Вы обещали, что сделаете из Лаизы барышню, а сами издеваетесь над ребёнком
Санриза взяла рабыню за руку и отвела в сад. Остановившись под ореховым деревом, сказала:
Я и делаю из неё барышню, госпожу, королеву судьбы. Я учу её быть сильной, смелой, не бояться никого и ничего. Я делаю из неё воина, а не покорную рабыню. Только преодолев все трудности и обучившись всему, что я в неё вложу, Лаиза станет хозяйкой судьбы. Ни один мужчина не сможет насильно взять её на ложе, чтобы потом вывести на рынок и продать вместе с приплодом, как животное. Ты не один год знаешь меня, Фаона, знаешь, что я ношу меч не для красоты, и знаешь, что я управляю всем в этом доме, даже супругом. Хочешь ли ты, чтобы твоя дочь стала такой же, или желаешь видеть её бесправной, униженной, покорной женой самодура и тирана, прислуживающей, если не хозяину, так супругу, что мало отличается одно от другого?
Фаона молчала, низко склонив голову.
Отвечай! приказала Санриза.
Я хочу, чтобы она была, как вы, госпожасо слезами на глазах прошептала рабыня.
Тогда не вмешивайся в мои дела. Я учу девочку так, как учила меня мать. Она проходит через те же испытания, через которые прошла я в далёком детстве. Не думай, что я люблю Лаизу меньше, чем Тисиану, и потому более строга с ней. Скорее наоборот Но я вижу, что Тисиана не предназначена для той роли, что я готовлю Лаизе. Это её выбор и её судьба. А в Лаизе есть тот дух воина, который отличает настоящую виолку от остальных женщин мира. Потому, если я ещё раз замечу, что ты вмешиваешься в обучениевыведу на рынок и продам!
О, нет, госпожа! Не делайте этого! Я больше не буду, никогда, никогда! Клянусь вам!
Санриза учила девочек не только военному искусству, но и обычным наукам. Приходящий учитель обучал их чтению, письму, счёту, географии и астрономии. Ярс, в дни, когда бывал дома, учил приёмных дочерей игре на музыкальных инструментах и сочинительству несложных песенок.
Незаметно приближался день, когда Санриза должна была открыть Тисиане тайну её рождения. Но она сама до сих пор не знала, кто же её приёмная дочь. Разгадка лежала в резной шкатулке, которую Санриза прятала в тайнике, но что-то сдерживало женщину заглянуть туда.
Но, когда Тисиане исполнилось пятнадцать, Санриза решилась, и, достав шкатулку, открыла её. Внутри лежал свиток, запечатанный восковой печатью с королевским гербом Сказлота. Санриза осторожно срезала её и развернула свиток, исписанный красивым женским почерком. Писали по-ассветски, и Санриза без труда его прочла. Это было письмо матери к дочери, которую она никогда не видела. Из него женщина узнала, что мать Тисианы не просто высокопоставленная дама, а сама королева, супруга сказлотского короля. Теперь Санризе стало понятно, почему за девочкой велась столь усиленная охота, и каким яблоком раздора она могла бы стать, если бы её обнаружили. Насколько она знала, король и королева не очень ладили между собой, и, по слухам, жили в разных дворцах. Король окружил себя юными красивыми фаворитками, и открыто игнорировал королеву. Поговаривали, что он хочет жениться на одной из любовниц, но по сказлотским законам король может иметь только одну жену. Лучшим выходом для короля стала бы смерть супруги, но на его беду, королева обладала отменным здоровьем. А ускорить её смерть, не вызвав подозрений, было проблематично. Чтобы избавиться от королевы иным способомнапример, развестись или заточить в темницунужна веская причина, так как королева Сказлота была даммарской принцессой, сестрой нынешнего правителя, а ссориться с сильным и богатым Даммаром королю Сказлота было не с руки.
Санриза призадумалась. До шестнадцатилетия, которое в Даммаре считалось совершеннолетием, осталось меньше года, и она должна будет открыть девочке тайну. Но стоило ли это делать сейчас, когда обстановка в Сказлоте и так нестабильна? Тисиана весьма упряма и, кто знает, вдруг захочет увидеться с матерью, невзирая на риск?
После некоторого размышления, Санриза написала королеве письмо, где завуалировано сообщала, что её дочь жива и достигла определённого возраста, и спрашивала у королевы совета, открывать ли девушке тайну её рождения или оставить в неведении до лучших времён? Чтобы письмо не показалось королеве ловушкой, она вложила в него срезанную со свитка печать, а само письмо запечатала перстнем-печаткой Вимода, старика, отдавшего ей Тисиану. Затем попросила Ярса любым способом встретиться с королевой и передать письмо лично в руки. Ярс пообещал, и женщина проводила его в очередное путешествие.
На душе Санризы было тревожно, когда она ждала возвращения Ярса, хотя, обычно, не испытывала ничего, кроме скуки. И чем больше проходило времени, тем сильнее тревожилась Санриза.
Но вот, однажды вечером, к дому подъехала повозка с неподвижным телом. Санриза в это время занималась с девочками в саду. Услышав звон привратного колокольчика, она поспешила к воротам, уже предчувствуя недоброе.
Ярса привёз один из товарищей, рассказав, что, когда они уезжали из Шаффо, на них напали какие-то люди. Они не пытались ограбить купцов или убить, а хотели захватить в плен. Ярсу и его товарищам удалось вырваться и достичь Эрда. Там они сели на баржу, но на реке на них снова напали. Ярс сражался, как гиззард, и только благодаря его мастерству, все они остались живы, но сам герой получил тяжёлое ранение.
Санриза приказала перенести раненого в дом и отказалась от услуг лекаря, которого предложил позвать Кер. Она хорошо разбиралась в ранах, и видела, что Ярсне жилец. Увечье было слишком тяжёлым, к тому же прошло много времени с момента его получения. Единственное, благодаря чему Ярс ещё держался на этом светеотменное здоровье и невероятная живучесть, несмотря на далеко не юный возраст. Когда они встретились, Ярсу было тридцать два года, и с тех пор прошло больше четырнадцати лет. Сейчас Ярс стал зрелым сорокашестилетним мужчиной и выглядел соответственно, хотя Санриза, в свои шестьдесят биологических лет, оставалась всё той же двадцатидвухлетней девушкой, которая заползла в змеиную пещеру после боя на морском берегу
Санриза смотрела на седые пряди в некогда роскошных кудрях возлюбленного, на бледную, вялую, испещрённую морщинами кожу всё ещё красивого лица, и впервые ощутила, как быстротечно и безжалостно время. Ещё десяток-другой лети Ярс превратился бы в дряхлого, слабого и беззубого старика. Разве он не заслужил бессмертия? Разве он тоже уйдёт, как Тико, так до конца и не раскрыв её тайну? Несмотря на их близкие и довольно тёплые отношения, у Санризы ни разу не возникло желания сделать возлюбленного бессмертным. Но сейчас он умирал, и только её кровь могла его спасти. Спасти и дать то, в чём она отказывала ему долгие годы.
Санриза присела рядом с бесчувственным телом и сняла повязку, прикрывавшую рану на груди. Она выглядела отвратительно и от неё исходил зловонный дух. Ярс не приходил в сознание уже три дня, и это было плохо.
Вынув нож, Санриза осторожно расчистила рану, освободив её от спекшейся крови и скопившегося гноя, и чиркнула себя по руке чуть выше запястья. Из раны потекла алая струйка, наполняя рану живительной влагой до краёв. Санриза прикрыла её чистой повязкой. Укрыв больного одеялом, оставила в покое, приказав не тревожить. Теперь осталось только ждать, пока крошечные существа, живущие в её крови, восстановят разрушенный болезнью организм Ярса, и он возродится к новой, бессмертной, жизни.
Сначала Ярс казался мёртвым: дыхание не ощущалось, пульс не прощупывался, тело стало твёрдым и холодным. Санризу это не обеспокоило, она уже видела такое состояние у других возрождённых. В таком положении Ярс пробыл два дня. Затем появилось дыханиесначала слабое и еле ощутимое, затем глубокое и спокойное; ровно и сильно забилось сердце, кожа потеплела и к ней вернулся естественный цвет. Санриза приказала вынести спящего глубоким исцеляющим сном мужчину в сад, где он мог дышать свежим воздухом и греться в лучах солнца, проникавших сквозь листву.
Через три дня Ярс проснулся здоровым, голодным и полным сил. Почувствовав его пробуждение, Санриза приблизилась и присела на край ложа. Дыхание Ярса участилось, затем он застонал и открыл глаза. Несколько мгновений, как все восставшие, ничего не помнил и плохо ориентировался. Но когда память вернулась, в бессмысленном взоре появилось понимание, а в душе вновь возникло ровное тёплое чувство, с которым он всегда смотрел на Санризу.