Выйдя уже на Галилее, Кай перевела дополненность в спящий режим (здесь текстуры и указатели были совершенно ни к чему) и огляделась. Прежде всего в глаза бросалось то, чего на остальных уровнях в помине не было, настоящие, живые деревья. Они обрамляли дорожку от станции до квартала с заведениями, а между ними пестрели пышные клумбы. Цветы Кайтен не была сильна в их классификации источали непривычный аромат, сладкий, но не навязчивый. Считалось, что воздух на Галилее лучше, чем на закрытых уровнях, и Кай правда почувствовала какую-то особую свежесть. Ветер здесь был искусственным, как и внизу, но воспринимался почему-то иначе. Сложно оставаться объективной, когда вокруг сияет королевство стекла и металла.
Второй важной диковинкой здесь было небо. Кай подняла взгляд выше Пика Галилея, робко подмигивающего в опустившуюся на мир ночь. Она видела небо так редко, что даже сейчас ощутила необъяснимый восторг. Но цифровые небеса закрытых уровней были практичнее: их никогда не заволакивал черный дым от горящих в милях к югу от Цитадели торфяников. Их никогда не закрывали, сводя распахнутые стеклянные лепестки в непроницаемый купол, чтобы в город не проник смог.
Кайтен! из нарядной толпы ожидающих у станции показался Виктор. Его волосы были красиво уложены, открывая лоб, и в первую секунду Кай, привыкшая видеть его другим, растерялась.
Привет, Вик, улыбнулась она, скрывая смущение.
Они не виделись с пятничной ночи, поэтому произошедшее между ними начало казаться слегка нереальным. Но когда Виктор улыбнулся, коснувшись ее локтя, когда наклонился, чтобы запечатлеть на ее щеке легкий поцелуй, и когда она уловила знакомые нотки его парфюма, все стало на свои места.
Хорошее настроение и праздничная одежда Виктора делали темные круги недосыпа под глазами менее заметными.
Тебе очень идет. Он восхищенно окинул взглядом ее черное платье с вырезом-лодочкой и длинными рукавами.
По мнению Кай, это платье меньше всего подходило для ужина в ресторане на уровне Галилея слишком простое, но она искренне попыталась принять комплимент. Ей стоило бы сходить на шопинг и найти что-то получше, вот только сил на это не было. Последние дни Кайтен полностью ушли на работу над лекциями, визиты к Кире и прочие попытки отвлечься от мучительного ожидания катастрофы.
Виктор галантно подал ей руку и увлек вглубь квартала.
Проголодалась?
Нет, ответила Кай, запоздало сообразив, что для приличия можно было ответить не так категорично.
Но это было правдой: она слишком пресытилась событиями, чтобы испытывать физический голод. Кай вновь подумала о Кире, борющейся за жизнь в одиночной палате, пока она проводит вечер на Галилее. В этот момент, словно прочитав ее мысли, Вик накрыл ее пальцы своими. Мимолетный жест и чувство вины ослабло. Кай позволила себе насладиться последним уровнем Цитадели.
Сгелитий, из которого были выстроены местные здания, отличался от материала закрытых уровней: гораздо светлее, совершенно не тронутый коррозией и прочими следами плохого ухода. И конечно, Кайтен не могла без уколов зависти видеть, на какие непрактичные вещи ушли эти высококачественные чешуйки: живописные колонны, декоративные арки с огнептицей, установки для цветов. Аккуратные бордюрчики, подчеркивающие линию между клумбами и дорожкой, возмутили Кай больше всего. На работе она ежедневно боролась за каждый десяток чешуек, то лишний, то недостающий для того, чтобы завершить модель. Последний уровень Цитадели же был произведением искусства потому что его архитектору позволяли творить. Это представлялось непостижимой роскошью.
Мы идем в «Гауди»? удивилась Кайтен, оказавшись у двустворчатых витражных дверей. Это был самый дорогой ресторан Цитадели.
Да, скромно сказал Виктор.
Здание «Гауди» успешно имитировало модерн начала двадцатого века этими элегантными формами Кайтен восхищалась еще со времен учебы. Чешуйки сгелития ловили свет, играя невообразимым золотисто-кремовым оттенком, из-за чего текстура бросалась в глаза не сразу, и Кай казалось, будто она попала в прошлое.
Внутри ресторан был столь же роскошен. Рассматривая веерные ступени и объемные узоры стен, уходящих в скругленный потолок, Кайтен не могла не думать о том, какая кропотливая работа стояла за созданием этого великолепия. Все внутри нее вопило: «Излишество!», а дышать было трудно от восхищения. Только глаз цеплялся за рисковый элемент, она тут же находила конструкцию, которая его технически уравновешивала и при этом идеально вписывалась в интерьер. Виктор не отвлекал ее, понимая этот профессиональный интерес. Пока их вели по широкой центральной лестнице, он на всякий случай придерживал Кайтен под локоть.
Твой дядя гений, выдохнула она, как только они оказались в огромном зале и сопровождающий поспешил вперед, показывая дорогу к их столику. Играла старомодная спокойная музыка, люди тихо переговаривались над бокалами с вином.
Кстати о нем Виктор замялся, и Кай перевела на него недоуменный взгляд. Я не сказал тебе, думал, это слишком в общем, мы будем ужинать не одни.
И он сделал приглашающий жест в направлении уже занятого столика
А вот и вы, широко улыбнулся Маркус Нэш, демонстрируя идеально ровные зубы, точно с рекламного проспекта стоматологии.
Он поднялся и галантно отодвинул для Кай стул. Она присела, чувствуя себя крайне неловко: обычно с тем, чтобы занять место за столом, она прекрасно справлялась сама. Виктор их представил, но это было лишь данью вежливости. И Кай, и Нэш уже знали друг о друге.
Надеюсь, тебя не утомило ожидание, дядя.
Лучшие вещи требуют времени, ответил Маркус, и Виктор фыркнул.
Он постоянно это говорит, пояснил он Кайтен.
А я еще я постоянно говорю, чтобы ты спал больше. Но не похоже, чтобы ты хоть раз меня услышал.
Перестань, отмахнулся Виктор. Постоянно забываешь, что я уже взрослый.
Слышу это последние лет пятнадцать, но не понимаю, что ты хочешь этим сказать.
Они одновременно хмыкнули, явно довольные друг другом, а Кайтен через эту шутливую перепалку почувствовала, какие теплые отношения связывали Виктора с его дядей. Притупившаяся за много лет боль от потери семьи вспыхнула в ее груди и исчезла, оставляя пустоту. Она скучала по вещам, которых у нее больше не будет.
Кайтен принялась рассматривать разложенные по какой-то странной схеме столовые приборы. Как она найдет применение такому количеству разных вилок и ложек? Кай выровняла сдвинувшуюся вилку параллельно соседней.
Но я правда рекомендую тебе спать побольше.
Скажи это преступникам, закатил глаза Виктор. Пускай внесут изменения в свой график борьбы против Гармонии с учетом моего сна.
Покачав головой, Маркус перевел взгляд на Кайтен. Она вздрогнула, мгновенно позабыв о вилках.
Вы прекрасно выглядите, Кайтен. Очень рад наконец встретиться с вами.
Взаимно, сэр, с большим энтузиазмом сказала она и, радуясь, что оцепенение отступило, добавила: Я поклонница ваших проектов.
В этот момент бесшумный официант положил перед каждым из них по тяжелому меню. Вряд ли в «Гауди» когда-либо ступала нога сепаранта, поэтому Кай заключила, что меню в кожаном переплете здесь нужно для поддержания богемной атмосферы.
Она чувствовала себя странно. Конечно, еще на прошлой неделе Кайтен поняла, что встреча с известным архитектором вопрос времени. Из разговора со Стимом было вполне ясно, что в ее карьере могут произойти грандиозные перемены, но обдумать эту информацию она не успела. Наверное, поэтому Кай не могла избавиться от чувства какой-то едва уловимой, но назойливой неправильности происходящего.
Ее кумир в реальности оказался не таким, как представлялось, по крайней мере, он больше не был тем худощавым деятелем с горящим взглядом из документального фильма, который Кай смотрела в детстве. Но изменения пошли Маркусу на пользу. Элегантный синий пиджак подчеркивал цвет его глаз, блестящие от лака черные волосы были художественно уложены, легкая седина на висках придавала его образу классического благородства. В свои пятьдесят с лишним лет Маркус был подчеркнуто строен и ухожен, а еще удивительно харизматичен. Слушать его было интересно, даже когда он затрагивал падение цен на топливо и отмену рейсов из Цитадели по причине плохой погоды. Виктор изредка поддерживал особо удачные шутки дяди небольшими комментариями, явно предпочитая роль слушателя. Кайтен его прекрасно понимала.