Корабль Ульфа покачивался на конце причала, четвертого слева. Выглядел он так же, как и пара других кораблей, стоявших на приколе у того же причалавысокие нос и корма, украшенные драконьими головами, мачты без парусов
Дойдя до пары досок, перекинутых с причала на борт корабля, оборотень остановился. Сказал, поворачиваясь к ней:
Я обещал тебя не касатьсяи не коснусь. Но тут ты можешь упасть в воду. Поэтому я предлагаю тебе самой коснуться меня.
И Ульф вытянул руку. Ладонью вверх.
А если у них это что-то означает, усомнилась Света. Раз взялась за ручку, значит, пообещала жениться
Она качнула головой, пробормотала по-русски:
Нет.
Оборотень не изменился в лице. Отступил в сторону, жестом указал ей на сходни.
И она пошла вперед.
Доски подрагивали под ногами, Света делала меленькие шажки, расставив руки и чувствуя на себе взгляды нескольких мужиков, стоявших на палубе корабля. Но все-таки дошла, не упав, и спрыгнула на палубу.
Рядом тут же оказался оборотень, пробормотал:
Направо.
А потом первым двинулся к дыре, видневшейся в паре шагов от мачты.
Каюта, которую Ульф ей так щедро уступил, оказалась крохотной комнатушкой, прятавшейся под настилом палубы. Из пары небольших окошек, забранных, как ни странно, тонким и вполне прозрачным стеклом, лился солнечный свет.
Обстановка тут оказалась более чем скромнаяворох мехов в одном из углов и громадный сундук напротив двери. Все.
Оборотень молча прошел мимо Светы, замершей в шаге от порога. Открыл сундук, достал что-то, повернулся к ней.
Вот нож. В нашем мире даже женщине без оружия нельзя. К тому же с ним тебе будет спокойнее.
Ульф стоял у сундука, не двигаясь с местаи Света, сдернув шапку и повязку с глаза, подошла. Осторожно, одной рукой взяла нож.
Он был вложен в ножны, с которых свисал кожаный шнурок, длины вполне достаточной, чтобы надеть на шею. Подвеска по здешней моде
Света подсунула шапку под ворот куртки, топорщившийся на бедрах. Взялась за нож уже двумя руками, дернула за рукоять, обмотанную полосками все той же кожи, с серебристо поблескивавшим навершием.
Со временем я подберу для тебя другой клинок, сообщил Ульф. У этого рукоять для твоей ладони длинновата. Но покасойдет.
Со временем, подумала Света. Значит, оборотень уверен, что она от него теперь никуда не денется.
Лезвие оказалось длиной с её ладонь. Шириной в два пальца, с наточенной кромкой, льдисто поблескивавшей на свету.
Сейчас я уйду, быстро сказал Ульф, не спускавший с неё взгляда. Но скоро вернусь. Тебе принесут еду. Если ты захочешь справить нужду, выйди на палубу. Я предупрежу своих людей, тебя сразу отведут в нужник.
Света смутилась. А оборотень спокойно заявил:
Ещё кое-что. Как тебя зовут, девушка?
Она вернула нож в ножнылезвие тихо прошуршало по коже, из которой они были сшиты. Уронила:
Светлана.
Свейтлан? оборотень приоткрыл губы в подобии улыбки. Блеснула зубчатая кромка клыков. А имя отца?
Это ещё зачем, хмуро подумала Света. Но все-таки ответила:
Олег.
Свейтлан Холегсдоутир, медленно протянул Ульф. Мне нравится твое имя. Подожди моего возвращения, и мы ещё раз поговорим обо всем. А пока отдыхай Свейтлан.
Он закрыл сундук и двинулся к выходу. Пока обходил её с левой стороны, смотрел не отрываясь, искоса. Словно изучал.
Когда дверь за ним захлопнулась, Света первым делом швырнула нож на ворох мехов в углуи начала избавляться от маскировки. Спина под сумкой горела прямо-таки нестерпимо
Она развязала рукава куртки, прикрывавшей бедра, расстегнула молнию, швырнула одежку на сундук. Потом забежала в угол за дверьючтобы распахнувшаяся створка прикрыла от входящего, если что. Стянула водолазку, майку, державшуюся только на талии, чтобы та казалась потолще. Развязала колготки, которые зимой надевала под джинсы, а сейчас навертела на грудь, придавив её
И наконец освободилась от сумки, ремень которой, укоротив, накинула на одно плечо, как перевязь. Пробежалась по каюте, положила все поверх куртки, опять натянула водолазку.
Затем, плюнув на все, разуласьи босиком подошла к окошку. После сапог на меху доски казались приятно прохладными.
За оконцем расстилалась широкая полоса воды. Дальше, у следующего причала, покачивались корабли, похожие на корабль Ормульфсона. Слышался приглушенный плеск волн о борт корабля, далекие крики чаек.
Самое время, чтобы обдумать все как следует, решила Света.
То, что говорили предлагалОрмульфсон, звучало вроде бы разумно. И вел он себя вполне по-джентельменски, но
В уме вдруг сама собой всплыла фразочка из детской сказки. Положи-ка, внученька, пирожок на стол, а сама приляг рядом со мной, сказал серый Волк Красной Шапочке.
И та легла.
Света невесело усмехнулась. Говорят, в самом старом варианте сказке вместо волка был оборотень. И по лесу гуляла не малютка Красная Шапочка, а вполне себе зрелая девица. Причем оборотень попросил её раздеться, прежде чем ляжет. Древнее предупреждение для всех, кто верит оборотням
Но особого выбора не было. Никто, кроме Ульфа, не рвался ей помочь. А выжить здесь, судя по всему, непросто. Мир, куда её занесло из-за этого Ульфасредневековье с оборотнями, колдуньями и альвами. Темными и светлыми.
Света тяжело вздохнула.
И тут же задумалась о другом. На вид Ормульфсону было лет тридцать. Конечно, у человека, то есть у оборотня, который плавает на корабле, кожа обветренная, просоленная морскими ветрами так что Ульф на самом деле может быть даже моложепросто выглядит старше.
Но вряд ли он до сих пор девственник. Мало верится, что оборотень до сих пор сидел сиднем в ожидании той одной-единственной, от которой кожа под гривной не горит. Кто-то у него все-таки был.
Знать бы ещё, что случилось с той женщиной. Или даже не с нейа с ними. А то как бы сказка про Красную Шапочку не оказалась сказкой про Синюю Бороду
Дверь за её спиной открылась, кто-то быстро поставил возле входа поднос. Прямо на палубу.
Но створка захлопнулась прежде, чем Света успела обернуться.
ГЛАВА 3
У ворот крепости Ульфа встретил глава оборотневой стражи конунга, Гуннульф. Едва заметно кивнул, зашагал рядом, идя вместе с Ульфом к главному дому конунга, пристроенному к башне.
А когда они отошли от ворот, где торчали стражники, быстро проворчалтак, что слова слились в один негромкий рык:
Конунг Олаф мертв. В опочивальне, где его видели в последний раз, крови нет, но воняет смертью. И оттуда Олаф уже не выходил. Как его убилии куда исчезло тело, непонятно.
Кто видел его последним? тихо буркнул Ульф.
Гюда, его наложница. Конунг позвал её, но отпустил моих парней. Сказал, что не хочет, чтобы они все слышали и чуяли. Странно, потому что прежде он так не поступал.
Ульф сделал ещё несколько шагов, размышляя. Потом тихо бросил:
Как именно его убили и куда потом дели, пусть разбираются сыновья. Ты сказал Гудбранду о том, что его отец мертв?
То, что я давно живу рядом с людьми, не означает, что я набрался от них глупости, чуть громче прежнего ответил Гуннульф. Младший сынок конунга уже заявил, что Гюда не слышала, как Олаф отпускал своих оборотней. А это значит, что мы тоже под подозрением. Будет лучше, если он будет думать, что отец жив.
Ульф молча кивнул на ходу, соглашаясь. Спросил:
Где сейчас Гудбранд?
Сидит в пиршественной зале, приглушено рыкнул Гуннульф. И все ярлы, что нынче находятся в Нордмарке, уже там. Один ты запоздал. Я с тобой не пойду, меня туда не звали. Поосторожней, Ульф. Потом ещё поговорим
Он свернул в сторону, а Ульф, дойдя до длинного каменного здания, пристроенного к крепостной башне, вошел в пиршественную залу.
Столы для пиров убрали к стенам. По стенам, развешанные цепью под потолком из толстых дубовых плах неярко горели альвовы огни. Гудбранд сидел на возвышении, на скамье рядом с отцовским ясеневым креслом. Ярлы толпились в зале, в десятке шагов от него. Негромко переговаривались
Ульф разглядел среди них хмурого Скаллагрима с двумя сыновьями. И на удивление спокойного Арнстейна, отца Хильдегард.
Ближе всех к возвышению стоял Сигтрюг, племянник Олафа. Вместе с отцом, ярлом Хёгни. Тот смотрел спокойно, Сигтрюг выглядел хмурым.