~ Черный фрегат летит над волнами.~
~ Три рыбокорабля выходят из пролива между двумя островами; у одного из них паруса ярко-красного цвета, а другой заваливается на правый борт, потому что в левом глубокая рана, наспех зашитая матросами и кое-как залепленная пестрыми рыбами-заплатками.~
Капитан, посмеиваясь, говорит: «Вот вы где прячетесь!»
~ Маленькая рыбачья лодка подходит к причалу; в трюме лодки лежит ящик, о котором ее навигатор старается даже не думать, потому что в ящике спрятано что-то обжигающее, опасное.~
Капитан хмурится, забирает и этот образ тоже.
~ Трехмачтовый фрегат летит над волнами, раскрыв все паруса. Вокруг него бескрайний океан, над ним безоблачное небо. Где это? Что это за рыба? Глинн не знает. Фрегат черныйпаруса, корпус, снасти, как будто его окунули в чернила. Человек, который управляет им, тоже одет в черное.~
«Где он? Где он, покажи мне хоть что-то, чтобы я мог его найти!»
Океан и небо.
Океан и
«Жемчужная гавань, в которую мы так стремимся попасть».
Глинн открыл глаза.
Он сидел, привалившись к губчатой стене, из которой сочилась жидкость с резким неприятным запахом. Тюремная каюта на борту «Стервы» имя рыбокорабля без труда всплыло из глубин памяти, а имя Капитана где-то затерялосьбыла все той же, но вот сам узник изменился. Он как будто проснулся, опять стал самим собой хоть на какое-то время. И почти все вспомнил.
В Диннате случайный прохожий, увидев его отчаяние, завел разговор, пригласил в таверну, угостил выпивкой, в которую что-то подмешали. Воспоминание, снулая рыбина: однажды Ройс произнес слова «петля корабела» и как-то вдруг помрачнел. Видимо, это была ловушка, в которую он, сухопутный шебаршила, нырнул головой вперед.
И вот теперь он до конца своих дней прикован к фрегату, который воюет с кем-то. Вновь поплыли рыбы-воспоминания, мутные, бессвязные, чужие, и он прогнал их. Вспомнилось другое: «Они были уважаемыми людьми, и не зря: в мире, где почти везде вода, тот, кто может видеть в ней недоступное остальным, способен многого добиться». Вот зачем он был нужен Капитанучтобы видеть в воде тех, с кем нужно было сражаться, предугадывать их действия и побеждать.
Глинн с трудом поднялся и оглядел себя. Одежда, в которой он был в Диннате, висела на его исхудавшем теле, словно на вешалке. Он чувствовал себя грязным и мокрым, словно только что выбрался из лужи. Весь этот кошмар длился, должно быть, не меньше месяца. Даже хорошо, что он до такой степени потерял себя и почти ничего не помнил о случившемся.
Он вдруг зашатался от внезапной слабости и уперся рукой в стену, чтобы не упасть. Это было ошибкой«Стерва», до сих пор старательно избегавшая прикасаться к своему пленнику, окружившая его непроницаемым коконом тишины, как это уже делала до нее «Роза ветров», обрушилась на него потоком ослепительного света, оглушительных звуков и ощущений, о существовании которых он даже не догадывался. Вслед за ней появился и Капитанточнее, его эфемерный двойник, который уже не раз являлся к Глинну за образами, увиденными в воде. Капитан был мрачен, словно туча, и Глинн не удивился, когда услышал: «Покажи мне ее». Не нужно было уточнять, о ком шла речь. Черный фрегат. Стоило Глинну подумать об этом рыбокорабле, как он сразу же увидел черные паруса над волнами, и на этот раз на горизонте виднелись очертания какого-то острова. Капитан ворвался в его разум, точно шторм, но каким-то чудом Глинн сумел остановить его, не позволил забрать видение.
В каюте сделалось темно, стены сдвинулись, как будто он попал в желудок огромной твари. Вода стала прибывать и поднялась до колен быстрее, чем он понял, что всерьез разозлил Капитана.
А потом он осознал, что для злости и впрямь был повод.
Черный корабль был в его памяти, в его голове, от которой у Капитана еще совсем недавно был ключ, но теперь он проснулся и все изменилосьключ сделался бесполезен. Глинн был теперь не лужей, не озером и даже не морем, он был рекой и мог унести то, что хотел спрятать, очень далеко от того, кто
Кто владел им и мог причинить ему боль.
«Ты не знаешь, на что я способен, глупый мальчишка».
Стены сдвинулись еще сильнее и продолжили сдвигаться.
Но черный корабль был уже совсем
Это еще что такое, Бага?
Э-э, капитан, как ни странно, но это человек или, может быть, магус, я не знаю. Мы вытащили его из трюма «Стервы» перед тем, как вы расправились с Шамоли и отпустили ее в свободное плавание. Пепел решил, что раз уж бедолага так сильно разозлил изумрудных орлов, что они сделали с ним такое, он может оказаться нашим другом. Пепел ошибся? Вы только прикажите, капитан, и я обо всем позабочусь.
Нет, он не ошибся просто кое-что упустил, как и ты, а я был слишком занят в тот момент. Ладно, несите его вниз. Передай Пеплураз уж он решил быть добрым, пусть теперь позаботится о том, чтобы наш гость побыстрее пришел в себя.
Воля ваша, капитан. Пепел, дружище, иди-ка сюда!..
Сначала он шел по берегу; справа от него море длинными пальцами волн перебирало разноцветную гальку, слева вздымались синие горы, чьи вершины прятались в густом тумане. Он был один. Потом впереди показалась фигура в белом, и чем ближе он подходил, тем лучше мог рассмотреть еестройную молодую женщину в длинном платье, с распущенными темно-русыми волосами. Она стояла лицом к морю и как будто пыталась что-то разглядеть посреди бескрайних владений Великого шторма. У нее было красивое, но грустное лицо с тонкими чертами
«Сейчас она отвернется от меня и уйдет».
Эльга-Заступница вздохнула, небрежным жестом смахнула слезы, выступившие на глазах от соленого морского ветра, а потом посмотрела ему прямо в глаза и улыбнулась. Он успел увидеть, как ее губы шевельнулись, но не расслышал, что она сказала. Он проснулся.
Через миг после пробуждения нахлынула боль. Болело все, как будто его сначала избили так, что в теле не осталось ни одной целой кости, а потом протащили через подводные заросли хмарь-травы, от которой на коже неудачливых пловцов оставались подолгу незаживающие язвы. Он попытался открыть глазаи не смог.
Тише, тише, не дергайся! Я не за тем возился с повязками, чтобы ты их сейчас срывал!
Я ничего не вижупрохрипел Глинн. Я ничего
Он почувствовал прикосновение к лицу.
Подожди, я вытру мазь, сказал тот же голос. Вот так, хорошо.
Глинн разомкнул веки и поначалу увидел пляшущие разноцветные пятна с размытыми краями. Он моргнул несколько раз, зажмурился, глубоко вздохнул и попробовал опять, медленнее и осторожнее. Когда мельтешение пятен угомонилось, он увидел просторный кубрик, погруженный в уютный полумрак, который разгоняли несколько краффтеровских ламп. Одна из них стояла неподалеку от койки, на которой лежал Глинн, и превращала склонившегося над ним человека в черную фигуру без лица.
Кто вы? спросил Глинн.
Это хороший вопрос, сказал незнакомец. Но первым на него ответишь ты.
Глинн чуть помедлил, облизнул пересохшие губы.
Меня зовут Глинн Тамро. Я был сыном торговца из Лейстеса. Я был студентом в Ниэмаре. Я был кажется, я был водочтецом на фрегате под названием «Стерва». Кто я теперьОн закрыл глаза и вздохнул. Наверное, вы это знаете лучше меня.
Незнакомец тихонько рассмеялся.
Сейчас ты гость. Его голос звучал спокойно, однако Глинн явственно расслышал интонации, которыми обладали только люди, умевшие командовать. Этот фрегат называется «Черная звезда», он принадлежит капитану Коршуну. Мы обнаружили тебя в трюме «Стервы» пять дней назад и думали, что ты не выживешь. Но страшное позади, теперь твоей жизни ничего не угрожает. С капитаном ты познакомишься позже а меня здесь все называют Пеплом.
Глинн попробовал приподняться на локтях и взвыл от боли; Пепел даже не шелохнулся, чтобы помочь, но наблюдал за каждым его движением очень внимательноГлинн кожей чувствовал его пристальный взгляд. Со второй попытки удалось сесть, и голова тотчас же пошла кругом. Он вспомнил: камера с живыми стенами, черный корабль, голос Капитана. «Ты не знаешь, на что я способен». Кажется, его хлестали выросшие из стен плети, его швыряли из стороны в сторону, его душили и топили а потом все прекратилось.