Неделя ничего не изменит. Герцогиня пригласила меня и Селину ко двору по просьбе сына, а тот хотел нам помочь в память ее величества. Это потом мы оказались в Бергмарк и
Лионель мне объяснил, и как изящно объяснил! почему вы решили уклониться от приглашения. Вы совершенно правы, но ваше появление в Ноймаре было бы нежелательным, даже не страдай маркграфиня, скажем так, бессонницей.
Вы с дочерью находились в Олларии в очень непростое время и успели много увидеть. Слишком много Ваши воспоминания в неминуемой грызне над оставшимися без хозяев мисками становятся опасным оружием. Лучше их придержать.
Мне заболеть? деловито уточнила госпожа Арамона. Если да, то чем?
Добротой и состраданием. Я, именно я, прошу вас помочь баронессе Вейзель, так как полагаю хозяйку Альт-Вельдера неопытной в определенных вещах и не слишком чуткой. Согласитесь, выйти замуж через месяц с небольшим после смерти графа Гирке несколько странно.
Графиня могла влюбиться, особенно если первый брак был по сговору.
Она, несомненно, влюбилась, подтвердила Арлетта, причем в прекрасного человека, но почему бы мне не осудить чужую скоропалительность? Мой сын говорил, вы собираетесь очень быстро?
Я уже собралась, обрадовала умная мать умненькой дочери. Сударыня Наверное, это ерунда Я надеюсь, что ерунда, и служанка пустила письмо Сэль на растопку, но оно пропало.
Когда? не поддержала надежду Арлетта, и что в нем было? Вы успели прочесть?
Я не успела сжечь, хотя Сэль и просила. Ей был нужен совет в очень в очень щекотливом деле. Мне хотелось собраться с мыслями и перед тем как отвечать, перечесть письмо, а потом я зачем-то решила дождаться ответа.
Когда обнаружилась пропажа? похоже, пора заводить гайифские шкатулки или оставлять в доступных местах недописанные письма. И почему вы о ней ничего не сказали?
Заметила я утром. Мне пришлось отвечать графу Креденьи, и я полезла за бумагой. Там еще лежат драгоценности, подарок ее величества, они целы.
Вы боитесь, что письмо попало к женщинам дома Ноймаринен?
Кому оно могло понадобиться?
Вы хотели сказать, «кому еще?», усмехнулась графиня. Думается, мне лучше узнать о «необычном» деле, тем более что я сбежать в Альт-Вельдер по ряду причин не могу.
А если бы и моглавсе равно бы пришлось остаться, потому что беды вырастают из сущей чепухи. Из интрижки с ментором, из попытки затащить приглянувшегося юнца в постель, из обиды на не пожелавшего влюбляться любовника, и это не говоря про жадность, ревность, зависть
Лучше рассказать, решилась Луиза Арамона. Вы знаете Сэль и читали одно ее письмо, она очень простодушна и, если может что-то сделать, делает.
Например, отправляется в Багерлее за королевой?
Это хотя бы нельзя истолковать превратно! Сударыня, Сэль беспокоится о своей новой подруге. Мелхенприемная дочь Вейзелей, но на самом деле эта девушка
Гоганни по имени Мэллит. Ноймаринены об этом узнали раньше вашей дочери и моего сына.
Но они не знают, что Мелхен любила Таракана и по его милости утратила девственность, причем на редкость мерзко. Сэль спрашивала меня, как это исправить.
Как исправить мерзость? Жуткий вопрос Мерзавца, даже самого защищенного, можно загнать в угол и схватить за горло. Можно отравить, повесить, сжечь, скормить ызаргам, но как смыть оставленную им грязь? Кровь смывается как-то легче
Мне пришел на ум только один способ, тихо сказала Арлетта, найти мужчину, способного, во-первых, понять, что была беда, а во-вторых, сперва заслонить Таракана собой, а затем выдавить из памяти. Напрочь. Хорошо, что девочка в Аконе, среди военных таких людей просто не может не оказаться.
3
Дочка Арамоны убралась, исхитрившись утащить с собой капитанскую уверенность, и Чарльз, ненавидя сам себя, уже полчаса говорил про Ор-Гаролис. Мелхен слушала, и Давенпорту казалось, что девушка стала внимательней, а ее вопросы перестали быть простой вежливостью. Самое время перейти к единственно важному, только нужные слова не подбирались, хоть тресни, а все эти «сударыня, умоляю вас составить мое счастье» годились для девушек, которые очень хотят замуж. Кошачья Селина все испортила!
к полудню устали и мы, и дриксы с гаунау, так что самым разумным казалось остановиться на достигнутом, но Савиньяк приказал наступать и сам возглавил атаку пехоты.
Зачем? Мелхен широко раскрыла глаза, она вряд ли думала о старом сражении. Тогда о чем? Зачем перв Проэмперадор сделал это?
А в самом деле, зачем? Фажетти и сам бы справился, разве что маршалу надоело торчать на холме с трубой.
ОнСавиньяк, сударыня, порой это сказывается, хотя Проэмперадор должен распоряжаться чужими жизнями.
Хвала тому, кто отдает, что можно отдать, спасая то, что иначе не спасти. Нет, она сегодня не такая, как всегда! И четырежды хвала тому, кто находит путь в ночи и воду в пустыне. Проэмперадор потревожил чужие горы, и их король не тронул Талиг. Селина говорит, Хайнрих из Гаунау умен, добр и не знает зависти. Он прочел в чужих глазах волю Флоха и обрел уже свою дорогу.
Простите, сударыня, чью волю?
Это имя чужой памяти. Оно вам не нужно.
Мне Мелхен, мне нужно только одно! Я уже просил вас и прошу снова Что я должен сделать?
Вы давали присягу, а мы деремся. Вы должны делать то, что велит командующий.
Конечно, но, сударыня, я о другом. Вы для меня самое главное, я хочу назвать вас Что мне сделать, чтобы вы согласились? Что?!
Вы не сможете. Самым главным для мужчины должно быть дело. У генерала Вейзеля были пушки, а вы тоже военный. Найдите свое дело, как нашли полковник Придд и Проэмперадор.
Я помню присягу, сударыня, но я сейчас здесь и я вас люблю!
Сейчас не время для браслета.
Не время?! Вы напомнили о Придде, я напомню про генерала Ариго и графиню Гирке. Это случилось при вас, вы не могли забыть!
Я помню. Хозяйка озерного замка замерзала, приехавший генерал остановил зиму и разбудил цветы Их счастье прекрасней прекрасного.
Эгей! припершийся Бертольд начал орать еще на лестнице. Господин капитан, выныривай, тут у нас такое
К Леворукому! Чарльз захлопнул дверь, не дожидаясь, когда в нее вломится неурочная скотина. Ключа в скважине не было, пришлось подпереть ногой. Сударыня, война не помеха, вы сами говорите
Я не спала в озере, и мне не снился сон о змее, которую я стерегу. Пусть маршал Савиньяк сохранит генерала Ариго для его любви.
Чарльз, укуси тебя Понси! Бертольд саданул в дверь сапогом. Выходи, а то как начну стихи читать!
Капитан Давенпорт помнит свой долг, громко, не для Чарльза, для Бертольда сказала Мелхен. Откройте и войдите.
Чарльз не зарычал только потому, что завопил все это время продрыхший на пустом подносе кот. Ногу пришлось убрать, а зубы сжать.
Дочь барона Вейзеля может говорить только так, Бертольд щелкнул каблуками. Вот вам веточка, сударыня. Она колется, зато ягодки красные.
Эти веточки Чарльз помнил с детства, они в самом деле кололись, но не вяли, а крестьяне привязывали к ним красные ягоды и засовывали за иконы.
Шипы этой ветви защитят ее красоту от кота, Мелхен взяла подарок и улыбнулась. Вы громко кричали, но глаза ваши смеются, значит, беды нет?
Беда есть, хмыкнул все испортивший балбес, ходячая. Чарльз, хватай шляпу и бегом.
Шляпу принесла неизбежная Селина. На черном фетре белела кошачья шерсть, только счищать было глупо и, видимо, некогда. Из дома выскочили молча, но на улице Чарльз высказал приятелю все.
Если б я прервал объятия, огрызнулся Бертольд, я бы заметил и устыдился, но, судя по словам баронессы, я прервал очередной рассказ о подвигах Савиньяка. С другой стороны, я прервал подвиг, ибо слушать твои балладыдеяние героическое. Это надо уметь, сочетать тоску рапортов с тоской эпических поэм Тыгений, причем явно непонятый! Возможно, именно тебе удастся заменить околевшего наконец Барботту.