Конечно, Папин «табачок» в определенной мере штука полезная, однако во второй раз я бы его пробовать не стал. Любая химия рано или поздно на мозгах скажется, за время службы насмотрелся на всяких-разных любителей отрешиться от мира сего. И даже если ты с той химии сегодня шибко умный, то рано или поздно настанет обратный эффект. Компенсаторный, так сказать. По мне уж лучше сто грамм для настроения опрокинуть. Это по-нашему. Да и давно известночто афророссиянину хорошо, то просто россиянинулучше не надо.
В душной комнате последствия Папиного очищения мозгов сказывались особенно сильнов голове звенело уже не на шутку. Потому я поспешил последовать совету мудрого работодателя и направился в коридор.
В коридоре обнаружился висящий на вбитых в стену крюках ржавый велосипед, несколько тазов разных размеров, одетых друг на друга по принципу матрешки, гора сильно ношенной обуви, соседствующая с кучей неопределяемого хлама, идентифицировать отдельные элементы которого в полутьме было сложновато. Хозяева явно экономили на электричестве, потому света одинокой, засиженной мухами лампочки под потолком хватало лишь для того, чтобы не свернуть себе голову в поисках рекомендованной ванной.
Дверей в коридоре было три, все крашенные когда-то желтой, потемневшей от времени и местами облупившейся краской. На одной из них была приклеена доисторическая пластмассовая табличка, изображающая писающего мальчика, что определяло находящееся за дверью помещение как санузел. Из-за второй раздавался здоровый храп, исполняемый дуэтом. Рассудив, что вряд ли найдутся охотники спать вдвоем в ванной, я открыл третью дверьи не ошибся.
Щелчок выключателя, расположенного рядом с косяком, оживил лампочку, аналогичную коридорной как по мощности, так и по следам мушиного внимания. Джакузи с гидромассажем в данном помещении, естественно, отсутствовала. А присутствовали в нем лишь старая чугунная ванна с черными пятнами на месте отбитой эмали, треснувшая раковина в буро-коричневых разводах и большое зеркало, на удивление целое, но с толстым налетом застарелой грязи по краям и тусклым пятном посередине, худо-бедно отражающим окружающую действительность.
Честно говоря, я ожидал увидеть в зеркале все, что угодно, но только не своё абсолютно целое лицо без малейших признаков новой травмы. На всякий случай я протер зеркало чьей-то несвежей рубашкой, валявшейся в ванне, после чего тщательно вымыл руки. Это несложное действие немного вернуло меня в реальность, но к разгадке не приблизило. Потому как если вчера вечером ты явственно ощутил удар по фейсу и хруст ломающейся спинки носа, то на следующее утро ты ну никак не можешь выглядеть выспавшимся, отдохнувшим и ну разве что основательно небритым.
Мистика какая-то, пробормотал я, в который раз уже ощупывая лицо. Привиделось вчера всё, что ли? Или сегодня мерещится?
Нет, шрамы от старых травм были на месте. Честно говоря, рожа еще та. Некоторым девчонкам нравится, но большинство пугаются. Бледно-розовая полоса на левой щеке протянулась от края рта до ухапамятка от одного трёхнутого любителя ножей, нанюхавшегося дури и захватившего в заложники семью соседа. Ну и чуть выше звездообразный шрам на той же щекепринятая мордой пуля снайпера, работавшего с крыши, которая выбила три зуба и вылетела через раззявленный в крике ротэто я на захват вражьей силы в атаку шел. Полезно, знаете ли, иногда ходить в атаку. Была б пасть закрыта, думаю, с нижней челюстью пришлось бы расстаться. Так что фотографироваться я предпочитаю в профиль или, как минимум, анфас.
Вот такой колоритный тип смотрел на меня из зеркала, трогая себя за отнюдь не греческий нос, неоднократно ломанный спарринг-партнерами и оттого кривой как турецкий ятаган. Но на этот раз он был абсолютно цел, без малейших следов вчерашней попытки Большого Грогги окончательно превратить его спинку в подобие ленты Мёбиуса. А может, я просто сейчас валяюсь на том же самом ринге в полной отключке и мне все это мерещится?
Я обвел взглядом ванную. Да нет, такой срач вряд ли придумает даже самое больное воображение. Стены, выложенные дешевым кафелем, наверно, когда-то были белыми. Сейчас же они настолько основательно заросли грязью и водным камнем, что под налетом было затруднительно разглядеть швы между плитками. Смеситель с обломанным вентилем, шланг душа без лейки, валяющийся прямо в ванне, чей-то рваный носок на полу, вонь как в бомжатнике, въевшаяся в стены И здесь люди живут. Тьфу!
Вместе с плевком из моего рта вылетел белый твердый предмет.
Так-так, все-таки для моего здоровья вчерашнее мордобитие не прошло даром. Помимо моста еще и коронка слетела.
Признаться, в глубине души я ощутил что-то похожее на радостьвсе-таки какое-никакое, но объяснение происходящих метаморфоз. Конечно, мало радости снова идти сдаваться стоматологамжужжание бормашины с детства вызывает во мне желание куснуть врача за рукуно, согласитесь, жить намного легче, когда ты в состоянии объяснить происходящие с тобой чудеса. Это ж не «желтая пресса» про инопланетян пишет, это твое собственное мясо вытворяет вещи странные, необъяснимые. А так все понятнодали в зубы, посыпались коронки
Я приподнял верхнюю губу, ожидая увидеть под ней пару дыр на месте утраченных зубных протезов и застыл в недоумении.
Дыры были. Только из тех мест, на которых полагалось быть лишь голым деснам, вылезали белые шпеньки, которым быть там вовсе не полагалось. А обточенные зубы, с которых те протезы благополучно слетели, стали заметно толще и уже мало отличались от здоровых зубов. То есть получается что? Коронки слетели не от ударов. А оттого, что их стряхнули с себя растущие зубы?
«Зубы растут. У меня растут новые зубы. Зубы у меня»
Набор абсолютно дебильных мыслей крутился в моей голове, словно заезженная пластинка. А какие могут быть мысли у человека, увидевшего такое? Правильно, никаких. Или вот такие, как у меня.
«Зубы»
Я поднял руку и, плохо соображая что делаю, взял двумя пальцами и потянул второй мостдавнюю школьную память об ударе мордой о гимнастический брус на школьном уроке физкультуры. Мост снялся свободно, словно крышка с чайника. В зеркале краем глаза я увидел лицо полного идиота, и меня это несколько отрезвило.
Всё в порядке, спецура, сказал я отражению, усилием воли возвращая мышцы лица в приличествующее случаю выражение. Ага, вот так нормальнопортрет человека, лицом к лицу встречающего неожиданные выкрутасы своего организма. Так же, как тяготы и лишения сначала службы, а теперь вотокружающей действительности.
На всякий случай я открыл кран и тщательно прополоскал рот водой, после чего еще раз не менее тщательно вымыл руки. Всегда былвозможно, излишнебрезглив и не понимал, как люди могут жить в такой грязище, что, дотрагиваясь до выключателя, мысленно подсчитываешь количество микробов, переехавших с кнопки к тебе на палец. А тут как-никак после выключателя в рот ими лазил
Признаться, меня не столько заботил моральный облик аборигенов, сколько я серьезно опасался занести не только в рот, но и в рану какую-нибудь гадость. Тем более что перевязку ноги сделать было нечем, разве что трусы на полосы порвать.
Трусы было жалко. Тем более, что без них современному мужику живется как-то неуютно. К тому же появилась у меня безумная надежда, что если таким вот чудесным образом мой портрет остался неповрежденным, то, глядишь, и нога цела осталась?
Разматывал я бинт осторожно, поставив пятку на край ванны. Потому как знал по себепри первой перевязке отдирать присохший бинт от ранызанятие не из приятных.
Рана всё-таки былапод первыми двумя слоями бинта обнаружились кровавые пятна. Так. Ладно. Прорвемся. Может, показалось вчера насчет кости? Может, вражьи дети только шкуру подпортили, а мышцы целы-невредимы?
Первый оборот. Второй. Третий Третий пошел сложнееспекшаяся кровь слепила бинт. Ага, а вот и салфетка марлевая на том месте, где мне Мангуст икру глодал Судя по тому, что вся салфеткаодин бурый спекшийся прямоугольник, все же придется орать дурниной, сдергивать с кресла кайфующего Папу и требовать свежий бинт.
Но прежде все-таки нужно посмотреть, что же под бинтом.
Если нет фурацилина и присохший перевязочный материал нечем отмочить, то рвать надо сразу. Иначе, если рана серьезная, при медленном отдирании бинта можно и болевой шок схватить. Потому я взялся за край салфетки, выдохнул и, зажмурившись, дернул со всей силы.