Цеплялась, пока он не подался назад, позволяя мне осторожненько сползти на пол, но по-прежнему придерживая за талию.
Цеплялась, пока не вернулась в реальность вместе с ним, пока зелень из его глаз не вытеснил простой цвет человеческой радужки. В эту минуту Гроу посмотрел мне в глаза и сказал очень выразительно и отчетливо:
Когда-нибудь, Танни, я тебя убью.
Да, это определенно именно то, что я хотела сейчас услышать.
Впрочем, озвучить свои мысли я не успела: пар окончательно рассеялся, и я отчетливо увидела душевую кабиную. Часть стены была выломана вместе с душем, стекло осыпалось и лежало аккуратной горкой, из трубы хлестала вода (судя по всему, пар был именно от нее).
Упс, сказала я. Это что, мы закипятили водичку?
То есть сейчас она, кажется, уже была не горячая. Я надеюсь. Потому что лужа медленно, но верно подбиралась по дорогущей плитке к нашим ногам.
А ты как думаешь? огрызнулся Гроу и переставил меня подальше.
После чего подтянул джинсы и направился к кабине, смачно хрустя осколками под подошвами. Пока он перекрывал воду, на меня напал ржач. То есть самый настоящий ржач: я стояла и давилась смехом, который пер из меня, как пар из несчастной трубы, и только когда Гроу обернулся ко мне, плотно сжала губы.
По-твоему, это смешно, Танни?
Мм Я кивнула.
Выражение лица режиссеродракона (сейчас именно в таком порядке) внушало серьезные опасения, но, несмотря на это, я не могла перестать давиться смехом. У меня даже слезы на глазах выступили.
Тан-на, процедил он, шагая ко мне.
Скажи это еще раз, попросила я, проглотив сдавленный смех.
Вместо ответа ко мне подошли рывком и так же рывком вздернули в воздух, перекидывая через плечо. Подобное обращение отозвалось не самыми приятными ощущениями там, где только что было очень приятно, поэтому «ай» сдержать не получилось.
Что ай? рыкнул Гроу, вынося меня из раздолбанной ванной и пинками сбивая с ног мокрые ботинки, чтобы не наследить.
А ты как думаешь? огрызнулась я, испытывая желание укусить его за ухо.
Рядом с тобой я не знаю, что и думать.
У меня, знаешь ли, десять лет не было секса, а ты перекинул меня через плечо, как мешок корма для Бэрри.
Слова вырвались раньше, чем пришло осознание сказанного, но сказать это определенно стоило: хотя бы ради того, чтобы увидеть его лицо. Опустили меня на пол уже аккуратнее, и недоумение, отразившееся в темных глазах, тут же сменилось прищуром.
Ты, вообще, чем думала, когда ко мне пришла?! рыкнул Гроу.
Рядом с тобой у меня думать не получается, хмыкнула я. Потому что ты либо орешь, либо издеваешься, либо обещаешь меня убить. В драгоценные моменты твоего адеквата я вообще теряюсь, потому что, как вести себя с нормальным Джерманом Гроу, ни в одном пособии по общению с драконоподобными не написано.
Кто бы говорил про адекват, процедил он.
Но на этот раз на руки меня поднял уже гораздо более бережно. И, наверное, я даже не хотела вырываться и заявлять, что пойду сама.
Куда мы идем?
В другую ванную.
Ее доламывать?
Я прикусила губу, потому что под тяжелым взглядом Гроу смех съежился и заполз обратно. Здравый смысл, видимо, тоже.
Слушай, так тебе, получается, кофемашина не нужна? Бросил перемолотые зерна, плеснул водички, стоишь-помешиваешь, а из-под пальцев пар идет?
Танни, это не шутки, произнес он. Интоксикация действительно очень опасна. Я удержался, но если бы зверь перехватил контроль
Но он не перехватил. Я коснулась пальцами его подбородка. И теперь никакой интоксикации нет, насколько я поняла. Тебе хорошо, и мне хорошо. Всем хорошо.
Гроу скрипнул зубами и толкнул ближайшую дверь плечом.
Эта ванная была чуть поменьше, но по оформлению (черное с платиной) мне понравилась даже больше. Дальнюю стену, у которой стояло джакузи, сейчас закрывали жалюзи, и мне вдруг стало интересно.
Там панорамное окно?
Ага.
Гроу поставил меня на пол, скользнув пальцами по ягодицам.
Не соврала, хмыкнул он. Белья и правда нет.
Такими вещами не шучу, гордо ответила я, понимая, что прикосновения его пальцев сейчас носят отнюдь не невинный характер. Платье поползло вверх, Гроу вниз, а потом я задохнулась от прикосновения его губ, заставивших содрогнуться от дикого, ни с чем не сравнимого удовольствия.
Мне казалось, что оно во мне кончилось, выгорело под напором льющегося сквозь меня пламени, но нет. Сейчас под движениями его языка и губ во мне зарождалось новое, мое собственное, заставляющее цепляться за полотенцесушитель, холодный металл которого обжигал пальцы.
В тот момент, когда я содрогалась от почти нежных, болезненно-сладких спазмов, искрами рассыпающихся от низа живота по всему телу, по квартире разнесся звонок. Гроу оторвался от меня, не отказав себе в удовольствии последней короткой ласки, заставившей меня выгнуться дугой, после чего поднялся.
Блохастую привели, сказал он. Пойду встречу.
Глядя в потемневшие глаза, ставшие такого же цвета, как его любимый кофе в бесконечно черной чашке, я с трудом удержала сдавленный стон.
Ненормальный, выдохнула.
Чокнутая, не остался в долгу он. В душ. И спать.
В душ действительно хотелось, я давно не чувствовала себя настолько опустошенной и полной одновременно. Эта странная двойственность и заставила расстегнуть платье, позволяя ему серебристым пеплом осыпаться на уголь плитки, а после шагнуть в кабину. Внутри все до сих пор сладко сжималось даже от воспоминаний, но помимо этого мне отчаянно, дико не хватало огня.
То короткое время, что сила Гроу проникала в меня, текла по венам, заставляя кровь кипеть, сейчас казалось невыносимо далеким и отчаянно желанным. Интересно, когда во мне проснется огонь, этой пустоты больше не будет?
Я вскинула ладонь и пошевелила пальцами.
Слушай, ты, сказала я. Если ты ждал момента, чтобы проснуться, то вот он.
Поводила ладонью туда-сюда.
В том, что во мне есть огонь, я уже не сомневалась: иначе вряд ли я могла бы так ярко чувствовать рядом с Гроу. Нет, не так: иначе вряд ли я могла бы так чувствовать нас.
Бегущее по коже пламя, не обжигающее, а разогревающее.
Раскаляющее изнутри, доводящее эмоции и чувства до той грани, когда они становятся почти звериными.
Давай, засранец. Хотя бы искорку, ну?
Искорки мне не дали, и я, подрыгав пальцами и потерев ладони, эту затею оставила. Как бы там ни было, этим точно лучше заниматься не в одиночестве.
Впрочем, в одиночестве мне побыть не удалось: Гроу вернулся и решил не ждать, пока я закончу. В общем, как-то так получилось, что вышли из душа мы далеко не сразу, а когда вышли, в голове у меня уже не было ни одной связной мысли, и колени дрожали. Такой меня и отнесли в спальню, где завернули в себя (бесцеремонно протолкнув колено между моих бедер) и в покрывало.
На краю сознания мелькнула мысль, что я вообще-то не собиралась с ним спать, но спать хотелось безумно. Поэтому под рычание: «Хватит ерзать, Зажигалка», и легкую дрожь, прокатившуюся по прихваченной зубами коже плеча, провалилась в сон.
Глава 2
Из сна я выплыла под резкое:
Наблова задница!
Впрочем, выплыла слабо сказано. Вынырнула как поплавок, от которого отцепили грузик, и теперь он покачивался на волнах, пытаясь понять, что с ним происходит. В отличие от поплавка, я все вспомнила быстро, особенно когда уткнулась носом в аромат сигарет и кофе, читай, в соседнюю подушку. Владелец подушки стоял у панорамного окна, сверкая подтянутой задницей и сжимая в руке мобильный с такой силой, словно собирался запустить им в стену.
Сколько времени? спросила я, приподнимаясь на постели.
Знаю, не самый удачный вопрос, но лучшее из того, что сейчас пришло мне в голову.
Два часа. Гроу обернулся, швырнул телефон в кресло и подошел ко мне. Разбудил?
Ага.
Я не специально. Поставил на виброзвонок, но с некоторыми все равно не получается говорить спокойно.
Пока я раздумывала, кто это был и стоит ли об этом спрашивать (или наши отношения еще не зашли так далеко?), Гроу опустился рядом со мной на кровать.
Душ у нас теперь один, поэтому я тебя пропускаю.