Да, голодная. А который час?
Полдесятого.
Я проспала подъем, отлично! Жди выговора от Реджины и мисс Татум.
Не беспокойся. Все в курсе вчерашнего твоегоприключения. Поэтому никто ругаться не будет. Наоборот, пока ты тут спала, многие заглядывали узнать, как ты.
Правда?
Я не верю ушам. Надо же! Оказывается, приятно осознавать, что о тебе волнуются.
Правда. Или ты ждешь кого-то особенного среди заглянувших?
Он вроде бы весел, и в тоже время взгляд у Рэя серьезный, колкий. Будто я опять что-то недоговорила.
Нет, никого не жду.
Видно, мой ответ и тон его полностью устроил. И он снова улыбнулся.
Вот и отлично! Пойду распоряжусь, чтобы нам приготовили завтрак. А то я тоже его пропустил
Он встает из кресла, морщась и разминая плечи. Я замечаю краем глаза, какие у него мускулы и вообще обалденное тело, спрятанное под рубашкой. А главное, насколько изменились наши отношения за один день.
И тут он замечает мой взгляд и удивленно вскидывает бровь.
Я так понимаю, мы теперь друзья?
Не знаю, зачем это спрашиваю, но мне нужно знать ответ.
А ты хочешь, чтобы мы были друзьями?
Опять вопросом на вопрос, особенность Саббата.
Нет, неправильно. Хочешь ли ты, чтобы мы были друзьями? Ведь это ты считаешь меня не для вашего круга.
Я будто снова отчетливо слышу: «Возможно, ты права, я считаю, что ты не для нас».
Рэй смотрит на меня как-то странно. Я не могу расшифровать этот взгляд, лишь замечаю, как его рука странно дёргается и останавливается на полпути.
Да, Мелани, я хочу, чтобы мы были друзьями.
Он говорит медленно, будто сам прислушивается к тому, что произносит. А я замечаю, как приятно звучит мое имя в его исполнении.
И я улыбаюсь, получая взамен такую же улыбкудружескую и теплую.
В этот момент дверь тихонько приоткрывается, но увидев, что никто не спит, со словами: «Эй! Да ты проснулась!» входит Кевин.
Ну, ты дала нам вчера понервничать, когда Рэй притащил тебя без сознания.
Кевин бухается ко мне на кровать, и теперь его лицо близко к моему, а мои глаза на уровне его ореховых. И снова запах сандала. Я оборачиваюсь на Рэя, он стоит и просто наблюдает за нами, снова это выражение лица, будто изучает что-то любопытное: глаза чуть прищурены, серьезные, тело замерло в пространстве.
Ты нес меня в бессознательном состоянии?
Тебе ввели успокоительное в больнице, вот ты и отключилась.
Сказано, будто он каждый день меня носит на руках спящую.
Ты как себя чувствуешь?
Кевин вновь перетягивает внимание на себя.
Нормально. Правда есть хочется и в душ.
Только сейчас я с досадой отмечаю, что от меня неприятно пахнет. Снова больницей и немытым телом.
Я уже сказал миссис Лонг, чтобы тебе оставили поесть. Сегодня был ее изумительный омлет с беконом.
Он улыбается, заражая своей улыбкой.
Спасибо, только Рэй тоже не ел.
Кевин оборачивается на друга, словно только что вспомнил о его присутствии.
Извини, брат. Про тебя и вовсе забыл!
Ничего. Думаю, миссис Лонг меня голодным не оставит.
Он как-то странно себя ведет, словно пытается быть ненавязчивым и уходить не хочет. Кевин явно нервничает. Они оба такие забавные.
Как прошла вечеринка? интересуюсь у Кевина, который косится на Рэя.
Отлично. Но без тебя было ужасно скучно. Весь вечер просидел у стойки бара. Лучше бы остался здесь. Сменил бы Рэя на посту
На посту?
Ну, да. Рэйнольд ведь здесь у тебя всю ночь провел.
Я снова кидаю взгляд на Рэя, который теперь отводит взгляд и рассматривает с интересом потолок и гардины.
Рэй? окликаю я.
Он, не отрываясь от потолка, произносит:
Просто тебя хотели в больнице оставить после успокоительного. Боялся, вдруг с тобой что-то не так. Я обещал вызвать скорую, если что А у тебя потолок в углу не течет?
Резкая смена темы вышибает меня из колеи окончательно, и я с Кевином начинаем пялиться на потолок.
Вроде бы нет, а что не так с потолком?
Просто я помню, мисс Татум жаловалась на эту комнату и ту, что рядом, что у них течь из-за дырявой крыши на чердаке
Я еще пару секунд пялюсь наверх и только потом осознаю, что это бред. Куда ушел разговор? С чего мы все стали волноваться из-за моих потолков?
Только я опустила глаза, как тут же поняла, что Рэйнольд все это время смотрел на меня, пока я таращилась наверх, ища течь.
Ладно, ты, кажется, в душ собиралась. Кевин, как ни в чем не бывало, напоминает о себе. Тогда жду внизу.
Он легонько щелкает меня по носу, звякнув браслетом часов на руке. Всё это, как тогда, после поцелуя. И я краснею от воспоминаний и неловкости.
Пойдем, Рэй, зовёт Кевин, и тот, чуть помедлив, следует за ним.
А я смущенно прячу глаза, потому что Кевин не должен был этого делать при Рэе, это, вроде как, наш с ним жест. Уж больно личное.
Приняв душ, я переоделась, позволив себе сегодня то, что люблюплатье. Отчего-то хотелось выглядеть восхитительно и в тоже время ненавязчиво. Странный порыв. Но я не хочу задумываться над этим. Поэтому выбор пал на то самое платье, в котором я прибыла с шопингабежевое и воздушное. Оно не вычурное, не официальное, может, чуть старомодное, но оно милое. И я в нем милая. Мы просто созданы друг для друга. Это любовь!
Именно в таком виде я спускаюсь в пустую столовую и сталкиваюсь с напряженно беседующими о чем-то Рэем и Стефаном. Заметив меня, парни тут же замолкают. Стефан бросает на меня злобный взгляд и зачем-то кидает Рэю: «Наслаждайся». В этот самый момент подходит Кевин и, обернувшись на уходящего недовольного Стефана, обменивается с Рэйнольдом многозначительными взглядами. После чего поворачивается ко мне, и я вижу, как ширится его зрачок:
Вау! Мелани. Ты еще в первый раз поразила меня в нем. Пойдем, там уже все стынет.
Кевин хватает меня за локоть и ведет в столовую. Сзади следует тенью Оденкирк.
Безлюдная столоваяудручающее зрелище. Глянцевая поверхность обеденного стола пуста и холодна, отражает в себе лепнину потолка и свет окон. И никого. Тишина.
Садись, приглашает Кевин.
Напротив меня садится Рэйнольд. Кевин заботливо подкатывает тележку и начинает ставить пред нами тарелки.
Только не привыкай! Я стараюсь не для тебя, смеется Кевин, обращаясь к Рэйнольду, тот вежливо улыбается, но как-то прохладно, стараясь на меня не смотреть.
Булочки с корицей уже остыли, как и омлет, но все равно очень вкусно. Кевин тем временем рассказывает Рэю о вчерашней вечеринке, о том, как Курт поспорил с каким-то крутым боксером, что положит его на лопатки за пару ударов и «конечно же, выиграл», как он встретил какого-то Джейса у барной стойки, но самое главное, что на вечеринку явился кто-то, кому были не рады.
Прикинь! Это же наглость. Они себе никогда такого не позволяли. Я замечаю, что Рэй кидает на меня настороженные взгляды, будто мне слышать что-то не положено, но Кевин не замечает и продолжает трещать. Ева говорит, что у них там идет какое-то движение. Что они будто специально нарываются на наших. Зачем? Я не понимаю.
Мел, ты как? Рэйнольд прерывает Кевина и спрашивает меня, будто в любой момент снова могу впасть в панику или кому.
Хотя я поглощаю завтрак, как тысяча голодных аборигенов.
Нормально. А что?
Думаю, тебе стоит найти мисс Татум, вряд ли тебя сегодня освободили от дел.
Я чувствую, как в горле комком встал кусок омлета: так нагло меня ещё не отсылали! Я помню, в больнице меня посылал на разные лады толстый развратник Джей, но чтобы так, да еще с указанием моего места здесь?! А еще это больно слышать от Оденкирка.
Не беспокойся. Я помню о своих обязанностях.
Я резко допиваю остывший чай с молоком, вытираю рукой рот, встаю и ухожу. Кевин даже не понял, что произошло. Он пялится вслед, удивленно окликая меня.
Мисс Татум я нахожу в её кабинете, похожем на стойку ресепшн, на первом этаже у самого входа. Она с кем-то говорит по телефону и, увидев меня, улыбается, бесшумно произносит: «Дело есть».
Я жду окончания разговора, рассматривая странную картину на стене, где изображена куча людей на каких-то сколоченных подмостках, сверху в кресле сидит священнослужитель, а внизу ведут мужчин на поводке. Мой взгляд переносится на название репродукции, которое выгравировано на табличке: «Педро Берругете, «Аутодафе», 1500». Мне это ничего не говорит, но знаю одно: мне картина не нравится.