К Булату подсел тот самый боевой старик, и сказал: «Вот сволочь, на старого человека, да ещё и с автоматом! Попался бы он мне лет тридцать пять назад, где-нибудь в Африке, я бы ему точно, яйца в мясорубку то закрутил!».
Вы из каких-то спецвойск?
Ха! Я из никому ненужных, военных пенсионеров, доживающих свой век в коммуналке, на нищенскую пенсию.
Ну, это вы зря, при Союзе, да и сейчас, военных обеспечивают хорошим жильем.
Обеспечивают, да только не тех, кто начальству в морду бьет!
Понятно.
А ты что сидишь то? Что ждешь?
Я следователя жду, надо показания дать, я в свидетели пойду, чтоб виновник был наказан.
Не то время сейчас сынок, правду не найти, ты посмотри на него, да у него денег и власти немерено. Это раньше ещё чего-то стоило мнение народа, можно было писать, и Партия хоть как-то ставила на место зажравшихся слуг. А ты вообще знаешь, сколько чекисты в подвале на Лубянке своих постреляли? Одному только богу известно. А сейчас ворон ворону глаз не выклюет. Ну в редких случаях, совсем взбесившихся оборотней, садят в отдельную будку, и кормят отборным мясом за наш счёт, вместо того чтобы пристрелить.
Нет! Сейчас тоже у народа есть мнение.
А, ну да, свобода слова и всё такое! Да срать они хотели на твоё мнение и мнение любого из нас! Ты лучше возьми пузырь, иди домой и забудь про то, что здесь увидел, дольше проживёшь!
Нет, я должен дождаться следователя и дать показания, это мой гражданский долг.
Тут к лежавшим на асфальте телам подъехала полицейская Газель. «Ну, приехал твой следователь, иди, пиши, письмо дедушке в деревню»: вставая, сказал старик. Булат направился к оперативному автомобилю, а дедушка поплелся по тротуару, что-то бормоча себе под нос.
Морозов даже не догадывался, что все приехавшие сюда полицейские, имели установку с «верху», запутать всё и вся на самом важном, первоначальном этапе следствия. Ведь уже буквально через пятнадцать минут после аварии, в верхах было все решено. Кто во всем виноват, и как это всё случилось.
Криминалист сразу начал всё фотографировать, остальные занялись осмотром места, измерениями рулеткой. Последним из машины вышел мужчина, лет сорока пяти, высокий, с лысой головой, держа в левой руке кожаную папку. «Вот, он то мне и нужен»: подумал Булат. Подойдя, к нему Морозов сказал: «Добрый день, меня зовут Булат Константинович, я был свидетелем всего, что здесь произошло. И хотел бы дать показания!» На удивление следователь оказался очень вежливым и сказал: «Да, конечно, подождите немного, я осмотрю место происшествия, и мы с вами побеседуем, но только в порядке очереди. Вы же не один очевидец! Присядьте на лавочку, и я вас приглашу!».
Да нет, спасибо, я тут постою.
«Ну, дело ваше!»: ответил он, и направился к Mercedes, который тем временем уже начал грузить эвакуатор. Затем подъехал катафалк, и тела погибших людей тоже увезли, вслед за автомобилем убившим их. Спустя пять минут, кроме разбитой Волги, ничего не напоминало о трагедии. Время для Булата тянулось. Возле него проходила пожилая женщина. Остановившись, немного склонившись, постучав по плечу, сказала: «Извините, это наверное вас зовут? И указала рукой на Газель». Из машины выглядывала девушка, убедившись, что Булат смотрит на неё, махнула ему рукой. Он встал, и направился к машине. Немного пригнувшись, Булат оказался в салоне микроавтобуса, там были два ряда сидений, направленных друг к другу. На одном ряду сидел следователь с молодой девушкой, которая на коленях держала папку-скоросшиватель. На противоположный ряд, предложили сесть Булату. «Ну, присаживайтесь, меня зовут Игорь Николаевич. Вы действительно хотите выступить в роле свидетеля?»: сказал лукаво мужчина, перелистывая какие-то документы.
Ну да, конечно!
Ну, вы понимаете как это всё серьёзно?
Конечно же, понимаю!
То есть вы отдаете себе отчёт, сколько вам придётся потратить личного времени на всё это?
Какое личное время! О чём вы говорите? Не дав показания, я стану таким же преступником, как и водитель Mercedes!
Ну, давайте пока не будем делать поспешные выводы кто здесь преступник.
А какие здесь могут быть выводы? Я все видел, он был пьяный, выехал на встречную полосу на огромной скорости и скрылся с места аварии.
Кто был пьян, определит экспертиза. А по поводу «скрылся», это громко сказано, он был отвезён своей охраной в ближайшее медицинское учреждение. И, слава Богу, с ним всё хорошо. А завтра с утра, он тоже даст показания.
Да вы в своём уме? Что вы сейчас говорите? Он убийца, убийца ни в чем, не повинных людей!
О, а вы не в себе! Вам, наверное, требуется помощь психолога? Наверное, вы всё ещё под впечатлением, от увиденного? Вот вам моя визитка, давайте приходите завтра, заодно успокоитесь, да всё осмыслите, договорились?
Негодующий свидетель, взял визитку и сказал: «Нет со мной всё нормально, а показания дам прямо сейчас, вдруг как говорится по горячим следам, что-то прояснится».
По горячим следам говорите, ну тогда давайте по
Его перебил молодой человек, скорее всего тоже сотрудник. Заглянув в машину, он доложил: «Игорь Николаевич, там с телевиденья приехали вас просят!» «Да, да конечно, уже иду!»: ответил он, кинув папку с бумагами на разложенный боковой столик. Обернувшись к Морозову добавил: «А вы, вот, с сотрудником пока поработайте, я скоро подойду», вышел.
Молодая особа, взяла в руки ручку, жуя жвачку с невозмутимым, безразличным видом, спросила: «Как вас зовут?».
Меня зовут Морозов Булат Иванович.
Год и место вашего рождения? А хотя, давайте паспорт, я всё сама перепишу.
У меня нет с собой паспорта.
А как вы ходите по Москве без паспорта!? И без него я ничего у вас принять не могу.
Всё, это была та самая капля, которой ему так долго не хватало до взрыва.
Да вы что, с ума здесь все посходили, бюрократы недобитые!
Булат выскочил из Газели и направился к журналистам, в след ему улыбнулась девушка, с полным удовлетворением и гордостью, что у неё вышло то, что не получилось у начальника.
Телевизионщики тем временем уже расположились на фоне разбитой Волги. Игорь Николаевич, держа микрофон смотрел в камеру, и не заметил, что с боку к нему приближается доведенный до безумия человек. Он принял серьёзный вид и начал давать интервью: «В сегодняшнем ДТП погибло двое и ещё двое потерпевших получили тяжелые травмы. По предварительным данным, виновником происшествия, стал водитель такси, управляющий автомобилем в состоянии алкогольного опьянения. И выехавший на встре». «Неправда, это все вранье!»: закричал Булат, подлетев к Игорю Николаевичу, схватившись обеими руками за микрофон. Между ними завязалась борьба. Журналистка отпрянула назад за оператора, который не переставал снимать. Игорь Николаевич, тут же попытался завернуть руку, и повалить Булата. Но в результате, они лишь потеряли равновесие. И упали на асфальт, со звонким шлепком.
Тут подбежали двое полицейских, ранее стоявших метрах в двадцати возле автобусной остановки. Первому, капитану, что повыше, было лет под сорок, второму, сержанту, лет двадцать пять. Капитан ростом под метр восемьдесят широкоплечий и стройный, форма на нем сидела, как положено, статно, вызывая уважение к полицейскому. Сержант же напротив, напоминал стул, на который накинули китель. Потому что, он напротив, был невысокого роста с грушевидным телом и короткими ручонками с сосисочными пальцами. Капитан, схватив Булата за воротник куртки, с хрустом завернув левую руку за спину, поставив колено на поясницу, завернул и правую, вытряхнув из неё микрофон. Затем застегнул наручники. Полицейский встал, отряхивая свое колено. На земле остались лежать только Булат и Игорь Николаевич. Первый по причине отсутствия возможности встать под дулом пистолета, сержанта. А второй по причине потери сознания. Ведь тот самый шлепок при падении, был ударом его головы об асфальт.
Булату на тот момент было безразлично, жив он или нет, и что с ним будет. Он сожалел об одном, что настолько глуп, что верил в справедливость. Он осознавал, что наверное, её уже давно нет на этом свете, и что он выглядел в роли клоуна в этот час. Приподняв немного голову, Морозов глазами встретился с журналисткой, молодой стройной девушкой. В них он прочитал: «Ну, куда же ты дурачок, куда полез, жизнь себе испортил». Опустив глаза, а затем и голову, она отправилась в свою машину. Игоря Николаевича подняли и повели под руки, он уже пришел в себя и давал какие-то указания своим подчиненным.