Дальнейшее запомнилось, как смена кадров в немом кино.
Кино немым не было. Были клятвенные заверения Эми, были восторженные вопли малышни, были наставления матери, торжественные, призывающие к ответственности и отца, сдержанные, скупые на эмоции. И за всем этим слышалась гордость. Ликовала семья, ликовал род, казалось, даже предки шлют благословения с далекой Звезды.
Как-то сам собой возник новый, «взрослый» гардероб. Из ниоткуда появились роскошнейшие из нарядов, когда-либо виденных Джун.
Одним ранним утром юную «отданную» омыли росой, и, облачив в какие-то немыслимые одежды, отвезли к подножию дышащей огнем горы, где оставили связанной, согласно традициям. Путы не были настоящими: если бы Джун хотела, могла бы с легкостью разорвать их. Одно движениеи цветочные гирлянды осыпались бы к ее ногам.
Но она ждала, не двигаясь. С тревогой вглядываясь в небо.
Небо было пронзительно синим и безмятежным, пока его не закрыли, черные, как ночь, кожистые плоскости крыльев.
Отливающая, золотом, чешуя. Огромные зеленые глаза с вертикальным зрачком.
Погружаясь в сознание Джун, я знала, что происходящеене более, чем ритуал, который уходит корнями вглубь веков. Знала, что обычно драконы принимают человеческий облик, приветствуют своих невест Мичио Кинриу не озаботился чем-то подобным.
Не опускаясь на землю, он подхватил невесту, словно по весу она была легче перышка, и взмыл над землей.
***
Первая мысль с утра была: сегодня вечером бал в Пансионе благородных волшебниц.
И я, наконец-то поговорю с госпожой Норайо или с мэтром Акихиро (а может, и с ними обоими). Пора выяснить всю правду о некоем утерянном пророчестве, о котором шла речь в некоей небезызвестной гробнице. К слову, в надежде выловить мэтра или госпожу Норайо, я несколько раз заглядывала в гробницу к почтенному мэтру Ясуо но безрезультатно. Словно оба ректора намерено держались от меня подальше.
Но сегодня я надеюсь кое-кого вывести на чистую воду.
Когда я, замотанная в два полотенца, одно завязано под грудью, другоетюрбаном на голове, покинула омывальную, за письменным столом сидела Хоккайда.
Бодрая, свежая, по широкой улыбке сразу видно, лиса отлично выспалась.
А ведь госпожа Кэйташи заверяла, что окно настроено только на меня, буркнула я подруге вместо приветствия.
Госпожа Кэйташи умеет войти в положение, весело сообщила Хоккайда, подмигивая. В конце концов, у нас сегодня первый бал. Когда еще посплетничать о нарядах, если не с утра пораньше?
Я фыркнула. Сдается мне, лиса с лисой всегда смогут договориться. Впрочем, думаю, вряд ли бы госпожа Кэйташи «вошла в положение какого-нибудь влюбленного кицунэ». А что касается девчонок, исключение сделать можно.
За дверью раздался топот, и я поняла, что стоит поспешить со сборами, если не хочу опоздать на первое занятие. Об этом же говорил желтый дракончик на стене, который на глазах становился оранжевым.
Я думала, ты не пойдешь, сказала я лисе. Там же будет Ликерия.
Хоккайда только передернула плечами и фыркнула.
Еще чего! возразила она. Чтобы я доставила ей такое удовольствие! Скорее это она не пойдет. Как ни стараюсьне могу представить эту зануду в платье. А в чем ты пойдешь?
Это будет сюрприз. Мастер иллюзий говорит, у меня неплохо получается
На самом деле наряд я продумала еще неделю назад, и совершенствовалась в его создании, пока три дня валялась в лазарете на прошлой неделе. Там все равно было нечем заняться, только медитировать и совершенствоваться в визуализации.
Мастеру иллюзий, который навестил меня, а точнее, зашел, чтобы позаниматься лично, поскольку, по его словам, пара вывихов и трещин не повод прогуливать его занятия, как будто понравилось мое усердие. В результате чего я получила одноразовое заклинание, бонусом. И теперь, хоть пока создавать одежду на длительный срок мне пока рановато, у меня есть возможность создать наряд на свой вкус, и этот наряд продержится целых шесть часов. Я была счастлива до невозможности и чувствовала себя золушкой. Представив, что сказал бы мастер иллюзий, настоящий Ледяной дракон, бесстрастный и отстраненный, если бы узнал, что он выступил в роли крестной-феи, я хмыкнула.
А ты? спросила я лису. Что наденешь-то? На бал? Придумала уже?
Хоккайда пожала плечами. Как-то кисло.
То есть, еще не придумала? уточнила я.
Ритуальные одежды Святилища, поджав губы, ответила лиса. Другой одежды, кроме формы, у меня с собой нет.
Я скосила глаза на угловой шкаф.
А хочешь, сказала я, поднимаясь и направляясь к шкафу, дам тебе наряд из Огненного дракарата?
Театральным жестом я распахнула дверцы, явив блистательное золотое кимоно. Несмотря на дневной свет, оно сверкало и переливалось так, что у Хоккайды перехватило дыхание.
Мне? Это?
Лиса уже была тут как тут, и осторожно, словно прикасалась к святыне, трогала рукав кимоно. Я представила ее, рыжую, с желтыми глазами, очень хорошенькую, в этом блистательном наряде и ободряюще улыбнулась.
Так хочешь? уточнила я.
Лиса только присвистнула.
Конечно! ответила она, сглотнув.
Тогда приходи вечером, вместе собираться веселее, сказала я и постаралась отогнать от себя мысли об Ариэльке. Подруги не хватало. А стоило подумать, что возможно, никогда ее больше не увижу, становилось и вовсе грустно.
Попрощавшись с госпожой Кэйташи, мы с Хоккайдой вышли из общежития и застыли, как вкопанные.
У крыльца, облокотившись на перила, стоял Исам.
Хоккайда прыснула.
Как он умудряется вести занятия, непонятно, шепнула она. Кажется, он и ночует под твоим окном так романтично!
Я картинно закатила глаза.
Как раз-таки понятно, ответила я лисе, тоже шепотом. У нас сейчас пара по воздушному бою.
Будь со мной охотница, подхватила бы меня под руку, и гордо прошествовала мимо дракона, задрав подбородок выше некуда. Хитрая лиса же чмокнула в щеку, и, шепнув, что после занятий заскочит «наряжаться», перемахнула через перила и скрылась среди толпы студентов.
Хочешь-не хочешь, а пришлось топать к ожидающему меня дракону (хотя ноги чесались перемахнуть через перила, как только что лиса, но это значило бы, что я намерено его избегаю, а это, в общем, неправда).
С каждой ступенькой ноги становились все более ватными, дыхание сбивалось, а сердце ухало так, что казалось, вот-вот выскочит из груди.
Не доходя до дракона пару ступенек, я остановилась. Пальцы вцепились в перила, побелев от усилия.
Ты не сможешь все время бегать от разговора, Таша, сказал Исам.
Голос дракона был низким, волнующим, и нежным. От этого в груди все сжалось, а внутри заиграли крылатые флейты.
Н-никто и не бегает, заикаясь, ответила я.
Тымоя. Только моя, Таша, продолжал Исам. И ты это знаешь.
Н-ничего и не твоя, пробормотала я. А Альма-материена. У меня и справка есть. А после обучения фиг ты меня заставишь.
Глаза Ледяного дракона полыхнули голубым пламенем.
Я не принуждал тебя, сказал он.
При этом протянул руку, которую я проигнорировала.
Ага, согласилась я, направляясь к площадке по воздушному бою. Лишить крыльевэто как раз то, о чем я сама тебя попросила.
Исам сглотнул. Взгляд дракона потух.
Ты же знаешь, я думал
Ага, думал, что я предала тебя, хотя я ничего тебе не обещала, напомнила я. И, вместо того, чтобы спросить меня, поверил отцу.
Он дракон, тихо сказал Исам.
Я тоже дракон! возмутилась я. А еще говорил, что веришь в меня. Ничего и не веришь, получается!
Исам промолчал.
Ты не скрывала, что оставишь меня при первой возможности, сказал он. Не скрывала, что хочешь сюда, в Альма-матер.
Не скрывала, и что? возмутилась я. Желание учиться и овладеть магией для этого мира зазорно, что ли? Я уже не говорю о том, что потенциал моей магии рвет пространство! Кто знает, сколько людей, нелюдей да и драконов могли пострадать от моего пребывания за пределами Долины знаний!
Дракон побледнел.
Я не знал этого, Таша, ответил он.
Но поздно. Меня уже несло.
Не знал или не хотел знать? Да даже если не было бы такого неужели мои желания ничего не значат для тебя?