Плевать. Сеньоры, план такой. Я со своей сотней и Йориком с людьми баронессы еду в Тахо. Двух сотен хватит. Вы вчетвером снимаетесь с лагеря вместе с нами и едете в Феррейрос. Быстро, без обозов, дам пергаменты для старост на моей территории, чтобы отсыпали зерно со спецскладов. И как только подъезжаете, молча, не говоря ни слова, никого ни о чём не предупреждая, берёте под контроль все трое ворот города, напротив которых намертво окапываетесь. Копаете рвы, ставите рогатки и ежи.
Рикардо, я, надеюсь, ты не заставишь нас их штурмовать? Город и ворота? на всякий случай спросил Алькатрас.
Нет, дядька Доминик, покачал я головой. Я трижды бывал в Феррейросе. Там стены и укрепленияnev'ebat'sa какие! Только идиот будет мыслить их штурмовать, и только конченый псих полезет исполнять такой приказ. И внутрь нас не пустятпосле Магдалены они уже знают, что пускать насплохая идея.
Но у любого города, особенно у уверенного в себе и своих дипломатических силах, что на высшем уровне у него всё схвачено, есть слабое место. Снабжение. Особенно если это город, к воротам которого подошли неожиданно, и горожане в кольцо стен не загнали пасущиеся по окраинным пастбищам стада скотины. Вы падаете им на голову, как снег в Юниусе, и блокируете, никого в город не впуская и никого не выпуская. И всё это молча, без посланников, герольдов, глашатаев, не отвечая на запросы со стен через семафор. Всех, кто пытается проехать в городгоните в шею. Кто бузитмордой в землю и пяткой копья по почкам. Кто бузит, везя обозы с едой, сеном и дровамимордой в землю, а обозы конфисковать. Самим пригодятся. Ну, а кто выезжаетзагонять обратно, правда, ничего не конфисковывая. Так надо! вскинул руку, пресекая пререкания.
Но Рикардо, всё же потянул Ковильяна. Это война. Ты объявляешь им войну.
Нет. Я отрицательно покачал головой, а затем зачитал приготовленное перед военным советом письмо Прокопия. Это борзота, сеньоры! А за борзость надо отвечать. До тех пор, пока мы не прольём кровь, нам спишут все преступления, все грехи. Даже если бойцы пару-тройку девок поваляют, даже если кто-то из девок «вдруг» окажется женой или дочерью кого-то из магистратаплевать. Но господь вас упаси пролить кровь!
А если они того Ворон смутился, нахмурился и втянул головы в плечи. Если они пойдут на прорыв? Силой?
Если они начнут стрелять и махать мечами и пиками ПЕРВЫЕда, можете отвечать, разрешил я. Но чтобы не было двоякого толкования! Чтобы под присягой, под пытками сотни людей могли сказать, что начали они! Первый труп был с нашей стороны, пал от их оружия! Скверные вещи говорю, но это политика, мать его, она вся такая. Потом можете вбить их в грунт, развеять прах по степи, кормить их мясом своих коней, но только имея подтверждённые потери с нашей стороны от их оружия! Повторяю, кровь с нашей стороныэто поражение. Мне останется только согласиться на все их условия и уйти. Король не станет слушать мой лепет и пришлёт туда не пару сотен, а пару тысяч гвардии, ещё и арьербан соберёт. Горожане это будут понимать и будут вас Провоцировать. Всячески.
Потому завтра мы соберём всех офицеров, десятников, и будем чётко ставить им задачу. Лучше на день задержимся, но, как и к Магдалене, подойдём к Феррейросу подготовленными. Чтобы каждый знал своё место и свои действия, и не спорол косяка.
Да, мне понравилось, как готовились к Магдалене, восторженно закивал головой Ворон.
А если они пойдут на прорыв без оружия? спросил Мерида.
Оттесняйте. Из моей груди вырвался вздох. Парни, просто оттесняйте. Стеной щитов. Конями. Как угодно. Если кто-то погибнет в давкеэто ещё можно будет объяснить. Лишь бы не пролилась кровь. Кто не уверен в себе и своих воинах, кто думает, что может не справитьсяезжайте домой. Мы не можем рисковать.
Мы подумаем, кивнул Рикардо Ковильяна. Ричи, мы сегодня будем обсуждать план со своими людьми, и утром дадим ответ. Но прошу, продолжай. Вот мы встали. Окопались. Блокировали. Это осада без объявления войны. Дальше что?
Дальшенепонимание происходящего. Я довольно сверкнул глазами. Мой конёк. Понимаете, человек боится таинственного. Того, чего не знает. Даже очень суровая опасность, но знакомая, как, например, для нас оркиэто понятно. Ты знаешь, что можешь умереть, но знаешь отчего, а потому идёшь на бой с лёгким сердцем. Но стоит за воротами появиться какой-то необъяснимой хрении всё, твой героизм заканчивается.
А ведь и правда! Так и есть! простодушно воскликнула Ингрид.
Дедушки переглянулись, и, скрипясердцем, тоже согласились.
Потому главноене вступать с городом в переговоры, продолжил я. Они не знают, объявлена ли им война. Они не знают, как поведёт себя король. Но они знают, что мы устроили бои в Магдалене, и нам за это ничего не было. Что граф крут, казнил две дюжины преступников, связанных с разбоем, включая бургомистра неслабого города-крепости, собственноручно казнил своего барона, также связанного с татями, лишив владений его семью. Вторгся с двумя сотнями в соседнее герцогство преследуя врагов ЛИЧНО. А теперь этот сукин сын у них под стенами! Что он выкинет? На что решится? Может пронесёт, может нет? Надо договориться!
А договариваться-то не с кем! Никто с ними не разговаривает!
Выне уполномочены. Даже принимать гонцов не хотите. Даже САМЫХ видных горожан. Даже за огромные посулы и подарки. Это важно, сеньоры, имейте в виду. Никаких контактов! Окопаться и держать блокаду, больше никакой самодеятельности! А потом приеду я Я довольно, как кот, улыбнулся. И ТОЖЕ не стану с ними разговаривать. Наверное, с неделю. Поддерживая непонятки до уровня паники. Победно сияя, откинулся в кресле, сложив руки перед грудью.
Круто!
Офигеть!
Ну ты даёшь, Ричи!
Рикардо, твой отец бы тобой гордился! прокомментировали бароны. А Ингрид лишь смотрела влюблёнными глазами: «Это МОЙ мужчина!»
Потом так и быть, пущу, махнул рукой. Но унижу. И Соглашусь на все их условия. Расплылся в новой улыбке. И ещё доплачу.
Но зачем? воскликнул Ковильяна, округлив глаза. Он реально знает больше всех. Может даже больше меня. Впрочем, с его опытом и связями это естественно.
Затем, что королевский город нельзя доить просто так! подло усмехнулся я. Феррейрос наложил на меня санкциизаставил платить за дорогу, которая строится ради в том числе и ИХ безопасности. А значит, расписался в том, что они, горожане Феррейросаморальные уроды. Чтобы никто не сопереживал им, дядька Ричи. А раз ониморальные уроды, желающие обогатиться на ОБЩЕЙ безопасностия ввожу ответные санкции И дою их. Ибо сеньоры торгаши забыли главное своё отличие от Магдалены и Аквилеи. Вокруг их города, во все стороны, тянутся МОИ ВЛАДЕНИЯ! Кажется, я немножко, чуть-чуть совсем загорелся. От восторга. В прямом смысле слова. Но вроде камзол цел, только чуть с подпалинамитерпимо. А с единственного направления, где их нет, в горах, лишь козьи тропы, которые мы будем контролировать егерями.
Да, сеньоры, подвёл я итог, мы будем грабить Феррейрос. Ни одна грёбанная телега не пройдёт за его стены мимо нас. Это грабёж восемьдесят пятого уровня, и организовать его можно только если всё, абсолютно всё, что я сказал, обыграть по нотам. Мы должны загнать их в ловушку, после которой они станут бедными и больными, тогда как мыбогатыми и здоровыми.
Рикардо, я в деле! первой подняла руку Ингрид, хотя я вообще ничего от неё не ждал. Думал, жадный авантюрист Мерида согласится первым, или имеющий пятерых дочерей бедолага Веласко. А оно вон как.
Не понял? нахмурился я. Сияющая довольством сеньорита выбила из колеи.
Пока вы будете бить басконцев в Тахо, размеренно поясняла она, я устрою тут дела и тоже поеду с войском. На войну. Мне тоже нужны деньги, семья преступника увезёт с собой всё маломальски ценное из замка, включая казну, а доходы от дороги начнутся не раньше Августа. А занимать не хочу.
Ну а во-вторых, ещё больше засияла она лукавым блеском в глазах, чтобы хорошо выйти замуж, я должна показать себя крутой баронессой. Буду сидеть в замкевсе будут заслуженно считать меня твоей любовницей, никчёмной женщиной. О каких женихах тогда можно говорить?