Вас понял, Охотница Рада, отозвался перском. Ставлю на очередь.
Вот еще одно отличие между рядовыми Охотниками и Элитой. В штабе признают по умолчанию, что ты сама в состоянии оценить собственные силы: раз просишься на новое заданиеникто спорить не станет. Помешать тут могут разве что медики. Но медики снимают с меня показания, видят, что все в порядке, и не возражают.
В шести футах от шасси винтокрыла проплывали поля. Черника, помидоры, кукуруза, а дальше что-то незнакомое. Я размышляла о позывных Гвоздя и Молота. Это сочетание слов мне о чем-то смутно говорило, но о чемя никак не могла припомнить.
Ну и ладно. Засуну эту мысль поглубже в подсознание. Авось осенит когда-нибудь посреди ночи.
Мы приближались к высоченным серебристым башням в форме конусаэти башни и создавали Барьер. Изогнув шею, я могла смотреть в лобовое стекло. Винтокрылы, как и поезда, окружены особым полем, которое защищает при прохождении через Барьер. Но я все равно вся напряглась. Для человека столкнуться с Барьеромэто как нырнуть в воду, с той только разницей, что вода обтекает кожу, а Барьер как бы проходит через тебя. Пришлецы от прикосновения к Барьеру, естественно, развеиваются в прах.
Правда, теперь-то я понимала, что не все так просто. Как выяснилось, многие Пришлецы неведомым образом научились протискиваться через Барьер, и за последнее время их в городе объявилась целая прорва. Куда больше, чем официально признают в Пике. Хотя Охотникам-то, конечно, все известно.
И словно в ответ на мои мысли запикал перском:
Охотница Рада, как слышишь?
Вас слышу, штаб, поспешно ответила я.
Как приземлитесь, пересядешь на другой винтокрыл. Твой старый друг Белый Паладин нашел еще одно гнездилище глазунов. Ты и Лучник отправитесь ему на подмогу.
Вас поняла, штаб, ответила я. Конец связи.
Мыслями я уже была в гнезде глазунов, поэтому даже не заметила, как нас тряхнуло при прохождении через Второй Барьер и Прайм-Барьер. Когда мы снижались, я держала руку на замке ремня безопасности. Шасси только коснулись посадочной платформы, а я уже выпрыгнула и стремглав понеслась ко второму винтокрылу, из которого мне махал Лучник. Винтокрыл поднялся, и мы тут же занялись обсуждением стратегии.
2
По затылку у меня тек пот; вся головная повязка взмокла. Но потела я от напряжения, а не от страха. Я удерживала магическую сеть над бурлящей, мечущейся стаей глазунов. Мы укрылись за разрушенной стенойгнездо было на другом ее конце. К счастью, глазуны не догадывались, где я прячусьа то вместо мозгов у меня уже был бы кисель.
Вот уже несколько минут тишину нарушало размеренное пощелкивание. Это МаркБелый Паладинотстреливал из винтовки шакалов. Шакалысимбиотические партнеры глазунов. Издали они очень похожи на обычных охотничьих собак вроде биглей. Но шерсть у них белая, а глаза и ушибагряно-красные. Вблизи кажется, что эти твари плачут кровавыми слезами. И зубы у них острее ножа. Марк нашел себе отличное убежище на ветке дерева: можно сколько угодно палить из винтовкишакалам туда в жизни не забраться. А его Гончиекрасивые белоснежные создания, напоминающие крылатых львов, гоняли от него отбившихся глазунов.
Все-таки приятно, когда от тебя польза не в качестве наживки. Вот сейчас, например, я себя ощущаю полноправным членом команды.
Вам, наверное, любопытно, каково это: держать магическую сеть. Представьте, что у меня две гигантские руки и растопыренными пальцами я старательно придавливаю края сети к земле. А твари, попавшие в сеть, беснуются и рвутся наружу, как будто под сетью скачет целое стадо диких козлов. Однако глазуныэто вам не козлы. Глазун похож на гигантское глазное яблоко, сидящее на волосатом клубке. А снизу из клубка торчат жирные розовые щупальца. И если вы встретитесь с глазуном взглядом, то пропала ваша головушка: глазун вам мозги зажарит и подрумянит.
Готова? спросил Лучник. Он сидел рядом на корточках и разминал руки. В руках у него ничего не было.
Я кивнула. По моему кивку Лучник выскочил из укрытия, и внезапно в руках у него возник сияющий лук со стрелой на тетиве. За секунду, если не меньше, Лучник выпустил штук пять таких стрел и снова нырнул в наше убежище за разрушенной стеной. С другой стороны протрещали пять выстрелов. Я осторожно высунулась из-за стены. Пять глазунов лишились Щитов. Мерзкие глазастые клубки, теперь беззащитные, тряслись с перепуга.
«Давай!» мысленно приказала я Ча, и пять моих Гончих бацнули из укрытия через сеть, похватали «голых» глазунов и стали их трепать, пока не затрепали до смерти. Глазуны сдохли и растворились так стремительно, что даже не успели издать свой душераздирающий предсмертный вопль. Гончие мигом бацнули назад, спасаясь от взгляда живых глазунов.
Если я колочу по Щиту глазуна магическим молотом, а Гончие поливают его огнем, то на один Щит у нас уходит несколько минут. А Лучник за считаные секунды разбил пять Щитов.
Лучник смотрел на меня. Ждал знака, что Гончие снова вышли из укрытия. Ча просигналил мне, и я кивнула Лучнику:
Можно.
Он снова поднялся и начал стрелять.
Лучникиз Охотников постарше. Он приземистый, плотно сбитый и очень мускулистый. У него седеющие каштановые волосы, намек на бороду и усы и хмурое лицо, на котором почти всегда написана мрачная решимость. Правда, сегодня решимость была не столько мрачная, сколько яростная. Я выглянула из-за стены, убедилась, что он попал во всех глазунов, в которых целился, и кивнула Ча.
Гончие, которые не могли бацать, как Кусач и Дергач, занимались шакалами, поспешившими на выручку приятелям-глазунам. Шакалы, даже раненые, не издавали ни звука. Если вы не знаете, что тут у нас происходит, то вполне можете принять отстрел шакалов за тренировочную стрельбу по мишеням. Щелк! Щелк! Вспышка, вспышка, еще вспышка. Ну собрались друзья, ну решили пострелять забавы радипочему бы и нет?
Усилиями Лучника и Гончих глазунов становилось все меньше, и держать сеть было легче. Высунувшись в очередной раз, я увидела, что уже можно затягивать. Что я и сделала. Меньше сетьменьше расход магии.
«Что шакалы?» мысленно спросила я Ча.
«Почти готовы. Кусач и Дергач славно потрудились. Ангелы приканчивают тех, кого ранил Паладин». При слове «Ангелы» у меня в голове отчетливо прозвучал сдавленный смешок. Так называли Гончих Марка у него дома. Марк был из Христовых, но не такой замороченный, как те, с кем мне доводилось иметь дело.
Винтовка смолкла. Видимо, у Марка иссякли мишени.
Паладин вызывает Лучника, раздалось из перскома. Шакалы уложены. Шакалы уложены.
Можешь видеть гнездо со своего места? спросил Лучник в перском.
Так точно. Устроим двойной обстрел?
Понял. Радка ослепит их вспышкой. Лучник кивнул мне, я кивнула в ответ. Сейчас уже не надо держать сеть с двумя-тремя десятками барахтающихся глазунов. Вспышку я осилю. Сначала вспышка, потом мы стреляем. Три два один!
Я подскочила и врезала по уцелевшим глазунам заклинанием. Обычный гигантский всполох света максимально возможного спектрального диапазона. Я такой применяла против драккена. Когда свет рассеялся, я быстро юркнула в укрытие.
Выжившие глазуны ослепли, и теперь Лучник мог пускать в них свои магические стрелы сколько душе угодно. Снова затрещала винтовка: как только Лучник разбивал Щит глазуна, того тут же укладывала пуля Марка. Вот выстрелы стихли. Значит, все кончено.
Я отпустила сеть. Та растворилась, а я размяла сведенные судорогой руки. Лучник привалился спиной к стене и устало съехал вниз. Покопавшись в рюкзаке, я протянула ему бутылку с водой и несколько энергетических кубиков для подкрепления сил.
Он принял все это и поблагодарил меня слабой улыбкой. Мы с ним вместе поели и попили, дожидаясь, пока Марк слезет со своей ветки и присоединится к нам.
А почему такие лук и стрелы? Мне не терпелось спросить об этом Лучника с тех самых пор, как я впервые увидела его в деле. Почему не стрелы-молнии? Не огненные стрелы?
Тут подошел Марк. Он уселся рядом на корточках, и я протянула ему еще одну бутылку.
Лучник пожал плечами и сделал большой глоток.
Магия идет больше от чувств. Не отсюда, он постучал пальцем по лбу, а отсюда, он коснулся груди. Молнии мне казались не очень мощными. А с магическим ружьем у меня не заладилось. Что-то в нем было не то. Мой наставник в Озерном крае пользовался огненным мечом, и я подумал: не попробовать ли лук? Попробовали вроде пошло. Вот потому и лук со стрелами.