему с другой стороны, тут уже сказать наверняка было нельзя. Ее беспечность сменилась подозрительностью на грани паранойи. Каждый вечер она проверяла все подвалы и подсобные помещения в поместье; окна наглухо зашторивались, ставни закрывались. Потребовала от Анхельма закрыть на ключ комнаты, которые редко использовались, и провела с ним долгую беседу. «Запомни, Анхельм, убийцы никогда не будут вступать с тобой в переговоры, говорила она. Они не будут ждать, пока ты приготовишься. Они нападут в самый неудобный момент, когда ты будешь спускаться по лестнице, готовиться ко сну или сидеть в уборной. Они не погнушаются устроить ловушку. Поэтому, если я говорю бежатьбеги, прыгатьпрыгай, лететьмаши руками что есть силы. Мне нужно полное доверие и подчинение на уровне рефлексов».