Ведь Славяне четко определяют вампира как неразложившееся и ожившее мертвое тело, возвращающееся на землю из своей могилы - в противном случае его нельзя, строго говоря, назвать вампиром. Вероятно, не будет преувеличением сказать (и нам еще выпадет случай это пронаблюдать), что представления собственно о вампирах являются специфической особенностью славянских - и отчасти соседних с ними - народов. Особенно часто подобные поверья встречаются в балканских странах, в Греции, а также в России, в Венгрии, Богемии, Моравии и Силезии. Разумеется, существует множество вариантов такого рода поверий, как на Западе, так и на Востоке, и в других странах имеются свои предания о вампирах, в точности соответствующие славянским нормам, но только за пределами отмеченных нами районов явления вампиров достаточно редки, тогда как в своей Исконной вотчине вампиры и по сей день пользуются ужасающим влиянием, и люди там боятся не столько призраков,, сколько возвращения этих мертвых тел, багровых и набухших, отвратительно раздувшихся от выпитой крови, наделенных способностью вести непонятную, омерзительную, дьявольскую жизнь.
В датском и шведском языках мы имеем форму vampyr, в голландском vampir, во французском - le vampire, в итальянском, испанском и португальском языках - vampiro, в современной латыни - vampyrus49. Оксфордский словарь дает вампиру следующее определение: "Сверхъестественное существо (согласно изначальным странным поверьям - оживший труп); считается, что оно добывает себе пропитание и причиняет тем самым вред, высасывая кровь у спящих; мужчина или женщина, наделенные аналогичными аномальными способностями". Первым замеченным примером использования этого слова в литературе, является, видимо, упоминание о вампирах в "Путешествиях трех английских джентльменов" - произведении, написанном около 1734 года и опубликованном в IV томе "Харлейского альманаха" (1745); там встречается следующий пассаж: "Мы не должны упустить случая отметить здесь, что наш помещик [в Лаубахе], кажется, обратил определенное внимание на то, что рассказывал о вампирах барон Вальвазор, утверждавший, будто ими просто кишат отдельные части нашей страны. Считается, что эти вампиры представляют собой не что иное, как тела умерших людей, оживленные злыми духами. Эти трупы встают по ночам из могил и высасывают кровь из множества живых людей, уничтожая их таким образом". Вскоре представления о вампирах и само это слово стали совершенно привычными, и Оливер Голдсмит в своем "Гражданине Мира" (1760- 1762) употребляет фразу, которая уже тогда воспринималась как вполне обычная: "От еды у него наступает пресыщение, и в конце концов он начинает сосать кровь, подобно вампиру".
У Джонсона в издании Лэтэма (1870) мы находим: "Вампир. Существо, считающееся демоническим; утверждают, что оно с удовольствием пьет кровь у живых людей и оживляет умерших, которые, будучи извлечены из могил, якобы сохраняют вид цветущий и полнокровный". А вот цитата из "Замечаний о революции 1688 года" Формэна (1741), демонстрирующая, что уже очень скоро слово "вампир" обрело и переносное значение: "Они - вампиры, сосущие кровь народа, и грабители королевства". У Дэвида Мэллета в его произведении "Зефир, или Военная хитрость" есть такие строки:
Сумеет ли Россия с вампирами венгерскими
И орды варваров с войсками имперскими
- Из этих сил одна - верх одержать
И наши похвалы заслуженно снискать?
В XVII веке о вампирах писали некоторые путешественники и ученые авторы. Так, имеется знаменитый трактат "De Graecorum hodie quorundam opinationibus" Леоне Аллаччи50; есть несколько подробных отчетов, содержащихся в "Relation de се qui s'est passe a Sant-Erini Isle de 1'Archipel"51 отца Франсуа Ришара, священника-иезуита с острова Санторини (Те-ра) - данная работа была опубликована в Париже в 1657 году.