И открыть новую книгу.
Свеча с чистым фитилём горела долго, до утра, и потом, следующие сутки, и следующие. Пока её, с поклонами и благоговением, не поместили в особый фонарь, поставив рядом с Дароносицей в соборе Серафима Эстрейского. Но Доротея об этом уже не знала. Так уж люди устроены: куда чаще они приходят в храм за утешением, а обретя оное, окунаются в новую жизнь, забыв о терзающих когда-то душу сомнениях. Неугасимый светоч горел для тех, кто явится ещё к нему за утешением и советом. И пламя его оставалось чистым, как душа Александра Смоллета, наконец обретшая покой.
***
День, которого Марта боялась до дрожи, наконец, настал.
Стоило ей открыть глаза, как холодная постель, без вмятины в перине, остающейся обычно после большого и жаркого тела герцога, напомнила, что Жильберта д'Эстре нет с ней рядом; нет не только дома, но и в самой столице, и что через два-три дня он вообще достигнет границы провинции, где ждёт его разбирательство спора с мятежной королевой эльфов, и, как знать, скоро ли оно закончится. Муж уехали оставил её на хозяйстве, а ей теперь хоть вслед беги: и соскучилась за ночь, и боится даже подумать, что теперь она здесь за главную. Шутка лигосударственные дела! Хоть Жиль и твердил, что многого от неё не требуется, разве что утвердить или запретить что-то, так ведь на утверждение могут подсунуть и смертный приговор. А запретить попросят какое-нибудь понижение или повышение цен, и кто знает, как это для простого люда обойдётся?
«Не бойся. Самое главноене бойся» твердил Жильберт перед отъездом. Громадный вороной жеребец приплясывал рядом, едва сдерживая нетерпение, словно плиты мощёного двора Гайярда жгли ему копыта. Небольшой отряд сопровождения-свиты тактично поджидал государя у ворот южной башнине парадного въезда, поскольку отъезд был назначен неофициальный, «тихий».
«Любовь моя, да ведь все мужья рано или поздно покидают дом по делам, и мир до сих пор не рухнул. Хотя далеко не у всех такие умные и славные жёнушки». Герцог поцеловал Марту в лоб, по-отечески. (Не отечески, а вполне супружески они уже, увы, попрощались). «Помни: рядом с тобой Максимилиан. Слушай его, доверяй, как я доверяю. Поглядывай на Доротею, особенно во время приёмов и встреч с просителями, если таковые случатся, она прекрасно держится в обществе. Почаще общайся со своей новой подругой Фатимой: у неё большой опыт ведения дома, ведь господин Суммир постоянно в разъездах, а они с матушкой управляли и домом, и делами, без советников, кстати. Чем ты хуже? Провинция, конечно, не лавка и не поместье, но везде живут такие же люди, подчиняются одним и тем же законам, а главноепомнят, что власть дана от Бога. А потому уважают эту власть и почитают. Ты умная девочка; не подумав, не ляпнешь, вот так и действуй: выслушивай, не стесняйся спрашивать, и не торопись с решением, даже если на тебя кто-то посмеет давить. Лучше отложи что-то до моего приезда. Я вернусьи всё доделаю».
«И разберусь, добавил обманчиво мягко, с теми, кто, воспользовавшись моим отсутствием, попытается на тебя воздействовать: жалостью, или чересчур большим умом. Ничего и никого не бойся. Ты здесь хозяйка».
«Жи-иль»
Она прижалась к его груди, не замечая, что уткнулась щекой в твёрдую гранёную пуговицу камзола.
«А ведь капитан Винсент не с тобой, как же ты без него? Кто будет тебя охранять? Я не за себя, я за тебя бою-усь»
Сиятельный супруг нежно оттёр ей щёки. Сказал нарочито сурово:
«Запомни: люди должны видеть герцогиню сильной и стойкой. Ещё бы и величавой»
Вздохнул.
«Ну, это со временем придёт. Провожай меня спокойно и с лёгким сердцем, и тогда я быстро вернусь, жив и здоров. А что касается Винсента Открою тебе небольшой секрет: у него под руководством два отряда, в Роане останется один, со мной поедет второй, а сам Винс нагонит нас по дороге. Ему, в сущности, надо лишь проконтролировать состояние дел: Роанский бургомистр и его старейшины умны и расторопны, наверняка уже наладили карантин. Винсент всё проверит, потом присоединится ко мне. А уж там, в лагере я буду Ну, пустьпод его защитой, если тебе так хочется». Он усмехнулся.
«В лагере?»
«Да, традиционно переговоры с эльфами не ведутся на земле, закованной в булыжник. И не под крышей, только под небом. Так чтораскинем шатры. Не беспокойся, о погоде приглядят их маги, это они умеют. Ну, милая»
Он привлёк её к себе, и Марта прижалась к мужу всем телом, сминая пышные юбки и не в силах оторваться от родного человека.
« Вспомни, какой должна быть герцогиня?» шепнул он ласково. «Ну же, голубка! Порадуй меня своей стойкостью!»
Улыбнувшись дрожащими губами, она отстранилась, заботливо поправила перевязь шпаги, лишний раз прикоснувшись супругу. Тишком вздохнула. И отступила.
Хорошо, Жиль. Всё, как ты наказываешь. Я слушаюсь тебя прямо с этого момента.
«Умница».
Улыбнувшись, он церемонно поцеловал ей руку. Похоже, ему тоже хотелось сорвать ещё одно прикосновение.
«Помаши мне вслед платком. Как прекрасная принцесса своему рыцарю».
И уехал.
В полуоткрытую створку окна потянуло сквозняком, зеркало дрогнуло, качнувшись на срединных шарнирах, и солнечный зайчик переместился на потолок. Это было хорошо, потому что, переведя на него взгляд, Марта невольно подняла глаза исдержала слёзы. Герцогиня должна быть стойкой.
Постучавшись, в дверь заглянули Берта и Герда, и «принцесса» всё-таки чуть не разрыдалась. Обычно первым с утра в хозяйскую спальню заглядывал камердинер, докладывал о том, что брадобрей прибыл и ждёт. Сейчас Антуан тоже в дороге, а Марте теперь предстоит долгие дни проводить в женском царстве.
Ох. Какой там должна быть герцогиня?
И вообще. День зовёт. Муж оставил ей целый список обязательных дел, на неделю вперёд, с тем, чтобы она ежедневно выполняла один-два «пункта» обязательно. И писала бы ему каждый вечер письмо о том, как справилась: «Отчёты». Письма отправлять не нужно, чтобы не перехватили шпионы иных государств, а вот он приедети всё прочитает, и узнает, как тут милая жёнушка проводила время. И чтоб не скучала!
Максимилиан Фуке после завтрака должен огласить список сегодняшних дел, если они «потребуют личного участия её светлости». Марта поёжилась. А ещёникто не отменял занятий с тётушкой Доротеей, а потом они едут к милым девочкам-урсулинкам, и не забыть ещё навестить дядю Жана с мальчиками Но это вечером, ибо днём с тех «будет спускать по три шкуры с каждого», по его же выражению, этот странный, но такой умный королевский шут. Он теперь при Мастере Жане, как при нейДоротея. Тоже воспитывает и обучает. Ну, хоть не ей одной зубрить геральдику и историю благородных семейств
Семейств
Что-то с этим словом было связано. Кажется, что-то написано в том задании, что ей оставил Жиль.
Она уже свыклась с тем, что её одевали-обряжали в четыре руки другие люди, и не испытывала неловкости. В самом-то деле, это ж немыслимо: самостоятельно управиться с прилаживанием валика под юбкихорошо ещё, без громоздкого каркаса, обязательного в Лютеции, диктующей моду всему просвещённому миру; и с бесчисленными нижними юбками, каждую из которых надо расправить особо; и со шнуровкой на спине, и с пристёгнутыми поверх основных рукавов ещё и дополнительными, широкими книзу и неимоверно длинными. А потом ещё пристёгивался стоячий кружевной воротник, очень красивый, безумно дорогой, украшенный по краям зубчиков крохотными жемчужинами, и особым образом завязывался пояс в тон окоёму рукавов, и также расширяющийся к низу, и украшенный богатой вышивкой. А потом ко всему этому подбирались кольца, фибулы, гребни Марте ни к чему были эти безделицы, они изрядно оттягивали пальцы, уши, утяжеляли причёску, но Недавно в её памяти поселилось ещё одно новое словечко: «Статус». Статусу нужно было соответствовать. Не подводя при этом сиятельного супруга.
За последние сутки Марта узнала много новых слов и теперь постоянно прокручивала их в голове, чтобы не забыть и суметь ввернуть в разговор при случае.
Нет, конечно, сейчас её обряжали не в парадное платье, тяжёлое и сковывающее движения. Широкие и длинные рукава, из-за которых приходилось постоянно держать руки согнутыми в локтях, чтобы ткань не волочилась по полу, дорогая парча, затканная золотым шитьём, пышные юбки, тугой корсетэто всё «на выход» в люди. Здесь, дома, в отсутствии гостей можно было позволить себе одеваться куда проще. Но тоже«статусно». Впрочем, ко всему можно привыкнуть.