Только Булат хотел вернуться к себе, как снизу открылась дверь Анастасии, по пустому подъезду полетел звук каблучков. Девушка выглядела великолепно. Увидев Булата, она остановилась, и улыбнулась. Он тоже улыбнулся, зашёл в коридор, оделся, обулся и вышел, закрыв за собой дверь. Затем спустился к ней и сказал: «Пойдем, проветримся». «Пойдем!»: радостно озвучила своё согласие девушка. Выйдя во двор, Булат якобы шутя, подставил Насте локоть, и она сразу взялась за него. Медленным прогулочным шагом, красивая пара вышла на перекресток улиц Ткацкой и Ибрагимова. Остановившись возле газетного ларька, Анастасия сделала предложение: «Слушай, я никогда не была на Красной Площади, давай туда». Её спутник, счастливо улыбнувшись, ответил: «Конечно же, давай. Если честно я тоже там был всего один раз, лет двадцать тому назад, на экскурсии». И два счастливых человека, продолжили свой путь лёгкой походкой. Они радовались друг другу, и беспечной прогулке. У них даже не было и мысли задавать друг другу каверзные вопросы на тему бывших отношений, как это бывает чаще всего. В этих разговорах, люди пытаются, как правило, очернить людей, с которыми проводили ночи, делили радость и горесть. Кто-то недели, а кто-то и десятилетия. Настя, держалась за крепкую руку, и ощущала неизвестное ей чувство защищённости и заботы о себе, хотя она пока ещё не поняла, в чём это выражалось. Булат, идя рядом со своей красивой спутницей, наслаждался тем, что ему с ней хорошо и спокойно как никогда. Идя по тротуару, из которого росли огромные деревья, своими корнями рвущие человеческие оковы в виде асфальта, нашей паре, довольно часто приходилось обходить припаркованные на нем машины. Идя по очень своеобразной улице Ткацкой, на которой то и дело чередовались новые здания, и старые промышленные предприятия. Бетонные заборы с колючей проволокой, напоминающие тюремные, неожиданно сменялись на приветливые банковские и офисные здания, с небольшими парковками заставленными автомобилями. Свернув на Вельяминовскую, которая с первого взгляда оказалась куда более приятной улицей, они прошли мимо Семеновского торгового центра. Его Настя, уже очень хорошо знала. Время подходило к семи часам вечера. День был выходным, и возле центрального входа в торгово-развлекательный комплекс, толпилось множество всякого народа. Семьи, большие и малые компании сменяли друг друга на низких ступенях у входа в центр. С правой стороны от входа, возвышался огромный ризалит, снизу опирающийся на круглую витрину, под которым толпились несколько совсем юных компаний. Булат с Анастасией подошли к входу в метро Семёновское, выполненное в виде огромной прямоугольной арки. Им в лицо ударил тёплый воздух, который после морозного ветерка показался горячим. Каменный пол, с годами становился только красивее, обретая полированный блеск от бесконечных человеческих ног. Торец зала, украшал монументальный горельеф, прославляющий подвиг Красной Армии, и всего советского народа в Великой Победе над гитлеровской Германией. Путевой туннель тоже был украшен барельефами, не похожими друг на друга. На них символично, были изображены основные рода войск, солдаты которых сложили свои головы, но не позволили агрессору захватить родную землю. Ранее эта станция гордо называлось Сталинской, и во время Великой Отечественной войны, служила бомбоубежищем. В ней блистал монумент, который по своему лицемерию, не имел себе равных за всю историю Союза Советских Социалистических Республик. Монумент назывался «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!» На нём был изображен отец народов, с симпатичной и счастливой девочкой на руках. В руках, Сталин держал огромный букет цветов, подаренный ему ребенком в знак благодарности за детское счастье. Но это счастье было недолгим: отца этой девочки, народного комиссара, через год арестовали, без права переписки с семьей, и расстреляли, похоронив в общей могиле. Мать вскоре тоже вскоре арестовали. И спустя год, с двумя детьми, отправили в ссылку, где им пришлось выживать. Надежда ещё жила в сердце женщины, она писала письма, куда только можно было писать, ведь она даже не знала, где её муж, и жив ли он. Спустя полгода, сердце молодой матери не выдержало, и она умерла. А самый счастливый ребёнок на свете, стал круглой сиротой. Но его счастье, в Московской подземке, как и по всей огромной стране, ещё не одно десятилетие, сияло с постаментов, вызывая зависть у тысяч советских детей.
Из глубины метрополитена раздался свист приближающегося состава, народ выдвинулся к жёлтой линии. Булата с Настей, просто втолкнули в вагон. Взявшись за поручень, Булат держался как сам, так придерживал свою спутницу, которой от его присутствия, становилось настолько приятно, что ей порой казалось, будто это всего на всего сон. Украдкой прикусив себе губу, девушка убеждалась в действительности всего происходящего и улыбалась. Добравшись до станции Охотный ряд, они вышли прямо напротив гостиницы Москва. Монументальное здание, выглядело превосходно. Настя, подойдя к фонарному столбу, достала из кармана свой телефон и попросила Булата сделать пару фото. Сейчас они находились в самом сердце столицы. Всё, что до этого момента впечатляло в городе девушку, теперь казалось ей серым и обыденным. Дойдя до нулевого километра, Анастасия вновь попросила Булата сделать пару фотографий. Исполнив её просьбу, он посчитал не нужным возвращать телефон. Булат понимал, что дальше будет только больше и больше фотографий. Естественно, нельзя было пропустить Воскресенские ворота, с золотыми орлами на шпилях и часовней в основании. И вот минуя их, девушка увидела Красную площадь. Такие масштабы, в далекие столетия, могло себе позволить только очень богатое государство. Справа Анастасию ослепляло огромное здание ГУМа, на его фоне, Елисейский дворец показался бы просто детской шалостью. Под стать такого здания, возможно сравнение только разве что с Лувром. Посмотрев на Кремлевские башни, шпили которых украшало драгоценное сияние алых звезд, девушка испытала гордость за свою страну, и почувствовала, что является малой её частичкой. Анастасия шла по центру Красной Площади, смотря на право, на Мавзолей. Где в честь парада Девятого мая, всегда собиралась вся верховная власть родной сраны. Это окруженное елями здание, девушка представляла себе немного по-другому. Но сейчас она видела всё вживую, сопоставляя с тем, что запомнилось ей из телевизионных майских парадов. Так неспешно, они дошли до лобного места, большой круглой архитектурной формы. На протяжении веков, с неё оглашались царские указы, которые подкрепляли самодержавие и силу государства. Но когда помазанники божии сдавали свои позиции, за русскую землю вступались её защитники, такие как Минин и Пожарский. Возле памятника этим героям, Булату пришлось сделать около десятка снимков, которые сразу улетали доброй весточкой, в далекий Красноярский край. За Мининым и Пожарским, возвышался храм Василия Блаженного, символ веры, многострадального православного народа.
Анастасия была просто в восторге от всего увиденного, эмоции её просто распирали. После очередной фотографии она подбежала к Булату, и с полными радости глазами спросила: «А где здесь памятник Пушкину, я обязательно хочу на него посмотреть!» Немного задумавшись, он ответил ей: «По-моему его здесь нет. Он находится там, где ему положено быть, на Пушкинской площади». Девушка, изобразила грустное выражение лица, но через мгновения вновь вспыхнув, спросила: «А далеко до неё?» Булат, улыбнулся и пожав плечами ответил: «Да не так уж, только нам надо развернуться. Если пешком, минут двадцать. Мы же, никуда не торопимся?» Настя улыбнулась и воскликнула, так громко, что на неё обернулась небольшая группа туристов из Китая: «А куда нам торопиться, ещё вся ночь впереди!» Иностранцы, которых толпилось около пятидесяти человек, украдкой бросая на девушку свои взгляды, начали тихонечко перешёптываться. Её это ничуть не смутило. Настя подошла к Булату, деловито взяв его под руку, развернула в нужное направление. И двое счастливых людей, отправились в путь.
Идя по улице Тверской, Анастасия просто не могла не сфотографироваться на фоне, величественного памятника Юрию Долгорукому. Ей показалось, что в этом образе, изображена вся сила и ответственность владыки за русскую землю. На углу Тверской и Козицкого переулка, девушка буквально за руку втащила Булата в закусочную, со словами: «Давай, гуляем, я плачу!» Мужчина поддался её шуточному предложению. Интерьер закусочной оказался очень своеобразным, в стиле пятидесятых годов соединённых штатов Америки. По лестнице, они поднялись на второй ярус зала, и сели за свободный столик. Настя, взяв меню, принялась его изучать. Булат своё внимание приковал к моделям двух самолетов, подвешенных в центре зала. Денег у него было всего около трехсот рублей. Кошелёк также как и телефон сгорел. Он даже не предполагал, что может случиться из ряда вон выходящая ситуация, и он не сможет воспользоваться своей пластиковой картой. Также он сожалел, что не сделал дома заначку наличности, на чёрный день. Все его сбережения, находились на депозитном счете, и были неприкосновенны. Морозов копил средства для покупки загородной усадьбы. С его упорством, к годам сорока, он обязательно добился бы своего. Девушка, определившись с меню, спросила у своего спутника: «А ты что, святым духом питаешься?» Булат неловко ответил: «Да нет, просто есть не хочется». Тогда его спутница уперлась локтями на стол, двинулась к нему, смотря прямо в глаза, спросила: «А если я попрошу. Будешь?» «Придётся»: ответил мужчина. Видя, что Булат как-то не решительно стал себя вести, Настя взяла у него из рук меню, командным голосом сказав: «Так, сейчас я тебя кормить буду!», и заказала, по паре самых больших бюргеров, и пару молочных коктейлей. Внимание девушки всё время привлекал необычный чёрный перстень, с алым камнем на безымянном пальце левой руки Булата. Он это видел, его это напрягало, но прятать руку было бы вовсе глупо. Бюргеры принесли очень быстро, но всухомятку они как-то не хотели проваливаться в горло, поэтому посетители отложили их на время, дожидаясь когда принесут напитки. Среди людей, завязался разговор, в ходе которого они продолжали знакомство друг с другом. Девушка удивилась, узнав кем и где, работает Булат. Она много размышляла на тему, кем он может быть. Его внешность не давала Анастасии, даже намека на специфику его занятости. Немного рассказав о своей семье, девушка вспомнила, что перед ней сидит круглый сирота, и сменила тему на последнюю новость, рассказав Булату о том, что её директор все же получил назад свои деньги, даже с процентами и компенсациями. И была удивлена, как это воспринял её собеседник. Он засмеялся и сказал: «Ну Умыковский, ну уж!» Настя сразу спросила, от куда он знает эту фамилию. Ведь её она сама услышала первый раз пару часов тому назад, из уст главного бухгалтера. Булат отшутился, и не стал углубляется в эту тему, сказав: «Да, читал недавно про него в газете какой-то!» Вскоре официант принёс коктейли, и влюбленные приступили к трапезе. Их накрывали прекрасные эмоции, они часто поглядывали и улыбались друг другу. Заморив червячка, вышли на улицу. Центр Москвы, не имеет права на сон. Ближе к одиннадцати, жизнь утихает и видоизменятся, чтобы утром следующего дня вспыхнуть вновь.